Нил Шустерман - Беглецы стр 6.

- Перемены?! - кричит Риса. - Вы называете это переменами? Смерть чем-то отличается от перемен, как вы считаете?

Директору, видимо, снова становится душ­но, и он опять ослабляет узел галстука, не же­лая, очевидно, получить преждевременный удар. Юрист открывает портфель.

- Мисс Сирота, давайте не будем. Это не смерть, и я уверен, всем было бы намного лег­че, если бы вы перестали говорить столь не­корректные вещи. Дело в том, что вы остане­тесь на сто процентов живой, но в разделен­ном состоянии.

Он достает из портфеля буклет в яркой об­ложке.

- В этой брошюре содержится информация о заготовительном лагере "Твин-Лэйкс".

- Это прекрасное место, - говорит дирек­тор. - Мы направляем туда всех детей, готовя­щихся пройти процедуру разделения. Даже мой собственный племянник там побывал.

- Рада за него.

- Я все же настаиваю на том, что вас ждут именно перемены, - говорит социальная ра­ботница, - не более того. Так, вода, изменяясь, превращается в облака и выпадает на землю дождем, а дождь, замерзая, превращается в снег. Ты будешь жить, Риса. Просто в иной форме.

Но Риса их больше не слушает. Ее захлест­нула волна паники.

- Я могу отказаться от музыкальной карье­ры, - говорит она. - Я могла бы заняться чем-нибудь еще.

- К сожалению, слишком поздно, - говорит директор Томас, горестно кивая.

- Нет, не поздно. Я привыкла работать над гобой. Я могла бы пойти в армию. Там всегда нужны солдаты.

Костюм раздосадованно вздыхает и смот­рит на часы. Социальная работница наклоняет­ся к девочке.

- Риса, прошу тебя, - говорит она. - Чтобы стать солдатом, нужно иметь определенное телосложение и долгие годы тренироваться для приобретения необходимой физической формы.

- Вы не дадите мне возможности выбрать? - кричит Риса. Оглянувшись, она понимает, что вопрос риторический: за спиной уже стоят двое охранников, выбора нет. Когда они уво­дят ее, Риса вспоминает мистера Дюркина. Мысль о том, что его мечта, вполне возмож­но, осуществится, заставляет девочку горько рассмеяться. "Недалек тот день, когда эти ру­ки будут играть в Карнеги-холле". К сожале­нию, без Рисы.

***

Зайти в спальню попрощаться с девочка­ми ей не дают. Брать с собой ничего не нуж­но, потому что вещи ей не понадобятся. Так всегда говорят тем, кому "посчастливилось" стать кандидатом на разборку. Только не­сколько самых преданных подруг тайком пробираются в школьный приемник-распределитель, и Рисе удается наспех обнять их и поплакать вместе в последний раз, да и то приходится постоянно смотреть по сторо­нам, как бы не поймали.

Мистер Дюркин не приходит прощаться, и это задевает Рису больше всего.

На ночь ее отводят в школьный туристиче­ский центр, в одну из спален для гостей, а ут­ром, на рассвете, усаживают в огромный авто­бус, битком набитый детьми, которых перево­дят из центрального интерната в школы поменьше. Кое-кого из ребят она видела, но ни с кем лично не знакома.

По другую сторону от прохода сидит очень красивый мальчик - судя по всему, его везут на службу в армию.

- Привет, - говорит он, залихватски улыба­ясь, как настоящий солдат.

- Привет, - отвечает Риса.

- Меня переводят в морскую академию шта­та, - говорит мальчик. - А тебя?

- О, меня? - переспрашивает Риса, силясь на ходу придумать что-нибудь впечатляющее. - В Академию мисс Марпл для одаренных детей.

- Врет она, - вмешивается костлявый блед­ный мальчишка, сидящий рядом с Рисой. - На разборку ее везут.

Бравый морячок отшатывается, словно раз­борка - какой-то особый вид заразы.

- О, - говорит он, - ну и дела. Плохо, конеч­но. Ладно, увидимся! - добавляет он, переса­живаясь в конец автобуса, где собралась тесная компания будущих солдат.

- Спасибо, - говорит Риса тощему маль­чишке.

- Да ладно тебе, какая разница, - пожимает плечами он. - Давай знакомиться. Меня зовут Самсон. Я еду туда же, куда и ты.

Глядя на протянутую для рукопожатия полу­прозрачную конечность, Риса едва сдерживает смех. Надо же, Самсон. Такое сильное имя для такого дохляка. Пожать руку она отказывается, чувствуя себя обиженной тем, что мальчик рас­крыл ее маленький блеф перед симпатичным морячком.

- Так что же ты сделал, чтобы попасть на раз­борку? - спрашивает Риса.

- Лучше спроси, чего я не делал.

- И чего же ты не делал?

- Ничего, - отвечает Самсон.

Рисе ясно, что он хочет сказать. Не делая ничего, попасть в заготовительный лагерь про­ще простого.

