И сколько из этого правда? Какая-то часть – без сомнений. Но неужели все так просто? Ой, не верится. Наверное, получает что-то еще, но мне вот так сразу не сообразить. Ведь не зря намекнул на Вендико. Или он меня на манер игрушки за веревочки дергает, давая подсказку, не имеющую ничего общего с действительностью?
– Начнем снова, – сказал Баюн. – Слушай внимательно и не перебивай. Мы умеем выплавлять железо и ковать многие полезные вещи.
Мы, отметил Данила. Все-таки объединяет племя с собой.
– Огнестрельное оружие развивается, фитильные пищали ушли в прошлое, и нынешние ружья уже стали опаснее лука. Рецепт пороха давно известен. Больше того, я знаю не меньше шести различных формул. Первоначальный – это шесть частей селитры, одна часть угля и одна часть серы, пищальный – пять-две-одна, пушечный – семь с половиной – полторы-одна. И так далее…
А вот это похоже на цитаты из хорошо знакомых трактатов: "Хитрость ратного строя", "Книга пушечного боя", "Наряд и огнестрельная хитрость". Не самые редкие издания, но в каждом доме не обнаружишь. Такими произведениями интересуются воеводы да мастера-профессионалы, оружейники. Прочие от одной цены в изумление впадут. У отца исключительно выписки имелись без рассуждений, его не касающихся, о стратегии и тактике. А ягуарам из леса, оказывается, знакомо. Действительно мир велик и мало похож на привычный, стоит отойти слегка от дома и хорошо знакомых людей.
– Но мало знать, – продолжал между тем Баюн, – надо еще иметь компоненты. Селитры я здесь достать не могу. Точнее, изготовить без проблем, но долго, сложно и излишне дорого. И противно.
По выгребным ямам копаться действительно неприятно. Говорят, в больших городах даже налог на это дело имеется. Забавно, коли не брешут.
– То есть проще покупать. Та же история и с фузеями. Требуются образцы, и желательно лучшие. Создавать с нуля нет смысла. Пусть даже выйдут удобнее, точнее и легче попадающегося у охотников старья, но часть деталей крайне трудно сделать в обычной кузнице. Выходит раз в десять дороже.
А вот теперь гораздо яснее содержание неожиданного предложения. Вооружи подчиненное племя – и станет оно самым сильным. Остальных примучит ясак платить и воинов давать. Тогда его не сковырнешь так просто. Меня волнует? Пока словенские земли далеко и идти туда набегом не собираются, какая разница?
– Поставить избу и привозить по заказам?
– Вот именно. Чтобы каждому было сразу ясно – это место занято Данилой Афанасьевичем. Вона его фактория. И не временная: людишки живут, с дикарями регулярно меняются, денежку добывают на оборотистости и умелости. Причем есть куча вариантов оплаты. Пушнина, воск, мед, золото, лекарственные вытяжки и растения, олово.
А вот последнее было немалым соблазном. Бронза много где используется, в первую очередь в пушках, но на Урале серьезных месторождений олова так и не нашли. По мелочи добывали, и стоило немало. Это серьезный шанс и одновременно немалая опасность. Желающие прибрать к рукам ценность обнаружатся моментально. И не ему тягаться с серьезными дядями. Зато фузеи у местных станут крайне уместным фактором в случае конфликта с пришлыми ушкуйниками.
– И зачем нужен я? – потребовал сразу. – У тебя имеются люди в достаточном количестве. Дашь приказ – и сделают не задумываясь. Раз уж поклоняются… А мне торговля непривычна и особо неинтересна.
– Не обязательно этим заниматься всю оставшуюся жизнь. Заработаешь, – ощущение улыбки, – и плыви к восточному океану. Или иначе. Знания – они ведь разные бывают. Стать знаменитым оружейником – чем плохо?
– Это как?
– О, не рассчитывай на огромные откровения. Чтоб получить ответ, надо уметь правильно задать вопрос. Я многое знаю, но далеко не все и не собираюсь делиться наиболее ценными вещами безвозмездно. А создать свою особенную фузею – да. Говорил же про твоим отцом задуманную, и даже чертеж имеется, кой тебе без надобности. Наизусть размеры и детали помнишь. Вот и сделай. Помимо обычной оплаты входит в цену услуги, коли сумеешь наладить производство. Сразу не требуется. Для начала – просто обычные огнестрельные палки.
– Так почему не взять кого-то из племени на роль купца? – повторно потребовал Данила.
– С сеземцами совсем иначе разговаривают и торгуются. Скорее всего, просто ограбят, заступаться некому. У тебя будут помощники, – как о решенном объяснил Баян. – Не понравится – уйдешь, когда они примелькаются за Уралом и наладят связи. В накладе не останешься. Ушкуйники от двухсот до тысячи процентов…
– Да, – подтвердил Данила в паузе, – и дроби тоже ведаю. Заодно представляю доходность дальней торговли, но и ее опасность.
