- Нет, Умник. Зачем? нахрен бы он мне сдался, люк там какой-то?
- Вот так вы все. А этот люк один из входов туда, откуда всем этим, - Умник тоже покрутил рукой, - рулят.
- То есть?! - Лысый сидел в смрадном мраке, раскрыв глаза до предела. - Ты хочешь сказать, что туда можно войти и там нахозяйничать?
- Ну, особо ты там не нахозяйничаешь. Там все до предела просто устроено, и от этого только труднее додуматься, что и как. Для того чтобы разобраться с простым и фундаментальным, нужно стать точно таким же. Простым и фундаментальным. А опроститься для человека, как ты знаешь, самое главное западло. Так что я там пока еще не разобрался. Но разберусь, и хотя бы узнаю, за что я здесь мучаюсь.
- Да подожди ты со своей простотой, - отмахнулся Лысый нетерпеливо. - Ты что, хочешь сказать, что в самое тут, хм, "святая святых", можно вот так вот просто войти?.. И люк не заперт?..
- Подходи, открывай, заходи. А зачем его запирать? Ты там все равно ничего не сделаешь.
- Но я же сколько раз мимо-то проходил! Мы каждый день по нескольку раз мимо ходим! - Лысый ошарашенно посмотрел в пространство. - Протягивай руку и открывай? Так значит, если со всем этим барахлом разобраться, можно отсюда свалить?
- Да, но только куда? Что здесь есть, кроме нашей зоны?
- Должно быть, еще зоны, какие-нибудь другие. - Лысый неуверенно покивал.
- Так вот и я про это же. Поэтому куда-нибудь сваливать смысла нет. - Умник усмехнулся. - Я тебе говорю, мне интересно только одно. Если я сюда попал, за что я сюда попал. Где я был раньше, кто я был раньше, и что я такого наделал. За что я должен терпеть эту пытку. - Умник хмыкнул, потрогал повязку, оглядел кровь на пальцах.
Лысый долго не отвечал. Умник уже улегся и тоже завернулся в вонючее одеяло, когда Лысый, наконец, отозвался.
- Слушай, ты ничего сам не путаешь?.. Как же так? Мы тут топчемся, срем, подсираем, мочим и дрючим, а тут же вот на тебе... Ты уверен? Ты ничего сам не путаешь?
- Лысый. - Умник высунул из-под одеяла нос. - Я стараюсь тратить время немножко на другие вещи. Я поставил перед собой определенную цель, и ее добиваюсь. Никакой логической схемы у меня нет, и быть не может. Мы ведь как дети здесь, новорожденные, или хуже. Как какая-нибудь программа, которую написали, и она работает, и не знает, кто ее написал, и зачем. Работает, и все, ничего ей больше не надо, и знать она больше ничего не знает, а только тот алгоритм, по которому ее написали.
- Ха-ха, - осклабился Лысый. - Про программы это ты здорово... Не знаю насчет алгоритма, но тот кто писал последний урод.
- Я тоже так думаю. Хотя хрен его знает, Лысый. Откуда нам знать, что ему надо, в действительности?
- Ага, ага, - хихикнул Лысый, снова заворачиваясь в одеяло. - И ты, как самый тут умный, решил до этого докопаться.
Умник чуть помолчал.
- Знаешь, вообще-то... Если так разобраться, то тот, кто нас написал, не такой уж и полный урод. Он нас наплодил, конечно, чересчур много, это явно, уродов и подлых сук. Может быть, ему нужно какое-нибудь конкретное, конечное количество? Интересно, какой же тогда у него КПД? Вообще никакой. И вот что еще интересно, мы все настроены каким-то одинаковым образом, но эти настройки, как бы "по умолчанию". То есть, можно себя перенастроить, установить для общих свойств собственные значения, ну и так далее... Кое-что включить, кое-что, может быть, выключить... И из стандартной машины, настроенной на все возможные случаи, сделать хорошую вещь.
Лысый долго молчал.
- Да... Не знаю, что и сказать. Мозги тебе, я это вижу совершенно ясно, промыли из рук вон как плохо. Откуда ты все это знаешь?
- Наверно. Откуда еще?
- Наверно... Наверно, тебе действительно интересно, откуда ты здесь взялся... Что говорится, умом, хм, тебя понять я могу, но, хм, не сердцем... Наверно, тебе действительно интересно, похоже, что так... Слушай. - Лысый снова уселся на нарах. - А может быть, ты и знаешь, как можно себя перенастроить? Чтобы все было, как ты говоришь, как надо?
- Я подумаю. Наверняка это несложно. Конечно это не сложно, это, наверно, просто до отвращения. Иначе это бы не работало. Ну что, идешь завтра со мной?
- Куда? - испугался Лысый.
- Как куда? В люк, разумеется.
- Эге... Не знаю... Хм... Там что... На самом деле нет никого?
- А кто там должен быть? В зоне, это я уже и сам точно знаю, кроме нас, каторжных, нет вообще никого и вообще ничего. Поэтому здесь, вообще-то, можно делать все, что хочешь...
- И получать в голову, хи-хи, - осклабился Лысый.
- Ну да. - Умник потрогал повязку. - Издержки, конечно, бывают. Но это тоже закон, и закон фундаментальный.
Лысый улегся, устроился в вонючей постели, долго молчал.
