Глава II
Конники Ристании
Смеркалось. Позади, у лесистых подножий, деревья тонули в тумане, и туман подползал к светлым заводям Андуина, но в небесах было ясно. Высыпали та звезды. Новорожденная луна проплывала на западе, и скалы отбрасывали угольно-черные тени. Возле крутых откосов пришлось замедлить шаг, чтобы не сбиться со следу. Взгорье тянулось далеко на юг двумя прерывистыми цепями. Западные их склоны были крутые, обрывистые, а восточные - пологие, изрезанные балками и узкими лощинами. Всю ночь напролет взбирались они по осыпям на ближний возвышенный гребень, а потом спускались темными провалами к извилистой ложбине.
Там и остановились - в глухой и стылый предутренний час. Луна давно уже зашла, звезды еле мерцали, за восточным кряжем смутно брезжил рассвет. Арагорн постоял в раздумье: едва заметные следы, приведшие в низину, пропали начисто.
- Куда они, по-твоему, свернули? - спросил, подошедши, Леголас. - То ли на север, а там побегут прямиком к опушкам Фангорна и лесом почти до самого Изенгарда - ну, если они и правда оттуда? То ли, может быть, на юг, к Онтаве?
- Куда бы они ни бежали, к реке их путь не лежит, - отозвался Арагорн. - И коли все в Ристании прахом не пошло и Саруман здесь не воцарился, то орки, по-моему, опрометью кинутся через равнины Мустангрима. Пойдемте-ка на север!
Ложбина пролегала, точно каменный желоб, между ребристыми кряжами, и неспешно струился по дну ее, среди массивных валунов, убогий ручеек. Справа нависали скалы; слева высился серый склон, расплывчатый в ночном неверном свете. Добрую милю к северу прошли они наудачу. Приникая к земле, Арагорн пядь за пядью обследовал балки и впадины слева; Леголас ушел вперед. Вдруг эльф вскрикнул, и к нему тотчас подбежали.
- За иными уж и гнаться не надо, - сказал Леголас. - Глядите!
Скопленье валунов у медленного ручья оказалось грудой мертвецов. Пять жестоко изрубленных орков, два из них безголовые. Кровавая лужа еще не совсем подсохла.
- Вот тебе и на! - воскликнул Гимли. - Впотьмах не разберешь, что тут случилось.
- Что бы ни случилось, а нам это на руку, - сказал Леголас. - Кто убивает орков, тот наверняка наш друг. Люди живут здесь в горах?
- Не живут здесь люди, - сказал Арагорн. - И мустангримцам здесь делать нечего, и от Минас-Тирита далековато. Разве что с севера кто-нибудь забрел - только зачем бы это? Нет, никто сюда не забредал.
- Ну и как же тогда? - удивился Гимли.
- Да они сами себе злодеи, - нехотя отвечал Арагорн. - Мертвецы-то все северной породы, гости издалека. Ни одной нет крупной твари с бледной дланью на щите. Повздорили, должно быть: а у этой погани что ни свара, то смертоубийство. Решали, куда бежать дальше.
- И не убить ли пленников, - прибавил Гимли. - Их-то лишь бы не тронули.
Арагорн обыскал все вокруг, но попусту. Они пошли вдоль русла; бледнел восток, тускнели звезды, и расползался серый полусвет. Немного севернее обнаружилось ущельице с витым, упругим ручейком, проточившим сквозь камни путь в ложбину. По откосам кое-где торчала трава, шелестели жесткие кусты.
- Ну вот! Нашлись следы: вверх по ручью, - сказал Арагорн. - Туда они и побежали, когда разобрались друг с другом.
И погоня, свернув, ринулась в ущелье - бодро, будто после ночного отдыха, прыгали они по мокрым, скользким камням. Наконец взобрались на угрюмый гребень - и порывистый ветер весело хлестнул их предутренним холодом, ероша волосы и тормоша плащи.
Обернувшись, они увидели, как яснеют дальние вершины над Великой Рекой. Рассвет обнажил небеса. Багряное солнце вставало над черными враждебными высями. А впереди, на западе, по бескрайней равнине стелилась муть; однако ночь отступала и таяла на глазах, и пробуждалась многоцветная земля. Зеленым блеском засверкали необозримые поля Ристании; жемчужные туманы склубились в заводях, и далеко налево, за тридцать с лишним лиг, вдруг воссияли снежно-лиловые Белые горы, их темные пики, блистающие льдистыми ожерельями в розовом свете утра.
- Гондор! Вот он, смотрите, Гондор! - воскликнул Арагорн. - Если бы довелось мне увидеть тебя, о Гондор, в иной, в радостный час! Покамест нет мне пути на юг к твоим светлым потокам.
О белокаменный Гондор! С незапамятных пор
Западный веял Ветер от Взморья до Белых гор,
И сеял Серебряный Саженец серебряный свет с ветвей -
Так оно было в давние времена королей.
Сверкали твои твердыни, и с тех, с нуменорских времен
Был славен венец твой крылатый и твой золотой трон.
О Гондор, Гондор! Узрим ли Саженца новый свет,
Принесет ли Западный Ветер горный отзвук, верный ответ?
- Вперед! - сказал он, переводя взгляд на северо-запад и свою дальнюю дорогу.
Погоня стояла над каменным обрывом. Сорока саженями ниже тянулся широкий щербатый уступ, а за ним - скалистый отвес: Западная Ограда Ристании. Последний обрыв Приречного взгорья: дальше, сколько хватало глазу, раскинулась пышная степь.
