- Да так, одна старая знакомая.
'Старая', судя по всему, означало, что непонятная воительница родом из тех времён, когда Варвара была верховной ведьмой в родном мире. Давно, значит… А выглядит Верба подозрительно молодо. И знает очень уж много. Хоть и не ведьма, и даже не магичка.
- Мам, я правильно понимаю, что эта твоя знакомая не совсем человек? А даже, в некотором роде, Баськина коллега?
- Умница, Олежек. Только не надо об этом на каждом углу рассказывать, хорошо?
- Ещё чего! Вот сейчас напишу метровыми буквами транспарант и буду всем желающим его демонстрировать!
- А, это на здоровье. Можешь начинать. Эх, такие пирожки загубила…
- Да брось. Чего сразу загубила‑то? Вполне съедобно, - в подтверждение своих слов Олег откусил полпирожка разом и принялся старательно жевать.
Возможно, они действительно были вкусными. В конце концов, и подгорели‑то совсем немножко. Только вот вкуса парень совершенно не ощущал. Беспокоило его другое:
- То есть я действительно могу умереть в любой момент? И единственный способ этого не допустить - найти остроухую малявку и держать её под присмотром, сдувая пылинки? Так?
Ведьма кивнула. И тоже взяла себе пирожок.
Хотя Олег готов был поспорить, что ей сейчас точно так же не до еды. Или даже ещё хуже.
Глава 6. Память
Рассказать про далёкую - далёкую галактику не получилось. Всё‑таки дураком Арфеналме не был. Он с первого же предложения понял, что я намереваюсь нести чушь, и смерил меня таким взглядом, что осталось только одно - поспешно заткнуться. Что я и сделала.
В зале повисла тишина, прерываемая лишь скрипом грифеля по бумаге, да чьим‑то сдавленным кашлем.
- Ладно, - сдался полковник. - У тебя осталась последняя попытка. Итак, кто ты, откуда, и как оказалась посреди леса?
- Не помню.
- А если подумать?
Я честно задумалась, но ничего нового в голову не пришло. Правду говорить нельзя, это понятно. Врать - бесполезно, всё равно раскусят. Вот и остаётся ничего не помнить и надеяться, что всё необходимое кто‑нибудь умный додумает за меня сам.
- Нет, всё равно не помню.
- Хорошо. Тогда я пока что озвучу то, что ты обязана помнить, а окружающим было бы неплохо знать. - С этими словами Арфеналме взял со стола стопку бумаги и начал читать вслух, неторопливо вышагивая по помещению в такт словам.
Сердце глухо бухнуло о рёбра. Почему‑то сразу подумалось, что сейчас будет обнародовано полное досье на меня, добытое невесть каким способом. Явки, пароли, Муллен, Ксанка, Флай, драконы…
Но с первых же слов стало понятно, что беспокоилась я зря. Бумаги содержали доклад, в котором кано подробно описывал, как отряд наткнулся на меня и Олега, и что за этим последовало. Сначала я пыталась найти в тексте какой‑нибудь подвох, но Файриан изображал события настолько беспристрастно, насколько это вообще было возможно в его случае. То есть ничего нового я о себе не услышала. Зато заметила одну любопытную вещь в поведении полковника.
Доклад был длинный, на нескольких листах. Арфеналме читал его долго, неспешно - и всё это время старательно щурился. Казалось, ему очень хочется поднести бумагу поближе к глазам, но останавливает исключительно привычная манера поведения.
Значит, у отглаженного полковника проблемы со зрением… Тогда понятно, как он мог спутать мою одежду с эльфийской. А остальные и не подумали усомниться. Раз начальство сказало - значит так и есть.
Но это касается только тех эльфов, которые встретили нас за перевалом. А отряд Файриана? Ведь у них‑то была прекрасная возможность разглядеть, что никакими споротыми нашивками на моей драной форме и не пахло. Они же меня обыскивали! Эл лично всё переворошил в присутствии командира… Тем не менее, кано в своём отчёте упрямо писал, про форменную куртку и вероятное дезертирство по невыясненной причине. Странно…
На фоне всего этого затерявшееся в кармане письмо вдруг начало казаться не счастливой случайностью, а закономерностью. Лысый не мог его проворонить. Я - могла, он - нет.
Лысый. Эл. Эларьен. Письмо.
На задворках сознания шевельнулась какая‑то мысль, практически озарение. Но раскрыться во всей своей красе это озарение не успело, потому что Арфеналме закончил чтение, отложил доклад в сторону и внимательно посмотрел на меня.
- Итак, юная дева, желаешь ли ты что‑либо добавить?
- Да там нечего добавлять. Так всё и было.
- И больше ты ничего не помнишь?
- Ага.
- А вы, господа, что скажете? - В этот раз взгляд полковника был обращён к собравшимся. Причём - ко всем сразу.
Не знаю, как у него получалось так смотреть, но даже сидевшие по краям невольно поёжились. Чувствовалось, что Арфеналме побаиваются даже свои. И, видимо, небезосновательно.
