* * *
Рижина заканчивала снимать с Тлейги оморочку.
Джакомо полулежал у кресле, у него сильно кружилась и болела голова. Явная передозировка волшебства, но Миденвен дал ему обычную порцию. Очень странно. Ну да об этом позже - очнулась Тлейга.
Безразлично глянула на Джакомо и Миденвена, с лёгким удивлением - на вампирку, и сказала:
- Хорса, меня ты спасала не из дружеской симпатии и не развлечения ради. Что ты хочешь?
- Доверенность на представительство твоих интересов в суде, - ответила я.
- Что? - ошеломлённо переспросила Тлейга. Джакомо, Миденвен и Рижина уставились на меня с не меньшим удивлением.
- Так вот почему вы потребовали, - сказала Рижина, - чтобы я именно сняла оморочку, а не уничтожила, хотя это было бы гораздо быстрее и легче. Вам нужен вещдок.
- Да. Кстати, осмотрите, пожалуйста, ли-Вириара. Пусть его оморочка и реализовалась, следы должны остаться.
Вампирка кивнула. Тлейга смотрела на меня в полнейшей растерянности. Джакомо и Миденвен переглянусь, от недоумения верхушки ушей у хелефайи согнулись крючочками.
- Но как тебе вообще такое в голову пришло? - не понимала Тлейга.
- Обыкновенно. Есть вещи, которые прощать нельзя никогда. Если тебя ударят, на это обязательно нужно ответить двойным ударом, да так, чтобы больше никому и в голову не приходило тебя бить. Даже высшие ранговики должны уяснить элементарную истину - причинять людям боль не позволено никому.
Альянсовцы посмотрели на меня как на умалишённую, но спорить не стали.
Рижина сняла с Миденвена следы оморочки, положила в прозрачную пластиковую баночку из-под конфет. Отдала мне.
- Зачем Фредерико Димиани всё это понадобилось? - спросил Джакомо.
- Следствие установит, - ответила я. - Возможно, всего лишь развлекался - ты сам говорил, что прихвостни Лоредожеродда такие шутки любили. Но мог и выполнять его приказ спровоцировать в Ремнии межрасовый конфликт. Это вероятнее всего, потому что при всей своей тупости вурдалаки очень хитры и осторожны. В нормальном состоянии он дождался бы, когда Миденвен выйдет из ресторана, заклинанием зова приманил бы в тихий тупичок и убил. Со всеми предыдущими жертвами вурдалак так и поступал. Вломиться в ресторан его могла заставить только мощная волшба подчинения, к тому же с обратной композицией матрицы, ведь подчинять надо было умертвие. А Лоредожеродд - обратник.
Потайничники от испуга на несколько мгновений онемели. Первой голос обрёла Рижина.
- С ума сошла?! - рявкнула она. - Имя Извратителя вслух не произносят. Особенно теперь, когда он вновь обрёл живое тело.
- Если вам всем так нравится изъясняться намёками да иносказаниями - на здоровье. Но я предпочитаю называть всё истинными именами. Так остаётся меньше места для лжи и трусости. Если бы вы почаще называли Лоредожеродда по имени, вместо того, чтобы наделять пышными титулами, он бы никогда не получил над вами такой власти.
Потайничники опять испуганно вздрогнули.
- Его имя притягивает несчастья к тем, кто его произносит, - возразила вампирка. Но уже на октаву ниже.
- Несчастья вам принесло вовсе не имя, а ваш страх перед ним.
- Мастеру имён легко рассуждать, - зло ответила Рижина.
- Мастером имён я стала только потому, что всегда всё называла и называю истинными именам. Вам, сударыня, это мастерство тоже доступно.
Рижина упрямо повела крыльями, но спорить не стала.
Тлейга шагнула ко мне и прикоснулась кончиками пальцев запястью. Кожу слегка укололо, и на тыльной стороне руки появились чёрные угловатые буквы гоблинского алфавита, метка доверительности.
- У доверительной метки синий цвет, - сказала я.
- Чёрный - знак защиты и покровительства, - ответила Тлейга. - Я прошу тебя о полной защите на время всего процесса.
- Хорошо.
- Нина, - сказал Джакомо, - я прошу тебя о том же самом для Миденвена и для себя.
Я кивнула. Миденвен прикоснулся к моему запястью, и на нём появились ещё два ряда букв.
* * *
Экспертные заключения в Прагу привёз Тимур. Спецы постарались, сделали всё в рекордно короткие сроки и в двойном экземпляре - на русском и итальянском.
Теперь мы сидим в маленьком кафе на уютной улочке старой части города и обмениваемся новостями.
- Сколько с меня в пересчёте на евро? - спросила я, кивнув на документы.
- Нисколько. Это гуманитарная помощь от Троедворья угнетённым классам Альянса.
- Тимка, равновесные эксперты признают гуманитарную помощь исключительно в свою пользу. У нас со дня основания Совета все заключения выдавались только через буфет.
