Попалась, Марготта айр Муллен! Развели тебя, как блондинку в модном магазине. А всё этот лысый. Вот Хэйн - тот даже внимания не обратил на мои оговорки. А оговорок этих было столько, что только глухой бы не услышал…
Следующие несколько минут я напряжённо ждала продолжения разговора, но оба эльфа молчали, как сговорившись. Поэтому пришлось начать мне.
- Я бы хотела всё рассказать, но…
- Но не можешь, - довершил за меня Эл. - Да, я так и понял.
- Я вам не враг! Мне просто нельзя говорить.
И ведь даже не врала ни капельки. Я действительно испытывала к ребятам из отряда Файриана самые тёплые и дружеские чувства. Если подумать, то за всё время, что я провела среди них, остроухие дурного слова мне не сказали. Но когда‑нибудь это должно было закончиться. Например, после очередной моей глупой оговорки.
- Давай мы обсудим это немного погодя, - спокойно произнёс эльф. - Договорились?
Я кивнула, совсем забыв, что головой лучше не двигать. За что и поплатилась очередной порцией тошноты и головокружения.
В итоге всю оставшуюся дорогу до Ородрива я беззвучно страдала. Причём как физически (а вы попробовали бы в таком состоянии километры наматывать), так и морально. Хотя морально - этические проблемы довольно скоро отошли на второй план. Слишком сложно заниматься самоедством, когда перед глазами всё плывёт и ноги подкашиваются. Так что последние полчаса я шагала как механическая кукла - не разбирая дороги и заваливаясь набок на поворотах. Хэйн исправно меня ловил, возвращал в вертикальное положение и направлял дальше. Но подхватить на руки больше не пытался. Послушный мальчик. И понятливый.
О том, что мы наконец‑то добрались до крепости, я догадалась только тогда, когда отряд ввалился в гостеприимно распахнутые ворота. Тут пришлось разделиться: эльфы разбежались по своим эльфийским делам, а меня и Ксанку запихали в какую‑то комнатушку на первом этаже - да там и оставили, ничего не объяснив. Запереть, правда, не забыли.
- Добро пожаловать в Западную Предонию, - пробормотала я, падая на кровать. Кровать здесь была широкая, но одна. Зато стульев - аж две штуки. А ещё девственно - чистый стол, выцветший гобелен на стене, и даже окошко. Правда, совсем маленькое, и высоко под потолком. Но даже без решётки. То есть на тюремную камеру никак не похоже.
- Это мы теперь здесь жить что ли будем? - уточнила Ксанка, последовательно заглядывая за гобелен, в окошко и под кровать. - А в туалет куда ходить?
- Под себя, - буркнула я, пытаясь аккуратнее устроить голову на подушке, а руку - хоть где‑нибудь. Ни то, ни другое с комфортом устраиваться не желало, а болело так, что жить не хотелось. Может, напроситься на аудиенцию к Арфеналме, покаяться в мнимом дезертирстве - и пусть вешают? Хуже уже не будет…
Так ведь сразу‑то всё равно не повесят. Ещё несколько раз допросят, запрос какой‑нибудь пошлют, кучу бумаг испишут… Эльфы - они, когда надо (а особенно когда не надо), могут быть редкостными бюрократами. А когда вся эта канитель закончится - мне уже и помирать расхочется.
В общем, придётся жить. Значит надо, как минимум, попытаться уснуть. Только разве уснёшь, когда любимая сестра марширует туда - сюда по комнате и громогласно повествует о чём‑то возвышенном и нерушимом. Опять влюбилась что ли?
- Айка, я вообще с кем разговариваю? - Ксанка раздражённо отбарабанила пальцами по столу какую‑то затейливую мелодию.
- А?
- Так я и думала. Рассказываешь ей, рассказываешь… Практически душу наизнанку выворачиваешь… А она даже и не слушает!
- Ну и кто в этот раз самый умный, прекрасный и неземной? - вздохнула я.
- Эльф!
- Вот не поверишь, но они тут все - эльфы.
- Ну тот… с непроизносимой фамилией. Который нас сюда привёл.
- Арфеналме что ли?
- Да, вот он самый! Какой мужчина, а? Всё при нём! Ты его глаза видела?
- Обычные глаза. Как у любого убийцы.
- Тьфу, какая ты! Чуть что - сразу убийца. А он, может, в глубине души нежный и ранимый? Может, ему просто женской ласки не хватает? И только я своей искренней любовью смогу растопить его ледяное сердце… Ну чего ты кривишься? Я серьёзно же! А видела, как он на меня смотрел? Видела, да?
- Как на внеочередную премию. За переворбованную магичку.
- Почему сразу перевербованную? - возмутилась Ксанка. Как‑то очень неуверенно, впрочем, возмутилась. - Я ещё не согласилась!
- Ты уже не отказалась. Остальное - дело техники.
- Да ладно тебе. Это ещё вопрос, кто кого перевербует. Может, он ради моей любви…
- Кса… э - э - э… Иста, слушай! - не выдержала я. - Ты заклинание принудительной немоты помнишь?
