- Ладно, вали... А ну вставай, туловище, быстро! - Дед подхватил Умника под мышки и привалил к стене. - Але, ты жив хоть вообще? - Он отвесил ему затрещину, и Умник очнулся. - Отбойник в зубы и... Хотя бы делай вид, что работаешь, бедолага.
До обеда Умнику удалось прошататься у стенки не роняя отбойник. Когда дежурные объявили обед, Умник рухнул на острые осколки породы, и Лысому снова пришлось его пинать и дергать. Вдвоем с Дедом они привели Умника в чувство и сунули в руки миску с похлебкой. Умник принял похлебку и стал сидеть с миской, оглядываясь мутным взором.
- Жри давай, туловище, - сказал Дед со злостью. - Жри, идиот, а то сдохнешь до ужина. - Он посмотрел на Умника, плюнул, отвернулся и принялся за свою похлебку.
Умник вроде бы очнулся, зашевелился, закопошился и тоже застучал ложкой. Он съел полтарелки и вдруг задумался.
- Невкусно? - Лысый хихикнул. - Другого здесь нет, не было, и не будет.
- Да нет, - отозвался Умник вдруг тихим и ясным голосом. - Вообще здесь очень красиво вокруг. За зоной. Просто невероятно как. Я такого неба не видел нигде.
Лысый с Дедом вздрогнули и переглянулись.
- А какое такое небо ты еще видел? И где это, интересно?
- Не знаю. Но не видел. А горы! Абсолютная красота. Критерий. К северу, там, на плато, такие интересные камни... И воздух, наверно, там тоже необыкновенный... За зоной, я имею в виду.
Лысый с Дедом молчали. Наконец Дед хмыкнул, качнув головой, и обратился к тарелке.
- И какие же это там интересные камни? - Лысый скривился в вопросительной ухмылке. - И что же в камнях может быть интересного? - Он пнул обломок породы.
- Все каждый день ходят мимо, и всем хоть бы хны. - Умник опустил глаза в миску и стал доедать похлебку.
- Случай, конечно, тяжелый, - пробубнил Дед в тарелку, не поднимая глаз. - Но ничего, ничего... Скоро совсем полегчает. Еще постучит тут по камням, и совсем полегчает.
Обед закончился, и снова обрушился адский грохот, и едкая пыль столбами пошла по забою, и ничего не было видно, и только сыпалось крошево камня, и бился в руках отбойник, и руки уже омертвели, и сердце выскакивало из горла. Мимо несколько раз проходили дежурные, но Умник стоял и работал, и даже ни разу не уронил отбойник. И дежурные уходили снова, и потом возвращались, и снова смотрели, и уходили снова, и так продолжалось, и продолжалось, пока наконец не сообщили, что на сегодня работе конец, и пора возвращаться в бараки.
И они вернулись наверх, и стояли под душем, сдирая с кожи каменную коросту, харкали, плевались, сморкались и матерились, и вот, наконец, вышли на улицу и зашагали к баракам вдоль электрического забора, за которым вдалеке высились угрюмые горы. Они дошли до бараков, и уже собирались войти, как вдруг из толпы к Умнику подбежал худой длинный жлоб с пятнистым лицом. За ним семенили шестерки и несмело хихикали.
- Вот этот? - прохрипел жлоб, схватив Умника за воротник так, что тот поперхнулся.
- Ага, Засранец, ага! Он самый, Засранец, как раз! Он, подлая жаба, он!
- Засранец, что за проблема? - Лысый выступил чуть вперед. - Оставь его. Новенький, еще не ворвался.
- Интересно, хи-хи, что ж тут врываться? Не вижу, Лысый, во что тут врываться? Гадить-то все умеют, засранцы, это нам из башки не стирают. - Засранец встряхнул Умника снова. - Чем же тебе, мой хороший, мы так не понравились? Что же ты вдруг не стал с нами гадить? Засранец ты долбаный?
- Я не стал гадить не с вами, а там, где вы гадите. - Умник сжал челюсти.
- И почему же так, мой хороший? Чем же тебе так не понравилось там, где мы гадим, все?
- Мне не понравилось, что вы, все, гадите прямо под окнами. Я не хочу срать там же, где сплю.
- Ага... - Засранец мерзко ухмыльнулся и еще сильнее стянул Умнику воротник. - Значит, мы все такие гадкие, такие сволочи, и ты один вдруг нашелся хороший и правильный? Такой, на тебе, чистенький?
- Я этого не говорил, - просипел Умник. - Просто я не хочу срать под своими же окнами. Все. Где срете вы, дело ваше. А я под своими же окнами срать не хочу. Мне не нравится.
- Засранец. - Дед осторожно тронул жлоба. - Оставь новенького в покое. Его только сегодня присунули. Еще не ворвался.
- Ну вот и ворвется, гаденыш. Если вы объяснить еще не успели, я как раз объясню. А ну-ка, - Засранец снова встряхнул Умника, - снимай штаны, мой хороший. Снимай штаны и садись, засранец ты долбаный.
- В смысле? - просипел Умник.
- Садись и испражняйся! Прямо здесь, прямо под окнами! - Шестерки за спиной Засранца захихикали и закривлялись. - Где ваши окна, Лысый, вот эти? А ну-ка...
Засранец проволок Умника по дерьму и швырнул под окна барака. Умник упал лицом и руками в дрянь, испражнения, плевки и окурки, попытался подняться, но после ужасного дня в забое сил у него не осталось, и он бессильно повис на локтях.
