- Понимаешь ли, Еремеич, только самые казалось бы незначимые подробности могли бы помочь нам ухватить кончик ниточки, которая в конечном счете…
Наконец Небрат перестал "угукать", убрал трубку в карман и сказал:
- Ну вот, мои предположения оказались верными. Только что наши ребята осмотрели крышу. Именно за той самой трубой они нашли винтовку с оптическим прицелом. Название марки вам ничего не скажет, но я-то знаю, что такая штуковина стоит несколько тысяч долларов. Ни у кого, кроме хорошего профессионала, такой не может быть. И то, что он оставил на месте столь дорогую вещь, тоже свидетельствует о том, что мы имеем дело с настоящим профессионалом: их непреложное правило - всегда избавляться от единожды засвеченного оружия. И что же, рассудите сами, из этого следует?
- Что зачем-то на меня охотится опытный профессиональный убийца… - с сомнением проговорил Еремеев.
Небрат закатил глаза.
- Нет, право же, у вас что-то явно с головой! - не особенно вежливо сказал он. - Как можно делать выводы, столь диаметрально противоположные тем, которые с очевидностью напрашиваются сами собой?! Уже говорил вам, а теперь еще более настойчиво повторяю: если бы работал профессионал, то мы бы с вами сейчас бы не разговаривали! Вы же, если не считать двух случайных царапин, совершенно целы, - как-нибудь это вяжется с работой настоящего профессионала? Да за такой промах его бы!..
- Но все-таки он, к счастью для меня, промахнулся, - вставил Еремеев.
- А с чего это вы, собственно, взяли, что он промахнулся? - резко спросил Небрат.
- Но… - Еремеев чуть замялся. - Но поскольку мы с вами все-таки разговариваем - а это факт, по-моему, довольно очевидный…
Небрат перебил:
- Давайте-ка все-таки будем точны. Интересно, что вы называете промахом? А то, боюсь, мы с вами имеем в виду совершенно разные вещи.
Вопрос показался глупым. Все же, чуть призадумавшись, Еремеев наконец сформулировал более или менее приемлемое определение:
- Промахом, если вам угодно, я называю непопадание в намеченную цель.
- Вот-вот, совершенно исчерпывающе, - охотно согласился Небрат. - Но кто же вам сказал, что этой намеченной целью были именно вы? Не станете же вы, надеюсь, утверждать, что стрелок вовсе ни во что не попал?
- Если вы имеете в виду старый монитор, которому и цена-то в базарный день… - начал было Еремеев, и снова детектив его перебил:
- Эта цена может быть в равной степени как ничтожной, так и огромной, - сказал он. - Все зависит от того, что было на экране в то мгновение, когда произошел выстрел.
До Еремеева наконец стало доходить. Почему он сразу не рассказал об этом сыскарю?!
- Да, да! - воскликнул он. - Там был сайт! Крайне любопытный сайт! Я неожиданно нашел его в интернете еще вчера! Сайт назывался "Исчезновения"! Как раз о людях, пропавших за последнее время при загадочных обстоятельствах. Я подумал, что, быть может, и наш случай…
В глазах у детектива обозначился живой интерес. Он даже не дал Еремееву договорить.
- Экий вы, Дмитрий Вадимович! Что ж вы про такое молчали-то?..
С этими словами он поспешно выбежал в прихожую и принес оттуда небольшую изящную кожаную сумку. В сумке оказался отличный, явно очень дорогой японский ноутбук. Небрат быстро достал его, подключил к интернету и, спросив:
- Как вы сказали? "Исчезновения"?… - быстро зашелестел пухленькими пальчиками по клавиатуре.
Наконец на экране появилась надпись. И тут они лишь переглянулись молча. Потому что эта надпись была:
"Г-н Еремеев.
Простите великодушно за испорченный монитор.
Г-ну Небрату мои наилучшие пожелания.
В. О."
В сердцах Небрат отключил ноутбук.
- Черт! - с досадой проговорил он. - Успел-таки, мерзавец!
Еремеев не понял:
- Что успел?
- Не дать вам вступить в контакт - вот что! - зло отозвался сыщик. - Для того он, мерзавец, и по монитору стрелял!.. Он еще и не на такое способен!
- Да кто, кто он?! - не выдержал Еремеев.
Детектив буркнул:
- Вольный охотник… Впрочем, не знаю…
- Что еще за вольный охотник?
- Да так… - отмахнулся Небрат. - Просто буквы эти - "В. О." - нечаянно сложились… - и, явно не желая больше продолжать эту тему, насел: - Давайте-ка вспомните хорошенько, что было на мониторе в момент выстрела.
- Послание… Обращенное ко мне лично…
Небрат, позабыв о всяких приличиях, гаркнул на него, как гестаповец на допросе:
- Ну! Жилы из вас тянуть?!
Вдруг такой напор Еремеев ощутил в этом невзрачном человечке, что лишь удивился, но даже не нашел в себе сил его как следует осадить. Пробормотал, как школьник, слабо выучивший урок:
- Это было приглашение… Меня там приглашали…
- Черт вас возьми! - взвился опять сыщик. - Если приглашение - то ясно, что приглашали! Что за лепет! Вы же писатель, по-моему. Куда, куда приглашали?! Извольте говорить, а не мычать!