- Да. Только оно мало того, что контактное, так ещё и длиннющее. Пока прочитаешь, все разбегутся. Поэтому толку от него - шиш да маленько. А что?
- Наложи его на себя и дай мне поспать!
- Знаешь… - начала было Ксанка, но вовремя поймала мой взгляд и замолчала. Причём без всяких заклинаний. И правильно, потому что я в это время всерьёз раздумывала, а не подпалить ли ей косу. И останавливало меня только то, что под последовавший вопль поспать бы точно не удалось.
Впрочем, и так не удалось.
Едва я закрыла глаза и попыталась отключиться, как в дверном замке заскрежетал ключ. Несколько секунд я ещё надеялась, что гости пожаловали не ко мне. Мало ли… может, еду принесли. Но первый же приказ 'Эй, ты! Вставай!' разрушил все мои надежды. И вскоре я уже покорно шагала по коридору под бдительным взором эльфийских конвоиров. Точнее, это они шагали. А я плелась, едва переставляя ноги. Могла бы и чуток быстрее, конечно. Но куда торопиться‑то? На тот свет всегда успею, а других вариантов пока что не предвидится.
Как ни странно, сопровождающие меня не торопили. Скорее наоборот, заранее предупреждали о поворотах и ступеньках и следили, чтоб не навернулась. Или вид у меня был такой жалкий, или же (что гораздо вероятнее), ребята получили вполне однозначный приказ - проследить, чтоб я не наставила себе новых синяков. Знать бы только, с чего вдруг такая забота?
Запоминать дорогу я даже не пыталась - бесполезно. Любоваться местными красотами тоже не тянуло, хотя в другой ситуации я, может, и остановилась, чтоб внимательнее изучить несколько картин. Сильной тяги к живописи я никогда не испытывала. Но на полотнах, висевших вдоль стены, явно была изображена какая‑то история. Её герои взрослели, старели, развлекались, сражались или гордо позировали художнику… И лишь одно оставалось неизменным - мечи в их руках. Очень знакомые мечи. С крылышками.
Жаль, рассмотреть подробнее не получилось. А уж обдумать увиденное - тем более. Коридор закончился широкой двустворчатой дверью, которую передо мной услужливо приоткрыли. Совсем чуть - чуть, лишь бы можно было пройти. Именно это я и сделала, не дожидаясь вежливого, но от этого не менее ощутимого, толчка в спину.
- А вот и наша забывчивая гостья пожаловала, - громко оповестил всех собравшихся Арфеналме. Отглаженный полковник восседал на большом столе, стоящем посреди круглой залы. Остальные ютились на стульях, расположенных по периметру. Я успела разглядеть в пёстрой толпе кано и пристроившегося почти у самого входа Эла. На коленях лысый держал блокнот, в котором что‑то быстро черкал коротким грифелем. Я заинтересованно вытянула шею, но мои конвоиры в тот же момент встали по бокам, загораживая обзор. Пришлось смотреть прямо. То есть на хэйнаровского папочку. А самого эльфика, кстати, видно не было. Надеюсь, заботливый родитель его не прибил в припадке нежности…
- Итак, юная дева, - нараспев начал полковник, - не порадуешь ли всех собравшихся занимательной историей?
- А что, очень надо? - хмуро спросила я.
Вместо ответа Арфеналме спрыгнул со стола, приблизился ко мне почти вплотную, да так и застыл, словно давая время убедиться, что рубашка у него безупречно чистая и благоухает какими‑то цветами. Этот зараза после прибытия в замок ещё и переодеться успел! От меня же пахло лесом, костром, пролитым на штанину супом и прочими прелестями походной жизни. Не говоря уж про толстый слой грязи, покрывавший меня с головы до пят. В общем, стоя в таком виде рядом с полковником, я смотрелась донельзя нелепо. И это неимоверно злило. К слову, командир и Эл выглядели ничуть не лучше меня. Разве что успели наскоро умыться. Но им выпендриваться было неположено, поэтому остроухие сидели с каменными лицами и делали вид, что всё в порядке. А я злилась и за них тоже. За компанию.
- Как сказать… - наконец подал голос Арфеналме. - Думаю, присутствующие здесь господа собрались не ради того, чтоб посмотреть на тебя. Им гораздо интереснее будет послушать, что ты скажешь. И твоё молчание может их очень расстроить. И даже обидеть. Вот, например, тот юноша в серебристом камзоле… Нет, не оборачивайся, не надо. Он не очень любит находиться в центре внимания. Так вот, отец этого достойного юноши не так давно выказал некое… ммм… несогласие с текущей политической ситуацией. Мол, нарушение границы войсками Восточной Предонии не продуманный политический ход, а просто недоразумение. Случайность. А люди, якобы, не виноваты. И знаешь, что тогда сделал этот юноша? Нет? О, этот достойный наследник своего рода написал донос на собственного отца. Что тот прячет в подвале вражеского шпиона. А самое интересное, что шпиона, вернее, шпионку, действительно обнаружили. Правда, она кричала, что работает в этом доме служанкой уже двадцать лет… но кого это волнует, правда? Естественно, их обоих повесили. И служанку, и её господина. Грустная история, да?