- Я никогда не стремился вознестись на са­мый верх, но теперь, если рассуждать с точки зрения статистики, шансы на то, что какая-нибудь часть меня достигнет величия где-нибудь на необъятных просторах земли, существенно возросли. Лучше быть великим хотя бы какой-то своей частью, чем сохранить целостность, оставаясь бесполезным, - говорит Самсон.

В этой чудовищной тираде есть логика, и это бесит Рису еще больше.

- Надеюсь, тебе понравится в заготовитель­ном лагере, Самсон, - говорит девочка, переса­живаясь подальше от странного парня.

- Прошу всех занять свои места! - кричит си­дящая в передней части салона надзирательни­ца, но все бесполезно. Никто ее не слушает. В автобусе полным-полно детей, и все они активно пересаживаются с места на место в поис­ках единомышленников или, наоборот, стара­ясь избежать излишнего внимания. В конце концов Рисе удается найти местечко у окна; вдобавок рядом еще и никого нет.

Поездка в автобусе - лишь первый этап длительного путешествия. Рисе и всем осталь­ным объяснили, что сначала их отвезут в цент­ральный приемник-распределитель, где встре­тятся десятки воспитанников из интернатов разных штатов. Там детей рассортируют, затем рассадят по автобусам и отправят кого куда.

Значит, в следующий раз придется ехать в автобусе, полном Самсонов, думает Риса. Заме­чательная перспектива. Ей уже приходило в го­лову, что можно попытаться незаметно про­шмыгнуть в другой автобус, но, к сожалению, нанесенный на пояс юбки штрих-код мешает это сделать. Все прекрасно организовано, и ошибок быть не может. Но Риса продолжает обдумывать различные сценарии побега, и в этот момент замечает, что за окном происхо­дит какая-то суматоха. Действо разыгрывается чуть дальше по шоссе. На другой стороне доро­ги стоят полицейские машины, а на полосе, по которой движется автобус, вот-вот окажутся два мальчика. Они бегут прямо через дорогу, не обращая ни малейшего внимания на пролетаю­щие мимо автомобили. Один мальчик держит другого в борцовском захвате и чуть ли не та­щит его на себе. Продолжив двигаться по той же траектории, они вскоре окажутся прямо пе­ред лобовым стеклом автобуса, в котором едет Риса.

Водитель резко принимает вправо, чтобы избежать столкновения, и Риса ударяется голо­вой об стекло. Судя по многочисленным вос­клицаниям и вздохам, "повезло" не ей одной. В этот момент автобус резко останавливается. Риса вместе с другими ребятами соскальзывает с кресла и катится вперед по проходу. Она уда­ряется бедром, но, кажется, ничего ужасного не произошло. Будет синяк, и все. Девочка вскакивает на ноги, стараясь оценить ситуа­цию. Автобус накренился. Он съехал с шоссе и попал передними колесами в канаву. Лобовое стекло разбито и испачкано кровью. Много крови.

Ребята понемногу начинают подниматься и ощупывать себя. Никто особенно не постра­дал: синяки и шишки, как у Рисы, не в счет. Но кое-кто уверен, что автобус попал в ужасную аварию. Надзирательница как раз старается ус­покоить девочку, бьющуюся в истерике.

Среди всего этого хаоса Риса вдруг чувству­ет себя решительной, как никогда.

Ситуация вышла из-под контроля.

Распорядок жизни детей, живущих в госу­дарственных интернатах, расписан до мело­чей. В системе предусмотрены инструкции, которыми следует руководствоваться при самых разных обстоятельствах, но конкретного пла­на действий на случай аварии не существует. В течение ближайших нескольких секунд за ни­ми никто не будет следить.

Внимательно глядя под ноги, Риса бросает­ся вперед, к двери, ведущей на улицу.

3. Лев

Лев полностью погружен в подготовку к пред­стоящему событию. Вечер обещает быть гран­диозным. Неудивительно, ведь о его проведе­нии говорят уже несколько лет. Денег на подго­товку истрачено немало. Не менее двухсот человек должно собраться в самом большом банкетном зале кантри-клуба. У Льва много дел: он должен оценить оркестр, который бу­дет играть на празднике, позаботиться о меню и сделать еще множество других вещей - к при­меру, выбрать, какого цвета скатерти будут на столах. Лев решил, что они будут красно-белы­ми, в честь любимой бейсбольной команды "Цинциннати Редс", а на салфетках должно быть напечатано его имя - Леви Иедидиа Калдер, - чтобы гости могли унести их домой на память.

Вечер посвящен ему и только ему. И Лев го­товится как следует повеселиться.

Придет много взрослых: родственники, друзья семьи, партнеры родителей по бизнесу, но по меньшей мере восемьдесят друзей Льва гоже получили приглашение. Среди них това­рищи по школе, ребята, с которыми он вместе ходит в церковь, и спортсмены из разных ко­манд, членом которых Лев был в разное время. Конечно, не все сразу согласились прийти. Не­которым приглашение показалось забавным.

- Ну, не знаю, Лев, - говорили они, - какой подарок я, по-твоему, должен принести?

- Ничего приносить не нужно. На праздник жертвоприношения не принято дарить подар­ки. Гости собираются, чтобы вместе повесе­литься. Будет здорово, я уверен.

Вечер проходит прекрасно.