- Да ну их всех, - решился я наконец. - Мне уже и так на сегодня хватило. Может, у них какой-то гость и они не хотят, чтобы мы с ним встретились. К тому же, честно говоря, я ужасно проголодался и мне лень возвращаться. Давай лучше поедем куда-нибудь поужинаем и на сытный желудок решим, что делать.
Мы снова покатили в мрак ночи. Я, конечно, чувствовал беспокойство за Маджори, но бывают же случаи, когда привязанность крестника к крестной может быть подорвана раздражением, усталостью и к тому же желанием развлечь приятную девушку.
После котлеты и салата в ресторане мотеля на Тресковом Мысе мы с Анной еще поговорили о джиннах, арабских колдунах и загадочном поведении Маджори мы остановились у Гианнисского аэропорта, чтобы забрать чемодан Анны, и она сменила свой похоронный наряд. Надела простенькое белое вечернее платье с глубоким вырезом, который открывал ее загорелые плечи.
В ресторане было бургундское, куча горячих закусок, приятная музыка, смех, веселье и реальность. После всех событий дня простые человеческие радости были именно тем, в чем мы с Анной нуждались больше всего.
- А если мы посмотрим на все с другой стороны? говорил я с полным ртом. - Только одно то, что у Макса Грейвса был дома кувшин джиннов, еще не говорит о том, что этот горшок виновен в его странном поведении. По-моему, тут все наоборот. Макс спятил и заставил всех думать, что все это - из-за кувшина.
Анна пожала плечами:
- Не знаю. Надо принять во внимание все детали. Не забывай, как Макс надежно и скрупулезно опечатал башню Зимнего Порта, причем древним способом.
- Ну, еще бы! Все эксцентрики так делают. У них страсть к мелким деталям. Вероятно, Макс думал, что он - персидский колдун пятого века до нашей эры.
- А мне хотелось бы больше разузнать о лицах, заметила Анна.
- Каких лицах?
- Да все эти картины, портреты, физиономия араба на трубке, фотографии, вырезанные из журналов. Его собственное лицо, наконец. В этом, мне кажется, есть какой-то смысл.
- Мы можем спросить доктора Джарвиса, - сказал я.
- Он их семейный доктор?
Я кивнул:
- Он наблюдал за здоровьем Макса и Маджори. Я думаю, если с ним умело поговорить, он может нам рассказать, что произошло. Однажды в детстве я заболел корью, и мы с этим доктором подружились. Он очень строгий, но если сказать ему, что я беспокоюсь из-за Маджори…
Анна посыпала котлету черным перцем.
- Стоит попробовать. Ты займись этим, а я поговорю с профессором Кволтом из Нью-Бедфорда.
- Кволт? А кто это?
- Ты должен знать Гордона Кволта. Он лучший американский специалист в области культуры и искусства Среднего Востока.
- Какого черта я должен его знать?
Анна улыбнулась:
- Да не злись ты. Его имя мелькало в газетах, когда мусолили сюжет о разоблачении группы, занимавшейся контрабандой, памятников из Ирана. Кволт - величайший специалист по установлению подлинности ценностей и их владельцев.
Мне надо было как-то выкрутиться из неприятного положения.
- Я с ним согласен. Не выношу людей, разбазаривающих памятники своей страны.
- Ты невозможен, - засмеялась Анна. - Хорошо хоть, я немного узнала тебя перед тем, как доверить прочтение своей судьбы. А то бы я во все поверила, как дура.
- А ты что, собиралась попросить меня погадать?
Почему-то мне подумалось, что Анна собирается меня разыграть. Не знаю почему. Просто особая интуиция, которая необходима ясновидцам.
- Ну, - сказал я, - ты не обращай внимания на то, что я иногда веду себя легкомысленно. Вообще-то я предсказываю судьбу очень точно.
- А мне предскажешь?
- Конечно. Как ты хочешь? Гадание на руке, на кофейной гуще, на чайном листе или кристальный шар? Что угодно, я могу даже посмотреть шишки на твоей голове.
Она засмеялась:
- А в чем ты особенно преуспел?
- Скажу об этом после гадания.
Мы прикончили котлеты и заказали кофе. Духовой оркестр играл замысловатую "самбу", а за соседним столиком какой-то мужчина с огромными усами хохотал во все горло. Позади нас топталась у столика женщина средних лет в бордовых нейлоновых гетрах и кричащего цвета кофточке. За ней семенил ее муж в желто-красном свитере, похожий на персонажа воскресных юморесок.
- А что за тип этот Кволт? - спросил я Анну. - Ты его знаешь лично? Захочет он нам помочь?
- Очень отзывчивый и понимающий человек. Когда я училась в университете, мне доводилось с ним сталкиваться. В многом благодаря Кволту я стала заниматься всем этим. Я всегда интересовалась антиквариатом, но именно Кволт навел меня на мысль заняться работой по возвращению ценностей.
Я закурил.
- А чем он сейчас занимается? Думает, как возвратить Манхэттен индейцам?