– …выручают от здешней торговли и очень не любят чужаков. С первого взноса твоя половина – дальше как сумеешь. Прибыль гарантирую, защиту обеспечу, но в обжитых землях нужно создать контору или налаживать твердые связи с производителями и купечеством. Это задача для местного. Хотя бы на первых порах нужен невыделяющийся человек. Любые странности спишут на твое происхождение и деревенскую дубоватость. А мне нужен парнишка на крючке и заинтересованный в сотрудничестве.
– Вот так прямо?
– Зачем скрывать очевидное? – мысленное пожатие плеч. – Ты без гнили в душе. Может, потому что молод еще и все впереди. Будь и дальше честен – я обещаю, не пожалеешь. Много могу поведать интересного и полезного. И не про одних клещей. Например, машинка твоя работать будет, но плохо. Правильней расположить движение иглы вертикально, а ткань пусть сама движется.
– Откуда ты знаешь… Глупый вопрос. Посмотрел чертеж на бересте?
– Ну не украл же, – жмурясь не хуже кота и излучая удовольствие, ответил Кот. – Колесико какое, чтобы материал полз равномерно, так уж сам соображай.
– А если бы я прямо запретил смотреть?
– Сказки опять вспоминаешь. Кто ты такой, чтобы мне запрещать? Вот договор – другое дело. Нарушать нельзя. Только он ведь предусматривает взаимные обязательства. Ты – мне. Я – тебе. И если не забыл байку про глупого Ивана, то за нарушение и съесть недолго, – и он продемонстрировал пасть, полную острейших зубов.
– Мне этот разговор чем дальше, тем больше напоминает зачаровывание Баюном несчастного путника, – пробормотал Данила. – Слышишь слова, да смысл иной. Потянулся за драгоценным камнем, а в руках глиняный черепок.
– Эй, человече, я не предлагаю пойти туда, неведомо куда, и принести гусли-самогуды, что хранятся под замком у вредной ведьмы. Все просто, как физическое отличие женщин от мужчин. Толкаешь авансом полученное добро – закупаешь обычные вещи, на любом ушкуе точно такие же, привозишь сюда и получаешь оплату. Ценности-деньги-товар-поездка, прибыль в карман и новый цикл. Доступно излагаю?
– А срок?
– Ну, скажем так, сознательно тянуть не советую. Но и гнать лошадей, поспешая, не имеет смысла. Будем считать, в этом году не успеешь при всем желании возвернуться. Еще и ружья с порохом запрещенный товар для продажи дикарям, хотя каждый второй торговец пушниной этим балуется, но сразу не надо сильно светиться. Вроде как родственникам и соседям решил прикупить и заодно недурственно подработать. В лесу без оружия никак, и все такое… Подожду до весны, через следующую. Договорились?
И что занятнее всего, прямо не угрожает. То ли настолько в себе уверен, то ли убежден, что не обману. А что я теряю помимо возможности набить мошну?
– Да, – сказал решительно. – Если кроме товаров, приобретаемых свободно, в уговор ничего дополнительно не входит, согласен. Но продление сделки обсудим после возвращения.
– Ах, какой недоверчивый, – с ироний ответил Баюн. – Дальше Земислав с тобой пойдет – у него и записи, и дорогу на запад знает. Можешь хоть прямо сейчас собираться. Задерживать дальше не намерен, – поднялся и пошел в сторону поселка, и не подумав попрощаться.
Земислав, значит, глядя на вставшего рядом с ним мужчину, подумал Данила. Землей славный. С виду ничего особенного. Среднего роста, жилистый, крепкий, как и все прочие. За словенина свободно примут, хотя глаза не такие. На западе сколько угодно таких встречается, а уж за Уралом с этой стороны у многих кровь смешанная. Смотрит спокойно и никуда не торопится, ожидая указаний. Ага, а как чего нарушу, нож под лопатку загонит. Для того и идет. Наверняка самый опасный в семействе. Насколько обманчиво первое впечатление, Данила не в первый раз убеждается. И не зря с оружием: с самого начала готов был идти, и далеко.
– Он обещал кое-что…
Проводник молча кивнул и извлек из снятого со спины мешка сложенную аккуратно в несколько раз бумагу с четкими строчками. Как-то не доводилось до сих пор видеть в поселке такого материала. Береста с записями попадалась – это было. Выходит, заглядывают сюда торговцы, иначе откуда взяться дорогому товару. Не иначе, вся эта история затеяна, чтобы сбить цены и поднять качество, стравив гостей с огнестрельным и прочими полезными изделиями.
Присмотрелся и убедился: бумага не с побережья. В горах нечто похожее делают из уреры, кустарникового растения. Весной полосами сдирали кору со стволов растения, вымачивали в холодной воде, чтобы свернулся клейкий сок. Затем коагулировавший сок отскребали скребками и, предварительно высушив, варили в воде с добавкой золы. После промывка и выбивание особыми камнями на деревянной доске до тех пор, пока растительные волокна не спутаются и не сольются в цельный пласт. Это и есть бумага. Остается высушить и отполировать камнями или специальными инструментами. По качеству бывает недурственна, но имеет сероватый оттенок.