- Так Люцин всё оплатил, - сказала Люся. - Твердит, что за такое - не жалко. Видишь, все документы заверены Высшей равновесной печатью? Наш Каримыч поставил на твою победу пять штук баксов. Всё Троедворье в экстазе. Ты и из-за границы прозвездеть сумела не хуже, чем дома. Ходят слухи, что если ты выиграешь процесс, то директор отменит приговор. Люцин хотя это и не подтверждает, но и не отрицает.
- Да пошёл он у шайтана святость искать, - буркнула я.
Каварли бросил на меня испуганный взгляд. В обществе троедворцев ему было крепко не по себе. Зомбак в ранге волхва ещё туда-сюда, но чаротворица внушает ему ужас.
- Люся, - вспоминаю я, - ты же хотела экзамен осенью сдавать. А сейчас начало апреля.
- Через неделю после твоего отъезда был прорыв. Десятка.
Я присвистнула. У всех, кто сумел выжить на ликвидации такой катастрофы, потенциал поднимается минимум на ступень.
- Потери? - спросила я просевшим голосом.
- Треть личного состава по всем дворам и Совету, - ответил Тимур. - Пришлось срочно собирать кадры из провинций, там теперь всё оголилось, поисковики работают на износ.
- Поликарпов тоже стал чаротворцем, - сказала Люся. - А Вероника - кудесницей и повелительницей светлой общины Камнедельска. По Уставу нужен чародейный ранг, но сейчас всем не до формальностей.
- А Роберт мне ничего не сказал, паршивец! - разозлилась я. - Врал, что генерала на экзамене получил.
- Будь ты моей сестрой, командир, я бы тоже соврал, - ответил Тимур. - Своих надо беречь. Особенно гражданских.
- Я боевой офицер, а не гламурная барышня!
- Разжалованный офицер, командир. Теперь ты лицо гражданское.
- Но воевать и ликвидировать прорывы я от этого не разучилась.
- А какое звание у вас было? - робко спросил Каварли.
- Лейтенант. Ворожея в переводе на ранги.
Каварли полузадушено охнул, в полнейшем обалдении уставился на волхва и чаротворицу. Люся улыбнулась.
- Лейтенант наказательного подразделения Совета Равновесия по статусу равен дворовому полковнику, - сказала она. - К тому же бывают ситуации, когда все звания и ранги становятся не более чем пылью, а значение имеют только людские качества. Или профессиональные. Юридический отдел Совета Равновесия возглавляет колдун. Отдел технической экспертизы - ведьмак. В волшебстве большего им не достичь никогда, но это ровным счётом никого не волнует. Они получили генеральские звания и чародейние ранги не за волшебнические способности, а талант и высочайший профессионализм в своих областях. Волшебство - это ещё не всё.
- Если бы хоть на один день увидеть ваше Троедворье… - тихо сказал Каварли.
- Его лучше никому не видеть даже на секунду, - хмуро ответил Тимур. - Война не предмет для любования.
- Вы лучше о процессе расскажите, - попросила Люся.
- Процесс как таковой начнётся только в пятницу, - сказал Каварли. - Завтра. Должен был сегодня утром, но из-за самоотвода судьи перенесли на завтра. Синьора Нина додумалась дать изначальную присягу.
- А разве в суде бывает ещё какая-то присяга, кроме изначальной? - не понял Тимур.
Каварли ответил растерянным взглядом. Моим словам, что работа с Хаосом и первоосновами в Троедворье считается приготовительным курсом, он не поверил.
- В Альянсе применяется и другая присяга, - сказала я, - на стихийной или магической волшбе как таковой. Но поскольку сторона истцов в моём лице дала присягу изначальную, то судьёй теперь может быть только высший ранговик. Минюст срочно подыскивает кандидатуру.
- Фигня, - отмахнулась Люся. - Дурь чиновная. Судья, он в любом ранге судья. Что о вас пресса пишет?
- О процессе как таковом ни слова. Всех гораздо больше волнует, что хелефайя, эстрансанг, гоблинка и человеки действуют одной командой. Хелефайско-гоблинский союз ещё туда-сюда, но равноправного партнёрства с низшими кастами в Реме не было уже много столетий. Все в шоке.
- Не только в Реме, - тихо сказал Каварли. - Такого много столетий не было во всём Альянсе. И в Лиге тоже.
Я положила на стол ремнийские газеты.
- В самолёте почитаете.
Люся и Тимур кивнули.
- Вот дикарство-то, - сказала Люся, глянув магическим зрением на один из заголовков. - Касты всякие…
- Высокочтимая, - обратился к Люсе Каварли, - ведь до реформы в Троедворье тоже было кастовое деление?
- Да. Не такое жёсткое как в Альянсе, но было.
- И после реформы прошёл всего лишь год? Так ничтожно мало времени?
- Каварли, - сказала я, - на самом деле время измеряется не часами и не календарём, а событиями. На войне их столько, что почти каждый день вмещает в себя год, а то и целый век. И таких дней триста шестьдесят пять. Вот и посчитайте, много времени прошло или мало.
Каварли не ответил.
- Командир, это правда, что Кох теперь живёт с твоими родителями? - спросил вдруг Тимур.