- Позвольте вам представить Лёву и Бову.
- Мы, в общем-то, не братья. - лениво сощурился на огонёк сигары не то Лёва, не то Бова. - Просто так судьба свела. Да и вообще не из одной страны, просто учились вместе. В университете имени Патриса Лумумбы. Вы что-нибудь слышали про такого мужика?
Волки и Задом-Наперёд одновременно помотали головами.
- Мы, в общем, тоже мало что знаем про него. - сказал Бова. - Наша встреча была предопределена судьбой.
- Не надо так много предисловий. - вмешался нетерпеливый папарацци. - давайте сразу и по существу: кого вы там грохнули и откуда ваши миллионы?
Лорды принялись разглядывать сигары, а Волки спросили Кошкина, как ему больше нравится: быть удавленным шнуром, или его просто треснуть по башке тяжёлым микрофоном?
- Это история о том, как из мерзавцев делают героев. - снова заговорил Бова.
- Кошмарная история из жизни английской аристократии. - не удержался репортёр и перепрыгнул на капот.
- Да нет, - небрежно отмахнулся Бова. - это всё было уже потом. А пока я расскажу вам историю о своём необычном турне по Африке.
- О! - не удержались Волки.
- … И называется она…
Каникулы льва Бонифация
- Так это были вы?! - обрадовался Факс. - Нас мама однажды водила в цирк!
- Нет, это был я. - ответил им Лёва. - Но это уже другая история.
- Мы слушаем. - предупредил Задом-Наперёд.
- Короче так, - не обращая ни на кого внимания, продолжил Бонифаций, - я родился в России. Правда, тогда это место называлось несколько иначе. Мы с вами соотечественники и не нужно объяснять, что такое жилищные условия, маленькая зарплата и сверхурочные без отгулов.
Все кивнули.
- Год за годом бегая, как заведённый по кругу, я и представления никакого не имел, что за пределами нашей огромной родины существует иная жизнь. Мне представлялось, что всё свободное пространство ограничивается коридором между клеткой и ареной. Что выше тумбы гор на свете не бывает. И что меня вечно будут погонять хлыстом по заду. Видите ли, кому-то было интересно смотреть на запертого в клетке зверя. Во мне убили все инстинкты.
- Как я сочувствую! - притворно признался Кошкин.
- Кроме инстинкта убивать.
- А.
- И вот однажды моё начальство получило добро на выезд за границу. Стране нужна была валюта. И вот, представьте, какая глупость: весь цирк со всеми зебрами, боа-констрикторами, бегемотами, верблюдами, страусами и дрессированными обезьянами направился на африканский континент.
- Всё равно, что возить песок в Сахару. - заметили Волки.
- Абсолютно верно. К тому же у туземцев не было денег и они носили в качестве уплаты крашеные раковинки каури. Вы представляете, какие сборы были в кассе? Кончилось всё тем, что у директора труппы даже не осталось денег на еду. Первым съели бегемота.
Кошкин засмеялся.
- Зря смеётесь. - флегматично заметил Бова. - Он был невкусный. Слишком старый. Тогда наш дрессировщик решил пройтись малым туром по глубокой сельве. Ходили слухи, что у тамошних аборигенов водилось золотишко. Они ни черта не смыслили в его экономической ценности и просто сбивали им с веток мелких птичек. А хорошим самородком можно было свалить антилопу гну. Короче, мы прибыли к пигмеям. Народец мелкий, но прожорливый невероятно.
- Директор сказал мне: как хочешь, Бонифас, а чтобы за неделю собрал нам на обратный путь и дорожные харчи. А то я заявлю на тебя, как на невозвращенца. Будешь тут сидеть, в центральной Африке и хлебать капитализм десертной ложкой.
Мне поначалу стало страшно. Как-то очень притягательными показались гнилые северные зимы, завалы снега у обочин, сопливая весенняя погода, разбитые дороги, чиновники-хапуги, простонародный мат, очереди за собачьими костями, три рулона туалетной бумаги в одни руки, отсутствие в продаже зубной пасты и "С лёгким паром" каждый Новый Год. Да делать нечего: не оставаться же мне среди сплошных песков и диких джунглей! Собралась публика перед вечерним выступлением. В носах у всех по берцовой кости, на шее - зубы на верёвке. Отнюдь не крокодильи, а проповедничьи. Аборигены, так сказать, вкусили истин.
Вот и давай я перед ними на велосипедике катать, подбрасывать тарелки, ходить на задних лапах да на губной гармошке тренькать. Дня три они сидели молча, не хлопали, но и не ругались. Я вижу: денег в кассе не прибыло. Чем, думаю, таким бы их пронять? А сам оголодал до смерти, аж в глазах двоится. И говорю им так сердито:
- Чего расселись на халяву?! Даром, что ли, я тут вам плясал?
Один такой из них поднялся, а они кружком сидели, и говорит мне:
- Чего ты, бвана, разорался? Ты из какой страны припёрся? Какие истины великие нам можешь предложить?
Я растерялся. Вот, блин! Они меня приняли за проповедника! А у нас совершенно атеистическая страна! Да делать нечего, надо хвост трубой держать, нельзя отечество позорить. И вот я сделал такую деловую мину и с важным видом говорю:
- Мы - раши и наш девиз простой: мир во всём мире, свобода, равенство и братство. Мы верим в светлое будущее человечества, то есть в коммунизм.