- Устал, даже сесть не можешь? Давай я тебе помогу, бедненький. - Засранец вздернул Умника за воротник. - Сри, засранец ты долбаный!
- Отстань, - просипел Умник. - Я не буду гадить у себя под окнами.
- Значит, не будешь? - Издевательский тон Засранца вдруг стал зловещим. - Не будешь, значит, срать у себя под окнами? Засранец ты долбаный?
- Засранец, - произнес Дед спокойно, - он убогий, больной. Вообще, еще совсем не очухался. Он бракованный, не трогай его. Ты знаешь, иногда это бывает.
- И что? - Жлоб обернулся к Деду, сощурившись. - Ты, значит, предлагаешь, чтобы среди нас заводилась всякая тля, да еще больная, как ты говоришь? А лечить его кто будет, ты? - Он обернулся к Умнику, который сидел на корточках и смотрел в сторону. - Спрашиваю в последний раз. Ты будешь здесь гадить?
- Нет.
Засранец выхватил из сапога железный стержень и с размаху ударил Умника в голову. Стержень звякнул над ухом, и Умник опрокинулся вбок, ткнулся виском в землю, и кровь стала медленно растекаться в месиво грязи и испражнений. Шестерки заверезжали от радости и восторга.
- Если очухается, будет гадить со всеми, - ухмыльнулся Засранец и потыкал Умника окровавленным стержнем. - Смотри, какой умник нашелся... Не нравится ему где все гадят. Засранец долбаный.
Засранец ушел, шестерки уволоклись за ним. Подошел дежурный, двинул Умника сапогом, обронил Деду:
- Убери.
Лысый с Дедом, не говоря ни слова, подхватили Умника и, стараясь не очень заляпаться кровью, поволокли в барак к медикам.
- Вот вы достали уже. - Дежурный врач покосился на окровавленный череп. - А этого кто, интересно?
- Тебе-то какая разница. - Дед положил Умника на топчан. - Залепи дырку, залей там, что нужно, и если очухается, свистни. Он бракованный, так что если подохнет, ему же лучше и будет.
- Вот ведь неугомонный кретин. - Лысый хихикнул, оглядывая пустые нары. - Дыра в башке еще мокнет, а он уже отвалился куда-то.
- Жалко, что его не убили. - Дед покачал головой. - Но ничего, скоро убьют.
- Куда, интересно, он мог исчезнуть? - пробормотал Лысый, заворачиваясь в одеяло. - Искатель.
- Пошел гадить куда-нибудь, подальше от всех. - Дед хмыкнул.
Умник вернулся посреди ночи. Он долго и осторожно пробирался между нарами, добрался до своего места, сел на постель. В полумраке ночных фонарей засветилась грязная повязка с черным пятном. Умник посидел так немного, улегся.
- Где был? - спросил Лысый, разлепив веки. - Завтра в забой, тебе спать надо.
Умник не ответил. Позже, когда Лысый снова почти заснул, Умник пошевелился и тихо сказал:
- Лысый... Тебе не интересно, за что ты тут дохнешь?
- Умник, мы этот вопрос уже обсудили и закрыли. - Лысый помолчал немного. - Какой смысл мукалить? Все равно, я никогда не узнаю, за что я здесь. Если я здесь, значит было за что.
- Лысый, ты не дурак, и не сволочь. Здесь все как один, за очень маленьким исключением, сволочи. Вы с Дедом не до конца такие, и вам-то должно быть интересно, за что вас сюда. Что вы такого сделали? За что вам такая каторга?
- Люди косные твари и ленивые сволочи. - Лысый хихикнул. - Вообще. Чего, интересно, ты ищешь здесь? - Лысый повертел рукой.
- Я, конечно, здесь не так долго... Как Дед, например. - Умник кивнул в сторону Деда, который спал, накрывшись с головой, чтобы отгородиться от смрада. - Но уже понимаю, что мне, может быть, на самом деле не повезло... В чем-то. Может быть, если бы Засранца не замочили, пока я валялся без памяти, он бы меня добил, и было бы хорошо. Сам-то я не смогу, есть во мне какой-то сволочной тормоз, который мешает. Я уже пробовал. Не получается.
- И когда же ты пробовал? - заинтересовался Лысый. - Интересно, когда ты все это успеваешь? Куда ты ходил, все-таки? И кто там дежурный, как тебя выпустили, и впустили?
- Выпустили, и впустили. Лысый, я был там, у них.
Лысый привстал на локте и долго смотрел на Умника.
- Где?
- Лысый, я нашел терминал, где хранится вся информация. Чую нутром, терминал можно взломать... Не взломать, его не взломаешь, просто можно получить доступ, можно.
Лысый помолчал.
- И как, интересно, ты его разыскал? Ладно, как ты вышел из зоны?
- Лысый! - Умник посмотрел на Лысого с укоризной. - Не притворяйся дураком, здесь все свои. Я не выходил ни из какой зоны. Все это барахло здесь, в зоне, можно сказать, перед носом.
- То есть? - Лысый сел. - Где это здесь, в зоне, можно сказать, перед носом?
- Ты видел в стене люк, у главных ворот? Видел ведь, сотни раз.
- И что?
- Ну видел?
- Ну видел, видел, и что?
- Ты никогда не думал, что это за люк такой?