- А все же придется нам разгадывать загадки, чтобы сделать правильный выбор, - отвечал Арагорн.
- Сколько ни выбирай - все равно ошибешься, - сказал гном.
Своим боевым топором Гимли нарубил веток. Их связали тетивами, настелили плащи. Получились носилки, и на этих грубых носилках отнесли они к берегу тело соратника, а потом - груду оружия, немое свидетельство последней, смертельной брани. Идти было недалеко, но трудно дался им этот ближний путь, ибо тяжел был покойный воитель Боромир.
Арагорн остался на берегу, у погребальной ладьи, а Леголас и Гимли побежали к Парт-Галену. Дотуда была всего миля или около того, но вовсе не так уж скоро пригнали они две лодки.
- Чудные дела! - сказал Леголас. - Две у нас, оказывается, лодки, и не более того. А третьей как не бывало.
- Орки, что ли, похозяйничали? - спросил Арагорн.
- Какие там орки! - отмахнулся Гимли. - Орки ни одной бы лодки не оставили и с поклажей разобрались бы по-своему.
- Ну, я потом погляжу, кто там побывал, - обещал Арагорн.
А пока что они возложили Боромира на погребальную ладью. Серая скатка - эльфийский плащ с капюшоном - стала его изголовьем. Они причесали его длинные темные волосы: расчесанные пряди ровно легли ему на плечи. Золотая пряжка Лориэна стягивала эльфийский пояс. Шлем лежал у виска, на грудь витязю положили расколотый рог и сломанный меч, а в ноги - мечи врагов. Прицепленный челн шел за кормой: его плавно вывели на большую воду. Со скорбною силой гребли они быстрым протоком, минуя изумрудную прелесть Парт-Галена. Тол-Брандир сверкал крутыми откосами: перевалило за полдень. Немного проплыли к югу, и перед ними возникло пышное облако Рэроса, мутно-золотое сияние. Торжественный гром водопада сотрясал безветренный воздух.
Печально отпустили они на юг по волнам Андуина погребальную ладью; неистовый Боромир возлежал, навек упокоившись, в своем плавучем гробу. Поток подхватил его, а они протабанили веслами. Он проплыл мимо них, черный очерк ладьи медленно терялся в золотистом сиянье и вдруг совсем исчез. Ревел и гремел Рэрос. Великая Река приняла в лоно свое Боромира, сына Денэтора, и больше не видели его в Минас-Тирите, у зубцов Белой Башни, где он, бывало, стоял дозором поутру. Однако же в Гондоре повелось преданье, будто эльфийская ладья проплыла водопадами, взрезала мутную речную пену, вынесла свою ношу к Осгилиату и увлекла ее одним из несчетных устьев Андуина в морские дали, в предвечный звездный сумрак.
Трое Хранителей безмолвно глядели ей вслед. И сказал Арагорн:
- Долго еще будут высматривать его с высоты Белой Башни - и ждать, не придет ли он от горных отрогов или морским побережьем. Но он не придет.
Первым начал он медленное похоронное песнопение:
По светлым раздольям Ристании, по ее заливным лугам
Гуляет Западный Ветер, подступает к стенам.
"Молви, немолчный странник, Боромир себя не явил
В лунном сиянии или в мерцании бледных светил?" -
"Видел его я, видел: семь потоков он перешел,
Широких, серых и буйных, и пустошью дальше ушел,
И, уходя в безлюдье, шел, пока не исчез
В предосеннем мареве, в сонном сиянье небес.
Шел он к северу: верно, наверно, Северный Брат
Знает, где странствует витязь, не ведающий преград". -
"О Боромир! Далёко видно с высоких стен,
Но нет тебя в неоглядной, в западной пустоте".
И продолжил Леголас:
От ста андуинских устьев, мимо дюн и прибрежных скал
Южный несется Ветер: как чайка, он застонал.
"Какие же вести с Юга? Стоны и вскрики - к чему?
Где Боромир-меченосец? Стенаний я не пойму". -
"Где бы он ни был - не спрашивай
Над грудами желтых костей,
Усеявших белый берег и черный берег - как те,
Как древние костные груды, рассыпавшиеся в прах.
Спроси лучше Северный Ветер, что он сберег впотьмах!" -
"О Боромир! Далёко вопли чаек слышны,
Но тебя не дождутся с юга, с полуденной стороны".
И опять вступил Арагорн:
От Княжеских, от Привражьих, непроходимых Врат
Грохочет Северный Ветер, обрушиваясь, как водопад.
"Какие вести оттуда, могучий, ты нам принес?
Ты трубишь горделиво - за громом не ливень ли слез?" -
"Я слышал клич Боромира, и рог его слышал я,
Пролетая над Овидом, где гладью помчалась ладья,
Унося его щит разбитый и его сломанный меч,
Его непреклонный лик и мертвую мощь его плеч". -
"О Боромир! Отныне и до конца времен
Ты пребудешь на страже там, где ты был сражен".