- Манхэттен был куплен. А многое из сокровищ Среднего Востока просто-напросто украдено.
Я закашлялся.
- А так ли важно, где они находятся, раз люди могут их смотреть? Какая разница?
Она потягивала кофе.
- Это вопрос национальной гордости. Как тебе понравится, если иранцы украдут у нас статую Свободы и установят ее где-нибудь на берегу Персидского залива?
- Да, не очень. Я прожил в городе много лет и еще ни разу не съездил посмотреть на нее.
- Ну вот, - сказала Анна. - Теперь у тебя есть общее представление о деятельности профессора Кволта. Он верит, что для страны очень важно знать, что ее ценности на месте. По его мнению, это служит преемственности поколений.
Я усмехнулся:
- Ну что же, не будем нарушать преемственность. Еще по рюмочке?
- Я совсем опьянею.
- И прекрасно: зачем вообще пить, если не пьянеть!
После ужина мы решили посидеть в комнате отдыха отеля с вовсе безобидными напитками. Мне показалось, что между нами возникло взаимное влечение, но никто из нас и не подумал в тот же вечер отправиться в постель. Надо было поразмышлять еще о многих странных вещах, происшедших за столь короткое время, да и, кроме того, мы из того сорта людей, которые, прежде чем что-то предпринять, хорошенько все обдумывают. мы кружили в мыслях и словах друг около друга, как две бродячие кошки, которые обнюхиваются, прежде чем потереться носами. Но я определенно чувствовал, что Анна из тех серьезных девушек, которые, если заинтересуются кем-нибудь, со временем захотят более близких отношений. А в тот момент я не был уверен, что готов к этому. Я только недавно покончил с подобной галиматьей, Элисон меня утомила до предела. Я наслаждался покоем и свободой.
- Ты собираешься предсказать мою судьбу сейчас! спросила Анна.
- Конечно. Рассуждать о высших силах - для этого я здесь. Давай начнем с винного тоста.
- Винный тост?
- Это старый израильский способ предсказания. Вот смотри, я беру это блюдечко и наливаю в него чуть-чуть воды. Затем прошу окунуть палец в бокал вина, и пусть капля упадет с кончика твоего пальца в воду. Образуется облачко, и ты посмотришь, какую форму оно примет. Давай попробуем.
Анна сделала все, как положено, капля упала в блюдце с водой. На поверхности образовалась совершенно симметричная фигура, она погрузилась в воду и, казалось, на мгновение застыла, прежде чем напрочь раствориться.
- Ты знаешь, - сказала она, - я готова поклясться…
- В чем?
- Может, это. звучит смешно, но это напомнило мне очертания кувшина.
Я потянулся за очередной сигаретой.
- Вижу, твоя голова забита мыслями об этом кувшине. Ладно, забудем. Сейчас я покажу тебе другой способ - с древними картами. Они, кстати, сделаны давным-давно, в Египте, и, если какие-то восточные горшки важны в твоей жизни, карты это покажут.
Я достал карты, перетасовал их и принялся предсказывать судьбу Анны. Ничего интересного не выходило. Свадьба где-то в далеком будущем. Никаких признаков славы или богатства. Тяжелая утрата, споры с законом. Собираясь перевернуть последнюю карту, которая должна была бы сказать, что ждет Анну в ближайшем будущем, я заколебался.
- В чем дело?
Я нахмурился:
- Э-э… думаю, я что-то напутал.
- Не поняла?
- Я… э-э-э… плохо их перемешал.
Aннa посмотрела на меня серьезно:
- Гарри, я не понимаю, в чем дело? Почему ты остановился?
Не переворачивая карты, я сказал:
- Кажется, я знаю, какой будет следующая карта. Я просто уверен в этом.
Анна натянуто улыбнулась:
- Но ведь ты ясновидец, не так ли?
Я опустил глаза:
- Что-то вроде того. Думаю, у меня есть скромный дар.
- Тогда…
- Тогда ничего. Раньше я никогда не знал, какой будет следующая карта. Я угадывал, но не знал.
- Да ты не переживай. Ты сам говорил, что предсказывать судьбу - это то же, что чинить машины. Чем больше делаешь, тем лучше получается. Наверно, сейчас твоя предыдущая практика и сказалась. Теперь ты - первоклассный механик.
Я положил колоду на дно перевернутого стакана, все еще не открывая верхнюю карту.
- Эта верхняя карта, - сказал я, - бубновая дама, на ней нарисована женщина, выливающая воду из кувшина в стремительный поток. Обычно эта карта означает разочарование или лишение. Между прочим, данная карта часто предсказывает даже большую потерю, чем карта смерти. На той карте изображена смерть, въезжающая в город в черной карете, и все ее приветствуют как неизбежную часть бытия. А бубновая дама, или карта Звезды, означает, что человек лишается сил без каких-либо особых причин, совершенно внезапно и неожиданно.
- Похоже на историю с Максом и его кувшином, прошептала Анна.
- Да, кстати. Именно.