- Вот что бывает, когда технология дает сбой, - вздохнул наконец он. - Несчастное ты, Умник, туловище. Я уверен, ты не успеешь узнать даже откуда ты просто взялся. Твои издержки тебя угробят.
- Не угробят. Я докопаюсь до этого дурацкого закона, и буду действовать по нему. И не угробят.
- И как же ты до него докопаешься?
- Не знаю пока еще. Но докопаюсь.
- Знаешь, что? Мы с Дедом, странное дело, к тебе привязались, и хотим тебе только добра. Мы тебя убьем.
- Ладно. Только после того, как все разузнаю. Ну так ты идешь со мной завтра?
- Нет. Не знаю. Пошел вон, Умник! Спи, идиот. Завтра в забой.
Хотя Умник был только несколько дней на ногах, в забое держался более-менее бодро. Он не упал ни разу, и только пару раз уронил отбойник, и так, что дежурные ничего не заметили. Он точно так же как все покрылся серой коростой, и вдобавок старался держаться в тени, и определить его было трудно.
- Ты, Умник, просто красавец, - орал иногда Дед ему в ухо. - Как будто всю жизнь тут прогнулся.
- Так я и гнусь здесь всю жизнь, - отвечал Умник с усмешкой.
- Ладно, Умник, не умничай... Откуда у тебя силы берутся, мне интересно? Ведь на ногах еле стоишь.
- Мне тоже кое-что интересно, вот и берутся.
Дед ухмылялся и отходил. И так они стояли, во мраке, пыли и грохоте, и долбили скалу, и время само превратилось в каменное полотно, уходящее в тоскливую бесконечность тоннеля, и лампы качались над головой, и корявые тусклые тени ползали под ногами. И вот объявили обед, и грохот на время утих, и обед закончился, и все продолжалось как было. Ближе к концу работы на соседнем участке случился обвал, и маленького толстяка, который обычно садился за ужином рядом с Дедом, размазало по камням. Дед с Лысым, оглянувшись без интереса, продолжали работать, но Умник оставил отбойник, подошел к обвалу и заглянул под камни, в месиво кишок и костей. Потом оглядел камни, подпорки кровли, вернулся на свой участок, стал что-то подкручивать в оснастке подпорок. Лысый повернулся, посмотрел вопросительно.
- Тут нужно кое-что переделать, - прокричал Умник. - Иначе у нас тоже бахнется. Не знаю, кто тут все это делал, но руки ему поотбивать не мешало бы.
Пока Лысый стоял, смотрел и соображал, к Умнику подошел сосед, долговязый детина с участка, на котором завалило маленького толстяка.
- Что ты там у нас подсмотрел, гаденыш? - заорал долговязый, брызжа слюной. - Что это ты тут делаешь?
- Я не подсмотрел, а посмотрел, просто посмотрел. Что, уже и посмотреть нельзя? - Умник продолжал крутить железки, не оборачиваясь.
- Да нет, почему, посмотреть можно... Ты, гаденыш, у нас что-то увидел, и что? Что это ты тут делаешь?
- Поправляю подпорки. Кстати, и вам тоже советую. Если вы вот эти железки не перетянете, вас тоже может в лепешку, в любую минуту.
- Это как же это в лепешку? - Долговязый скривился в злобе. - И что это мы вдруг должны перетягивать? Жили себе, жили, и вдруг что-то там перетягивать?
- Я не говорю, что должны перетягивать. Я говорю, что кое-какие железки закручены у вас не так, как надо, и у вас может рухнуть вообще вся кровля.
- Закручены у нас не так как надо? И почему ты решил, что они закручены не так как надо?
- Потому что у вас упал кусок кровли.
- Потому что у нас упал кусок кровли? Ты что, тут самый умный нашелся? Мы, значит, жили себе жили, работали себе работали, тут что-то, как ты говоришь, упало, мы даже и не заметили, и вот вдруг теперь на тебе? Что-то у нас не так как надо закручено?
- Ладно, ладно, жили себе, и живите. Я у себя кручу, не у вас. Иди, работай. - Умник отвернулся к железкам.
- Нет, подожди. - Долговязый отбросил отбойник, дернул Умника за плечо и схватил за шиворот. - Мы, значит, все дураки, отстой, дерьмо, а он тут самый умный нашелся, что-то тут перетягивает?
- Отвали, Тормоз, - заорал Дед. Он подбежал к долговязому и стал отдирать его от Умника. - Не тронь убогого, идиот! Иди, работай, вон Сраный идет. Ну!
- Почему не работаем? - заорал подбежавший дежурный и взмахнул дубинкой. - А ну, сучата, работать! Самые умные тут, что ли, нашлись?
- Засохни, все в норме, - крикнул Дед. - Все, вали, куда шел.
Дежурный треснул дубинкой в стойку кровли и отошел. Умник постоял какое-то время с отбойником, работая как и все, затем снова бросил его, стал докручивать железяки. Он прошелся по каждой стойке и успел все сделать пока не вернулся дежурный. Когда дежурный прошел и Умник вернулся к работе, долговязый Тормоз подбежал к Умнику и, не говоря ни слова, ударил его ногой в бок. Умник согнулся и упал на камни, и Тормоз злобно и беспорядочно начал бить его сапогами куда попало. Лысый подбежал к Тормозу и сбил его с ног.
- Отвали, придурок! Не мешай работать! Сейчас Сволочи настучу!