Кто‑то, возможно, и рад был бы высказать своё мнение, но опасался, что если оно вдруг не совпадёт с начальственным, то ничем хорошим дело не кончится. А предсказать, о чём думает начальство, было решительно невозможно. Чуть сощуренные серые глаза не выражали ничего, кроме презрения к окружающим.
- Ты, - Полковник бесцеремонно указал пальцем на кого‑то за моей спиной. - Говори.
- Слушаюсь. Э - э - э… Я… э - э - э… так думаю, что не стоит делать ведьме поблажки только потому, что она ведьма. Если положено дезертиров вешать, так и давайте её… э - э - э… повесим. Чтоб всё по закону. А то если она один раз предала… э - э - э… то и другой предаст. Так что уж лучше пусть сразу помрёт. Чтоб… э - э - э… у других не возникало желания сбежать. Вот.
Я не сдержалась, и всё же глянула украдкой через плечо. Уж больно любопытно было, кто там такой умный. Оказалось - тот самый 'Павлик Морозов' в серебристом камзоле.
- То есть, по - твоему выходит, что казнив её, мы разом решим все проблемы? - улыбнулся Арфеналме. - Так?
Полукровка торопливо кивнул. Потом наконец‑то почуял подвох в словах полковника, и энергично замотал головой. Никакой реакции на его жесты не последовало, поэтому парень, окончательно запутавшись, просто вытянулся по стойке смирно и, затаив дыхание, ждал вердикта.
Но вместо него последовало равнодушное:
- Кто‑нибудь ещё хочет высказаться?
- Если позволишь.
Я вздрогнула, узнав голос Файриана.
- Конечно, капитан. Неужели ты решил что‑то добавить к своему докладу?
- В общем‑то, нет. Скорее, разъяснить. Видят боги, ситуация складывается не в пользу этой девочки. Но заметь, за всё то время, что она провела в моём отряде, она вела себя на редкость прилично. То есть… понимаешь, у неё ведь была возможность сбежать, и не один раз. Но она даже и не подумала ей воспользоваться. Она могла помешать нам прорваться через перевал, но не сделала этого. Она могла сдаться людям, но вместо этого прикрывала наше отступление. А после этого она могла исчезнуть в неизвестном направлении - а вместо этого вернулась в отряд, да ещё и притащила с собой твоего сына. Она спасла твоего родного сына, полковник!
- Мой сын - размазня и тряпка. А все её благие поступки не отменяют предыдущих прегрешений. Тем более что мы не знаем, чем она руководствовалась, совершая их.
- Вот именно! Мы не знаем! Мы не знаем, почему она дезертировала, мы не знаем, откуда она дезертировала. И именно поэтому я считаю, что нельзя её казнить… Как минимум, до того, как всё выяснится, - Кано шумно выдохнул. Я тоже. Слышать от него такую эмоциональную поддержку было непривычно… и даже, пожалуй, приятно. В его изложении все мои глупости действительно выглядели очень положительно.
- Говори проще - тебе её жалко.
- Да, мне её жалко. И я считаю свою жалость достойной причиной для того, чтоб не принимать решение сгоряча. Заметь, я не прошу для Айки помилования. Только отсрочки для выяснения всех обстоятельств.
- На отдых тебе пора, капитан. Поливать в саду цветочки и разнимать подравшихся внуков. Ещё мнения?
Больше желающих высказаться не нашлось. Эльфы напряжённо молчали и изредка переглядывались между собой. Казалось, они волнуются куда больше меня. А я… я будто следила за событиями со стороны, безучастно и отстранённо. Слишком много сил уходило на то, чтоб просто стоять. А приходилось ещё и слушать, что говорят окружающие. И изредка отвечать. Желательно - в тему. При таком раскладе бояться уже не получалось.
- Ну что же… - Арфеналме картинно вздохнул. - Если больше никто не желает озвучить свою точку зрения, то я, пожалуй, поделюсь с вами некоторыми соображениями. Наш дорогой господин Орине, несомненно прав в том, что закон един для всех, и любого дезертира ждёт смертная казнь, независимо от его социального положения и магических возможностей.
Обладатель серебристого камзола шумно выдохнул и неуверенно улыбнулся. Кажется, последние несколько минут он вообще не дышал. Аж покраснел от натуги, бедняга.
Полковник тем временем продолжал:
- Однако капитан Бронве тоже высказал весьма здравую мысль о том, что у нас острая нехватка информации. Мы до сих пор не знаем, откуда взялась девушка, называющая себя Айкой, и это весьма досадно. Пожалуй, я бы даже согласился с капитаном и предложил отложить казнь до того момента, когда мы будем знать, кого именно казним. И за что. Но, к сожалению, мы весьма ограничены во времени. У нас тут, видите ли, война. А значит - нет возможности рассылать письма с подробными разъяснениями и описаниями, а затем месяцами дожидаться ответа. Но этого и не требуется. Есть более лёгкий и быстрый способ. Правда, несколько болезненный.