- В лесу куча следов, утренние. Больше никого. Следы звериные, человеческий - один. Девичий, Анны, судя по отпечатку. Идет до поляны на опушке. Потом прерывается, дальше - сплошная полоса - будто тащили её. Точнее тащил. Зверь, один, по лапам - вроде нашего, но куда больше. Потом ещё группа следов. От южного поста - на север, северо-запад. Один из них - наш, - капитан поднял бровь, Ганс кивнул, имя Рейнеке-юнкера предусмотрительно спряталось за кашлем, - видимо, парень учуял, кинулся в погоню. В лесу его перехватили. Трое, поменьше. Но тоже здоровые, белые, судя по шерсти.
- По шерсти? - уточнил капитан.
Ганс порылся в сумке, вытащил полосу меха. Хвост. Белый лохматый хвост. Капитан усмехнулся. Ганс кивнул и продолжил:
- И лужа крови, а больше от этих ничего не осталось. Хорошо их парень порвал, - тут стрелок кивнул, вполне одобрительно, - и продолжил погоню. Дальше, в лес, мы там без лыж пройти не смогли. Вот и все, капитан. Приказания?
Яков задумался, оглядел поляну вокруг.
"Поздравляю, - угрюмо подумал он, - увели девчонку у тебя, из-за тройной цепи патрулей, прямо из-под твоего, Яков, высокого капитанского носа. Сам виноват - приучил людей к тому что зверь в лесу - это повод ждать зайцев на кухне, а не кричать "караул". И что теперь?"
Мех в руках приятно щекотал кожу. Яков усмехнулся, поднял пушистый трофей:
- Приказания? Шапку хочу, стрелок. Новую, меховую, с ушами, вроде как на твоей жене. Как вы думаете, этого хватит?
Сержант за спиной засмеялся. Холодно и зло. Солдаты вокруг тоже оскалились, чувствуя потеху. Стрелок мотнул головой
- С ушами? Маловато будет...
За спиной предупреждающе кашлянули. Кто - понятно, но Яков вначале договорил:
- Значит, добудем ещё, - и только после этого обернулся. Их светлость графиня Амалия. Что-то хотела сказать, но Яков успел раньше:
- Ваша светлость, я думаю, вы знаете, где такие водятся?
***
"И где только такие водятся?" - угрюмо думала Анна, все так же трясясь в карете. Ехали весь день. Барон молчал да смотрел в окно, Анна тоже. Ветки за окном были и то более разговорчивы. Упала тьма. Сразу и вдруг. Пришла ночь - а похитили ее утром. Карету немилосердно трясло, желудок скручивало так, что Анна тихо радовалась, что не успела позавтракать утром. Ветви и кроны за окном замедлили бег, тоскливо захрапели кони снаружи. Барон крикнул в приоткрытую дверку. Колымага остановилась. Резко, Анну даже качнуло от неожиданности. Мир вокруг перестал трястись.
- Привал. Можешь размять ноги, - бросил ей барон, не повернув головы.
"Чертовы все, платье мне испоганили", - мельком подумала Анна, хватаясь за ручку двери.
Ноги гнулись плохо, свежий ночной воздух окружил голову. Вокруг тёмный лес, звезды вверху - холодные и близкие, казалось, стоит протянуть руку и уколешься об их сияние. Храпели во тьме усталые кони. Люди вокруг. Анна огляделась и вздрогнула, невольно шагнув назад. Руки дернулись к голове - натянуть платок пониже. Грубые лица, закрученные вверх усы, аляповатые яркие куртки и белые штаны. Гортанный говор. Вспомнился Мюльберг, кухня, Майерова кудрявая Катаржина и ее угрюмый мат.
- Кроаты, - прошептала она замершими враз губами, - о боже мой...
Наслышалась она историй об этих хмурых усачах. Коротких, длинных, слезных или с прибаутками. Но похожих, как две капли воды. Украли, потом потеряли или пропили. А между "украли" и "пропили" - много чего. Такого, что колени у Анны задрожали и сжались невольно. Рядом храпели и трясли гривами усталые кони. Люди разжигали костёр. Господин барон стоял у кареты, опираясь на длинную трость, смотрел в ночь, слушал. Один из кроатов подошёл - высокий, тонкий. В алой накидке, высокая меховая шапка небрежно сдвинута на одно ухо. Костер занялся, пламя рвануло вверх - сверкнули золотом шнуры на короткой куртке. Проходя смерил Анну глазами - снизу вверх, от пяток до шеи, присвистнул, подкрутил ус. По спине у Анны пробежал холодок. Такой, что девушка мельком порадовалась, что платье и лицо слишком грязное и взгляд не задержался на ней подольше.
- Майор Холле, - окликнул кроата барон. Тот обернулся, поднес тонкую руку к виску. Анна шагнула дальше, в тень. Ветер смешал и унес их слова, барон кивнул на Анну, майор рассмеялся. Так, что у Анны лязгнули зубы. И тут ветер от леса донес до них вой. Длинный, переливчатый вой, от которого враз дернулись, забили копытами кроатские кони. Майор развернулся, замер на полушаге - разлетелись крыльями полы его алой накидки. Люди вскочили на ноги, загомонили. Что-то коротко, зло приказал барон. Кроат махнул рукой. Котелок опрокинулся, зашипел, плюнул дымом залитый костёр. Анна рванулась бежать - слепо, не разбирая, куда.