И спел им Интернационал.
- А как называется ваш бог? - спросили у меня.
Я призадумался. Как объяснить аборигенам, что мы в богов не верим. Однако, идейные авторитеты есть и у нас.
- Наш главный бог. - говорю им, - зовётся Карл Маркс. Его пророк - Фридрих Энгельс. А главным шаманом был, есть и будет Владимир Ильич Ленин. Они триедины.
- Понятно, - говорят аборигены. - и ты пришёл к нам в, Агнолу, проповедовать благие истины.
- Совершенно верно. - отвечаю я, поскольку вошёл в раж. Всё же проповедовать гораздо легче, чем скакать под солнцем по арене. - Чтобы примкнуть к мировому пролетариату, вам надо свергнуть угнетателей. Пролетарии Агнолы, айда все в гегемоны! Тогда наступит разом коммунизм и всё будет хорошо.
- Про "хорошо" мы слышали уже. - мне говорят. - Тут пробегали пастыри гурьбою, обещали рай в загробной жизни. Но тот свет далеко, а голод близко. Мы их покушали немного и нам всем в самом деле стало хорошо. Давай-ка, гегемон, почтим твоих богов. Нам мясо не бывает лишним. Из шкуры сделаем палатку.
И с дротиками все на меня, но не сожрали, а поволокли куда-то в факторию. Там поставили меня перед таким важным господином в белой кепке. Вот перед этим самым Лёвой.
- Да, это был я. - подтвердил лев, прикуривая новую сигару. - Я в ту пору был двойным агентом: советским атташе в Агноле и по совместительству разведчиком от буржуазной прессы. Мне поручили совать палки в дело коммунизма и вербовать голодную публику страны Советов. Я сразу предложил мсье Бонифасу предать отечество и получать зарплату в долларах.
- Я сразу согласился, поскольку был голоден и зол. - признался Бова.
- Вы стали продавать на мясо папуасов? - с большими глазами спросил кот Задом-Наперёд.
- Пфуй. - поморщился английский лорд. - Ещё чего! Я отправился обратно с большим кейсом, полным капусты, и в качестве директора выездного цирка. А прежнего директора как раз поели папуасы. Потом я стал заслуженным артистом. Потом стал бизнесменом. Потом стрелял из пушек в Белый Дом. Потом снова вошёл в парламент.
- В Думу. - поправил рассказчика Факс.
- Ну да, в неё. - согласился лев.
- И стал раскачивать систему изнутри. - догадался прозорливый Задом-Наперёд. - Подумаешь, история! Мало было вас таких, кто матушку-Россию продавал за бабки!
- Заткнись, паскуда. - зевая, процедил Макс. - А дальше что?
- А дальше я наладил то, ради чего, собственно, и затевалась перестройка - переправку за границу наших молодых гражданок. Мы с Лёвой на двоих трудились, он - за границей, я - в отечестве. Он посылал запросы, я продавал горящие путёвки. Сверху всё прикрыто, снизу - полная неразбериха. Никто в народе ничего не знает, парламент знает, но молчит. Так наши девочки и потекли в Европу, потом к живому проводу стали подключаться страны Ближнего Востока, потом - третьего мира, потом и Африка. Мои пигмеи получили много мяса в обмен на золотишко. Страна большая, товару много. Стоит мало, прибыль - велика.
Львы замолчали, задумчиво затягиваясь сигарами. Волки мечтательно смотрели в небо. Кот-репортёр обнюхивал свой микрофон.
- И это всё? - спросил он.
- Нет, не всё. - ответил Лёва. - Как раз в конце нашего маршрута находится ещё одна страна, где наших девочек пока не пробовали. Я не хотел вам говорить, но бвана Тарак как раз и есть наш покупатель. Жаль только, эти японские проныры Комарики нас опередили. Да ладно, организуем парочку терактов, распустим слухи о предстоящем перевороте на японских островах, снизим курс йены и перебьём контракт о поставках живого мяса.
- Да? - спросили Волки. - А нам туда как раз насчёт дона Гамадрильо. По слухам, клиент припёрся в горы Соло-Мона перекупить живой товар.
- Мне очень жаль. - сказал лев Бова, кидая за борт роллс-ройса сигару. - Но тут, по-видимому, наши интересы разошлись.
И оба льва достали большие магнумы, направив дула на киллеров-волков.
- Мне тоже очень жаль. - промолвил Факс, выдёргивая из подмышки люггер. - Но дело брэнда Двойной Удар не терпит отлагательств.
- Да, Лёва, - подтвердил и Макс, щёлкая затвором. - Заказ - святое дело.
- О, господа… - дрожащим голосом заговорил кот-репортёр, оказавшись меж враждующих сторон. - Мне тоже очень жаль, но я хотел бы донести до моих читателей роскошный репортаж.
- Сгинь. - сказал ему невозмутимый Факс. И Задом-Наперёд, весь извиваясь от благодарности, поспешно рухнул на пол и незамедлительно утёк из благородного роллс-ройса, унося с собою и микрофон, и магнитофон, и свою репортёрскую кепку.