Так они проводили Боромира. Потом развернули лодку, изо всех сил выгребая против течения, к Парт-Галену.
- Восточный Ветер вы оставили мне, - сказал Гимли, - но я за него промолчу.
- И правильно сделаешь, - сказал Арагорн, спрыгнув на берег. - В Минас-Тирите лицом встречают Восточный Ветер, но о вестях его не спрашивают. Что ж, вот мы и снарядили в путь Боромира, наш-то путь где? - Он обошел приречный луг, обыскал его скорым и пристальным взглядом. - Орков здесь не было. Они бы все истоптали. Зато мы сами прошлись по своим следам. Я уж теперь не знаю, были тут наши хоббиты или нет с тех пор, как потерялся Фродо. - Он вернулся к берегу, к тому месту, где в реку впадал медлительный ручей. - Вот здесь следы отчетливые, - заметил он. - Хоббит забрел в реку и вышел назад; только не знаю, давно ли это было.
- Ну и как, тебе что-нибудь понятно? - спросил Гимли.
Арагорн ответил не сразу: он прошел к месту ночевки и осмотрел поклажу.
- Двух мешков не хватает, - сказал он. - Сэмова мешка уж точно нет - он был самый большой и тяжелый. Понятно: Фродо взял лодку, и его самый верный друг, его слуга уплыл вместе с ним. Должно быть, Фродо возвратился, пока мы его разыскивали. Я встретил Сэма на склоне и велел ему бежать за мной, но он, значит, не побежал. Он догадался, что на уме у хозяина, и вернулся в самую пору. Нет, не вышло у Фродо - от Сэма так просто не избавишься!
- От нас-то зачем ему избавляться, слова не молвив на прощанье? - полюбопытствовал Гимли. - Опять загадка!
- Не загадка, а разгадка, - возразил Арагорн. - Похоже, Сэм был прав. Фродо решил не вести нас - никого из нас - на верную смерть в Мордор. А сам пошел - понял, что должен идти. Видно, что-то случилось - и он одолел свой страх и сомнения.
- Может быть, он бежал от орков, - предположил Леголас.
- Он бежал, это верно, - согласился Арагорн, - но думаю, что не от орков.
А отчего Фродо решил бежать, этого Арагорн не сказал, хоть и догадывался отчего. Надолго осталось в тайне горькое признание Боромира.
- Ну, уж одно-то нам ясно, - сказал Леголас. - Ясно, что Фродо на нашем берегу нет: лодку взял он, больше некому. И Сэм уплыл вместе с ним: иначе кто бы взял его мешок?
- И выбор простой, - подтвердил Гимли. - Либо погнаться за Фродо на последней нашей лодке, либо за орками пешим ходом. Так и так затея безнадежная. Да и время все равно упущено.
- Погодите, дайте подумать! - сказал Арагорн. - Надо мне на этот раз выбрать правильно, а то нынче все не так. - Он постоял, точно прислушиваясь, потом вымолвил: - В погоню за орками. Я повел бы Фродо в Мордор и охранял бы его до конца, но теперь другое дело: искать его в заречной пустоши - значит отдать на смертную пытку двух пленников. Сердце вещает мне твердо: за судьбу Хранителя Кольца я больше не в ответе. Вдевятером и ввосьмером мы исполнили, что сумели. Втроем мы должны выручать товарищей. Скорее в путь! Спрячем где-нибудь лишнюю поклажу - бежать придется почти без роздыху, днем и ночью!
Они вытянули на берег последнюю лодку и укрыли ее в чаще, а под нею - все, что могло обременить в дороге. И, покинув Парт-Гален, под вечер вернулись на берег озера, туда, где в неравном бою пал Боромир. След орков искать не понадобилось.
- Сразу видать, кто прошел, - сказал Леголас. - Неймется им, лишь бы нагадить, вытоптать, выломать, вырубить - даже в стороне от своего пути.
- Однако же скороходы они изрядные, - заметил Арагорн, - и неутомимые. Пока что след как на ладони, но зелени скоро конец, дальше камни да осыпи.
- Ну, так за ними! - сказал Гимли. - Гномы тоже ходоки привычные и двужильные, не хуже орков. Только догоним мы их не скоро: давно уж они припустились отсюда.
- Да, - согласился Арагорн, - не худо бы нам всем троим быть двужильными гномами. Но будь что будет, нечего загадывать: идем вдогон. И горе врагам, если наши ноги быстрее! Тогда погоня кончится побоищем и станет сказанием трех свободных народов: эльфов, гномов и людей. Вперед же, трое гончих!
Он прянул, точно олень, и замелькал меж деревьев. Сомненья его сменились решимостью, и он мчался без устали, а Леголас и Гимли не отставали. Приозерный лес остался далеко позади. Они бежали предгорьем вверх по каменистой тропе, и справа, на рдяном закатном небе, темнели зубчатые хребты. Мимо сумеречных скал проносились три серые тени.