"Что я делаю, вдруг это настоящие волки", - подумала было она, на бегу. Додумать не дали. Мужская рука схватила ее за плечо, рванула - резко, у Анны аж потемнело в глазах, закинула в карету. Как котёнка - за шкирку. Вой повторился вдали - глухой, еле слышный. Хлопнула дверь, кучер проорал лошадям, щелкнул бичом. Карета рванула в ночь. Кроаты, судя по крикам и лязгу подков, рванули следом.
"Что это было?" - невольно подумала Анна, - если там был простой волк, то спасибо ему. Десяток зайцев на обед, волчицу добрую и волчат послушных. Но вряд ли. Больно быстро кроаты сорвались с места. И ещё...
Тут Анна огляделась. Колымагу качало, барон сидел напротив - неподвижно, как памятник себе. Отчаянно ныло плечо. Снаружи - крики и стук копыт. Анна вдруг резко вспомнила всю короткую остановку. Лица, конские морды, глаза. Там, на привале лошадей было куда больше, чем всадников.
- А ведь вы бежите, милостивый господин. Удираете со всех ног, - проговорила она вдруг, сама дивясь собственной смелости.
Барон ударил ее. Не сдерживаясь, наотмашь. Голова мотнулась назад, затылок стукнул о дверь, во рту противно потянуло солёным. Неужели боится?
- Правильно делаете. Рейнеке вас убьет, - новый удар. Горячей струей - кровь, по подбородку вниз, на шею и грудь. Соленая. И слезы из глаз. Соленые тоже.
- Кто вы? И зачем Вам все это?
Барон только сейчас посмотрел на нее. Брезгливо вздернул губу, поднял руку - опять ударить, наверное. Анна выставила свою руку навстречу. И попала тому по запястью невзначай. Тонкой девичьей ладонью. Барон дернулся. Вдруг, будто его укололи иголкой. Убрал руку, шевельнул бородой, посмотрел на Анну. Внимательно так.
- Я Вольфхарт, барон фон Ринген, - сказал, наконец. Кратко, как выплюнул, - Рейнеке мой сын и будет делать, что я велю. Он тебе, что, не сказал? Я накажу его за это.
Вспомнился Мюльберг, рыночная площадь, солнечный день и Рейнеке, отправляющий в полёт господина помошника палача.
- Попробуй только, - прошептала Анна упрямо. Почти не разжимая губ, - эх, Рейнеке, где тебя носит...
***
- И куда моего юнкера занесло? Можете мне сказать? - говорил капитан Яков Лесли. Сердито, стуча кулаком по столу. Говорил и думал про себя - а не сошёл ли он с ума, орать на всесильную графиню Амалию? Но орал, напряжение требовало выхода. Благо часовые держали людей подальше от вновь раскинутого полога капитанской палатки.
- Вам не обязательно знать, капитан, - этот ответ Яков уже слышал раз десять. И он его категорически не устраивал. Аж сжимались до белизны кулаки.
- Ещё как обязательно... Рейнеке мой офицер, так что лучше Вам рассказать все по делу. А то..
- А то, что? - улыбнулась графиня, сверкнув брильянтами ему в лицо, - вернетесь в Мюльберг и попросите ключи от пыточной?
- Мы привыкли обходиться народными средствами. Курок пистолета или заженные фитили. Поверьте, совсем не хуже. Но я сделаю проще. Отправлю вас под конвоем подальше, а сам пройду по следам. Выручу юнкера, и - как все закончится - подарю вам шапку. Меховую, с ушами, на русский манер. Судя по тому, что рассказал мой стрелок, там, в конце следа, материала на шапки достаточно.
Графиня засмеялась. Беззаботно, будто Яков только что уронил изысканный комплимент.
- Шапка - вещь, конечно, хорошая, капитан. Особенно русская, с ушами. Но лучше будет, если вы ее, как водиться, в финнском полку на бутылку сменяете. Не надо лезть не в свое дело капитан. Перебор.
- Как и в прошлый раз. Один раз я уже дал вам повод говорить, что мы переборщили.
Графиня улыбнулась опять.
- А женщин, капитан, вы так же уговариваете? Тогда понятно, почему не женаты до сих пор.
Но вы правы. Вашего ... Ваша будущая шапка пока носит имя Вольфхарта, барона фон Ринген. И он генерал армии.
- Шапку из генерала мой сержант продаст за три цены. Пол-армии сложится. Но - во первых, я о таком генерале ни разу не слышал, во вторых - откуда о нем слышали вы?
- Генерала он получил совсем недавно. Вместе с должностью губернатора замка Гаунау. За заслуги, о которых вам, капитан, точно не надо знать. Такие знания старят ещё до рождения.
- Тогда откуда о нем знаете вы?
- Из книги. Той самой книги в красном переплете, которую украл ваш француз. Полный компедиум загадочных, необычных и сказочных существ, состоящих под опекой и защитой святой церкви и его величества императора. А теперь и под вашей, раз уж вы влезли в это дело.
- Но француз книгу украл.
Графиня улыбнулась. Ещё раз. Капитана начала не на шутку бесить эта спокойная улыбка.
- Я хорошо помню, что я в неё записывала. Барон фон Ринген, подданный империи, верный сын святой церкви, окрас - в "образе" белый, рост - два с половиной фута в холке, лохматость повышенная. Особо ценный, охраняется империей и sanktorum oficium. То есть, сейчас, мною. Не надо шапки, капитан, пожалуйста, они, правда, редкие.