* * *
Очнулась я в одноместном номере дешёвой гостиницы. Лежу на кровати, обряжена в широкую и длинную фланелевую ночную рубашку. Рядом на спинке стула висит халат. На полу - тапочки. Я встала, задрала ночнушку и осмотрела себя в зеркале платяного шкафа. Ни малейших следов ранений, чистая и гладкая кожа. Хоть тут повезло. Я надела халат, обулась.
Теперь надо узнать, что с остальными.
В комнату вошёл Роберт.
- Я услышал ментальное эхо, - сказал он.
Роберт подошёл ко мне и вложил в ладонь волшеопорник.
- Это ваше, Нина Витальевна.
Я задержала его руку.
- Вы спасли мне жизнь.
Он отнял руку, отвернулся.
- Я всего лишь вернул долг. Кровь за кровь, Жизнь за Жизнь.
- Обмен жизнью и кровью сделал нас братом и сестрой, - ответила я.
У Роберта раскрылись и тут же опали крылья - он очень сильно хотел услышать эти слова, и столь же сильно боялся произнести их сам.
- Нет, Нина Витальевна, - сказал он с официальной, неприступно-отстраняющей вежливостью, - это исключено. Никакого обмена не было. Всего лишь возврат долга.
- Но кровь и жизнь соединились, хотите вы этого или нет. Теперь их уже не разорвать.
- Нет, - твёрдо ответил он. - Никогда. Моя кровь проклята. Смерть пожирает всех, кого я осмеливаюсь любить. Она забрала родителей, обоих братьев, сестру отца и всех её дочерей… Я надолго остался совсем один. Но со временем забыл о своём проклятии. И был наказан. Смерть отобрала у меня жену и двоих детей. Моя кровь способна приносить только погибель.
- Но меня ваша кровь от смерти спасла. Теперь она навечно в моих сердце и печени.
- А ваша - в моих, - ответил Роберт.
Он помолчал, плеснул крыльями и шагнул ко мне.
- Хорса, ты действительно хочешь соединения крови?
- Да.
- Моё истинное имя Локр.
Он обнял меня и руками, и крыльями.
- Сестра, - прошептал едва слышно. - Сестра.
- Не плачь, - попросила я. - Не надо. Всё ведь закончилось хорошо. Не плачь.
- Столько лет один. Господи, сколько лет… - Роберт обнял меня ещё крепче, уткнулся в волосы. - Сестра.
Я осторожно высвободилась, сжала ему плечи, соединила наши менталки и на несколько мгновений наполнила их Тьмой, Сумраком и Светом - уверенностью, покоем и безопасностью. Разомкнула контакт.
Роберт улыбнулся.
- Спасибо, сестрёнка.
Я пожала ему руку, села на кровать.
- Куда нас выбросило?
- В Милан. К счастью, Европа сейчас единое государство, и никаких сложностей с визами не будет. Поликарпов уже купил билеты на самолёт.
В дверь постучали.
- Войдите, - сказала я по-итальянски.
Вошёл Поликарпов, принёс пакет с новой одеждой, сумку.
- Поскорей собирайся, пора ехать.
- Как там эти альянсовские недотёпы, целы? - спросила я.
- Так, - с какой-то странной интонацией сказал Поликарпов. - Очень даже мило.
- А что такое?
- Ты по-русски говорить-то теперь можешь или только на торойзэне?
- На торойзэне? - не поняла я.
- Вы что, - озадаченно поглядел на нас с Робертом Ильдан, - не знаете на каком языке говорили?
- Получается, не знали, - ответила я по-русски.
- Так ты что теперь - вампирка?
Роберт побледнел до снежности, рывком поднял меня с кровати, прикоснулся к точкам жизни на шее, к верхнебрюшной чакре.
- Благодаренье господу - нет, - сказал он на русском. - Ты по-прежнему человечица. Никакой Жажды у тебя не будет. Вампирский язык - всего лишь побочный эффект. - Роберт обнял меня, прикоснулся губами к виску. - Жажды у тебя не будет.
Я пожала ему руку - пальцы у брата дрожали.
- Так что с альянсовцами? - спросила я Поликарпова.
- А что им сделается? Даже не поцарапались.
- Вот и хорошо.
- Ехать пора, - напомнил Поликарпов. - Одевайся.
Он шагнул к двери, но тут же остановился. Обернулся ко мне.
- Хорса, у Сашки в пятницу день рождения. Он очень хочет, чтобы ты пришла. Но боится позвонить, понимает, насколько сильно оскорбил тебя. Мы оба очень виноваты перед тобой. Я гораздо больше, и потому не прошу о прощении. Но Сашка-то ещё пацан. Ты ведь знаешь, какой он вспыльчивый и порывистый, сначала говорит, и лишь потом думает. Он в тот же день понял, что натворил, хотел позвонить, извиниться, но я не позволил. А через неделю, когда всё понял я сам, было уже непоправимо поздно… Я знаю, что таких оскорблений не прощают, но прошу тебя, Хорса, прости его. У Сашки слишком мало друзей… Прости его и возьми с меня любое искупление.
- Никаких обид или оскорблений не было, - ответила я. - Наказатель - это действительно палач, и подобные знакомства позорны для любого троедворца, ранговик это или вовлеченец.