По-прежнему Еремеев чувствовал себя нерадивым учеником, из которого на уроке ненавистной ему химии учитель выжимает хиленькую троечку. И слова он стал из себя выдавливать примерно такие же, как тогда, в детстве:
- Я не успел прочитать… То есть успел, но не запомнил… Там еще адрес был… Номер-то дома я запомнил - кажется, семь…
- Кажется, или точно?
- Да, точно, точно семь!
- А улица?
- А вот улица… Какая-то, по-моему, на букву не то "Ш", не то "Щ"… Я про такую и не слыхал… Что-то такое "Щи…", "Ще…"
- Щелковская? - подсказал Небрат. - Или, может, Щукинская?
- Нет, и Щелковскую, и Щукинскую я знаю… Скорее все-таки - "Щи…"
- Щипок?
- Что?
- Щипок. Улица такая в Москве есть, в районе Серпуховки.
- А-а… Нет, не Щипок, подлиннее название. По-моему, оно как-то с техникой связано… - И тут в озарении хлопнул себя по лбу: - Конечно! Вспомнил!
- Ну - и?..
Однако Еремеев, не отвечая сыщику, стал торопливо переодеваться.
- Мы куда-то собираемся? - спросил тот.
- Я кое-куда собираюсь, - сделав ударение на этом "я", отозвался Еремеев из прихожей, где в данную минуту зашнуровывал ботинки. - Вас, насколько я помню, туда не приглашали. - Теперь хотелось отплатить незнамо что возомнившему о себе сыщику за его недавний гестаповский тон.
Небрат с упакованным в сумку ноутбуком уже стоял тоже в прихожей и терпеливо дожидался, пока он завяжет шнурки. Затем сказал:
- Улицу, между прочим, вы мне так и не потрудились назвать.
- Вы на редкость наблюдательны, - съехидничал Еремеев. - Да, не назвал. Поскольку (уж не взыщите) еду туда один. И не вижу, право, никакой нужды в вашем сопровождении.
Сыскарь нахмурился:
- Вы полагаете, я вот так вот просто отпущу вас туда одного? Тем более в вашем нынешнем состоянии!
Состояние и впрямь оставляло желать лучшего. Ах, Гоня, Гоня, и надо было ему вчера за третьей бутылкой бегать!.. Однако Еремеев, поднявшись с табурета, ответствовал, что он, будучи свободным человеком в свободной стране…
- Да, да, разумеется, - неожиданно миролюбиво кивнул Небрат и вдруг - то ли впрямь, то ли Еремееву это лишь померещилось - сделал совершенно неуловимое движение рукой.
Что это было? Короткий удар под дых или просто у Еремеева от общего нездоровья само по себе на миг отнялось дыхание?..
Снова обрел его только когда вместе с сыщиком стояли уже по другую сторону двери и Небрат, заботливо придерживая Еремеева, чтобы тот не упал, по-отечески приговаривал:
- Вот так, осторожненько. Вам сейчас резких движений - ни-ни… Дверь-то, дверь заприте как следует, на оба замка.
Еремеев между тем думал: так был все же удар или удара не было? Но так и не сумев дать себе окончательный ответ на этот оказавшийся далеко не простым вопрос, в конце концов решил для себя - с одной стороны считать, что не было никакого удара, примерещилось, в противном случае следовало бы как-то на сие отреагировать, а он не знал как; с другой же стороны, держаться с этим непонятным человеком поосторожнее и не предпринимать против него более никаких демаршей.
Пухлая на вид ручка сыщика теперь держала его локоть твердо, как каменная.
- Осторожненько, не споткнитесь. Еще вот ступенечка, осторожненько, - не уставал приговаривать он. - Сейчас воздуха свеженького вдохнете - совсем себя человеком почувствуете…
Еремеев, сопровождаемый Небратом, спускался по лестнице и не мог отделаться от странного ощущения, что, хотя все вокруг вроде бы вполне знакомо, но лестница эта совершенно чужая, точно он видит ее сквозь какое-то искажающее очертания стекло.
А может, наоборот - лишь сейчас впервые видел ее истинным, незатуманенным взглядом, на ходу отмечая в сознании каждую выбоину на ступенях, каждый потек на потолке, каждую отметину на подоконнике - и каждую такую неприметную деталь хотел прочно запечатлеть в памяти, как это бывает перед расставанием навсегда. Он не понимал, с чем это связано, но почему-то казалось, что сейчас именно такая минута…
У подъезда, словно дожидаясь именно их, стояло канареечно-желтое такси. Одною рукой продолжая держать Еремеева, другой Небрат открыл дверцу и сказал водителю, усатому здоровяку с затейливыми наколками на волосатых руках:
- Нам на Щитораспределительную.
Неужели Еремеев все-таки назвал ему улицу?.. Да нет, не было такого!.. Или тот, как истинный профессионал, по первому же намеку догадался?
- А где это? - удивился здоровяк-водила. - Вроде всю Москву изъездил, а такой…