- Гляньте! - вскричал Леголас, указывая на бледные небеса. - Снова орел - высоко-высоко! Летит вроде бы отсюда, возвращается к себе на север. Летит - ветер обгоняет! Гляньте, вон он!
- Нет, друг мой Леголас, - отозвался Арагорн, - незачем и глядеть. Не те у нас глаза. Выше высокого, должно быть, летит. Наверно, он - вестник, и хотел бы я знать, с какими вестями, не его ли я вчера и видел? А ты лучше вон куда погляди! Туда, на равнину! Уж не наша ли это погань там бежит? Вглядись-ка толком!
- Да, - согласился Леголас, - там-то все как на ладони. Бежит целое полчище - все пешим ходом. А наша ли это погань - не разобрать. Далековато до них, лиг двенадцать, не меньше. Если не больше: степь - она обманчива.
- Лиг до них, сколько ни есть, все наши, - проворчал Гимли. - Ладно, теперь хоть след искать не надо. Бежим вниз - любой тропой!
- Любая тропа длиннее оркской, - возразил Арагорн.
При дневном свете след нельзя было потерять. Орки, видно, неслись со всех ног, разбрасывая корки и обглодки мякинного хлеба, изодранные в клочья черные плащи, засаленные тряпицы, разбитые кованые сапоги. След вел на север, вдоль по гребню, и наконец подвел к глубокой стремнине, откуда низвергался злобный ручей. Тропка вилась по уступам, резко ныряла вниз и пропадала в густой траве.
Так они окунулись в живые зеленые волны, колыхавшиеся у самых отрогов Приречного взгорья. Ручей расструился в зарослях желтых и белых водяных лилий - и зазвенел где-то вдали, унося свои притихшие воды покатыми степными склонами к изумрудной пойме дальней Онтавы.
Зима отстала, осталась за хребтом, а здесь веял резвый, ласковый ветерок, разносил едва уловимое благоуханье весенних трав, наливающихся свежим соком. Леголас полной грудью вдохнул душистый воздух, точно утоляя долгую и мучительную жажду.
- Травы-то как пахнут! - сказал он. - Всякий сон мигом соскочит. А ну-ка, прибавим ходу!
- Да, здесь легконогим раздолье, - сказал Арагорн. - Не то что оркам в кованых сапогах. Теперь мы, пожалуй, немного наверстаем!
Они бежали друг за другом, точно гончие по горячему следу, и глаза их сверкали восторгом погони. Справа пролегала загаженная полоса, окаймленная истоптанной травой. Вдруг Арагорн что-то воскликнул и свернул с пути.
- Погодите! - крикнул он. - За мной пока не надо!
Он кинулся в сторону, завидев следы маленьких босых ног. Далеко они его не увели: кованые подошвы явились следом и по кривой выводили обратно, теряясь в общей грязной неразберихе. Арагорн прошел до обратного поворота, наклонился, выудил что-то из травы и поспешил назад.
- Ага, - сказал он, - дело ясное: хоббитские это следы. Должно быть, Пина; Мерри повыше будет. А вот на что поглядите!
И на ладони его заблистал под солнцем как будто кленовый лист, неожиданно прекрасный здесь, на безлесной равнине.
- Застежка эльфийского плаща! - наперебой воскликнули Леголас и Гимли.
- Листы Кветлориэна падают со звоном, - усмехнулся Арагорн. - И этот упал не просто так: обронен, чтобы найтись. То-то, я думаю, Пин и отбежал в сторону, рискнув жизнью.
- Живой, значит, - заметил Гимли. - И голова на плечах, и ноги на месте. Спасибо и на том: не зря, стало быть, бежим.
- Лишь бы он не очень поплатился за свою смелость, - сказал Леголас. - Скорее, скорее! А то я как подумаю, что наши веселые малыши в лапах у этой сволочи, так у меня сердце не на месте.
Солнце поднялось в зенит и медленно катилось по небосклону. Облака приплыли с моря, и ветер их рассеял.
Незаметно приблизилась закатная пора. Сзади, с востока, наползали длинные цепкие тени. Погоня бежала ровно и быстро. Сутки прошли с тех пор, как они схоронили Боромира, а до орков было еще далеко. Невесть сколько: в степи не разберешь.
В густых сумерках Арагорн остановился. За день у них было две передышки, и двенадцать лиг отделяли их от того обрыва, где они встречали рассвет.
- Трудный у нас выбор, - сказал он. - Заночуем или поспешим дальше, пока хватит сил и упорства?
- Вряд ли орки сделают привал, а тогда мы от них и вовсе отстанем, - отозвался Леголас.
- Как это не сделают, им отдохнуть-то надо? - возразил Гимли.
- Где это слыхано, чтобы орки бежали степью средь бела дня? А эти бегут, - сказал Леголас. - Стало быть, и ночью не остановятся.
- Мы же в темноте, чего доброго, со следа собьемся, - заметил Гимли.
- С такого следа не собьешься, он и в темноте виден, и никуда не сворачивает, - посмотрел вдаль Леголас.
- Идти по следу напрямик немудрено и впотьмах, - подтвердил Арагорн. - Но почем знать, вдруг они все-таки свернут куда-нибудь, а мы пробежим мимо? Попадем впросак, и волей-неволей придется ждать рассвета.