- Да плевать мне на все предрассудки волшебного мира вместе взятые! Сашке тем более.
Ильдан не врал.
- Я приду на день рождения.
Ильдан обнял меня, отстранил на длину рук, опять обнял.
Я пожала ему плечо и мягко высвободилась.
- Мне надо переодеться, в аэропорт опоздаем.
Мужчины вышли, я быстро собралась, спустилась в грязноватый и слабоосвещённый холл гостиницы. Администратор листал порножурнал, нисколько не интересуясь тем, кто именно снимает номер и чем там занимается - волшебничает или развлекается с малолетними проститутками. Похоже, здесь даже документы у постояльцев не спрашивают.
С кресла у окна вскочил Эрик, шагнул ко мне. Вид потрепанный и виноватый до невозможности. Рядом стоял столь же потрёпанный и виноватый Дитрих.
- Проехали, - отмахнулась я прежде, чем Грюнштайны успели что-то сказать. - Всё нормально.
Парням с переизбытком хватит того нагоняя, который они уже получили от Ильдана. К тому же не будь взрыва, у меня не было бы брата.
В сумке запиликал телефон. Судя по мелодии, звонит Люся.
- Где тебя чёрт носит?! - заорала она вместо приветствия. - Почему трубу не берёшь? Ты где сейчас?
- В Италии, в Милане.
- Вот там и сиди! В Троедворье тебе нельзя. Трибунал вынес заочный смертный приговор.
Новость, однако. Я перевела дыхание и спросила:
- За что?
- Чушь какая-то. Нарушение непреложных законов и неотрицаемых уложений. Что это ещё за хрень?
- Примечания к Генеральному кодексу, - пояснила я. - В Троедворье они почти невостребованы, в основном действуют на территории Лиги и Альянса.
- Один из пунктов обвинения, - злым обиженным голосом сказала Люся, - "Несанкционированное присвоение "вольной смерти"".
- Что есть, то есть.
- Это из-за меня с Вероничкой? - остро и ломко спросила она.
- В том числе, но не только.
- Спасибо хоть за это. Что не только из-за нас. Нина, зачем ты вообще всё это затеяла?!
- Я хочу найти тех, кто начал войну. Истинных убийц твоих детей.
Люся испуганно ахнула.
- Хорса, - прошептала она чуть слышно, - ты сошла с ума…
- Наверное да, - согласилась я. - А может, стала единственной нормальной среди безумцев.
Я нажала "отбой", убрала телефон.
Ильдан смотрел на меня с ужасом. Он слышал Люсины слова через менталку, защиту я не выставляла.
- Нет, - ответил Ильдан. - Это дурацкая шутка, тёмные такие любят. Это неправда.
- Я же говорил, - простонал Роберт на торойзэне, - моя кровь проклята. Она всем приносит только смерть!
Я сжала ему плечи, слегка встряхнула.
- Всё нормально. В Троедворье мне делать нечего. Я останусь жить здесь. Я буду жить, слышишь? Жить благодаря твоей крови, брат.
Роберт взял мои руки, прижал ладонями к щекам.
- Я люблю тебя, брат, - сказала я истинную правду. Я действительно любила его как брата ещё с первого дня знакомства, когда отпаивала своей кровью. А теперь и его кровь во мне.
Я обняла Роберта, поцеловала, взъерошила волосы.
- Всё хорошо, Локр. Всё так, как надо.
Он поверил, кивнул.
Я сняла волшеопорник, вложила ему в ладонь.
- "Иллюзия силы опасней бессилия", - процитировала я строчку из трактата о боевом искусстве. - Сохрани его для меня. Надену, когда вернусь.
Брат улыбнулся.
- Ты вернёшься живой.
- Присмотри пока за Егором и родителями. Люди они совершенно самостоятельные и в помощи не нуждаются, но всё равно - пригляди за ними, ладно?
- Не бойся за них. Ведь теперь это и моя семья. Я смогу защитить свою кровь.
Я пожала ему плечо, подошла к Ильдану.
- Приписной знак поменялся, - сказал он. - Перечёркнут линиями смертного приговора и лишения гражданства. Это всегда очень больно, но боль ранения была сильнее и поглотила боль меньшую.
- Надо спешить в аэропорт, - ответила я. - Вам пора возвращаться.
- А куда летишь ты?
- В Рим. Как троедворская лишенка, альянсовское гражданство я получу сразу. В Россию мне теперь возвращаться нельзя, а добиться постоянного вида на жительство в Евросоюзе сложнее, чем в Альянсе.
- Да, - согласился Ильдан. - Решение правильное.
- Ильдан, пожалуйста, ничего не говори Грюнштайнам. Они только помешают. Пусть себе едут куда хотят - в Мюнхен, в Рим, но отдельно. Благо, в ситуации они пока не разобрались и поверят любым твоим объяснениям. Тем более, что оба чувствуют себя виноватыми, а потому задавать вопросы, что-то уточнять не решатся.
- Пожалуй, ты права, - кивнул он. - Парни слишком привержены потайничным обычаям, станут больше помехой, чем помощью. Без них будет легче. Удачи тебе.
Ильдан разбил карманное зеркало, и мы поехали в аэропорт. Уже безо всяких магических извращений, на такси.