Он немного подумал, повспоминал заклинания, и сотворил на стене зеркало. Посмотрелся. В зеркале отразился всё тот же Александр Иванович Привалов, что и был раньше. Ему даже показалось, что волос на голове стало меньше, а пузико выросло. Потом он вспомнил, что уже очень давно не смотрелся в зеркало - благо, Почкин в обмен на месячную переработку подарил ему заклинание для бритья. Привалов, пользуясь новообретённым навыком, вызвал в памяти учебник материальной магии, раздел второй. Заклинание было на первой же странице раздела, и там же имелось примечание - не пользоваться им чаще раза в неделю, так как оно способствует образованию морщин. Морщины у Александра Ивановича на лице были. Как и синие мешки под глазами, бурые пятна на плеши и прочие следы возраста и недостаточной холи. Однако стыда и отвращения к себе - привычного уже, въевшегося в поры - Привалов не почувствовал. "Вполне годный мужчина, подтянуться надо только" - сформулировал он про себя и зеркало убрал.
- Ну что, Саша, себе нравитесь? - спросил профессор.
"Саша" почему-то резануло слух.
- Профессор, вы не могли бы меня назвать полным именем? - спросил Привалов.
- Сработало, - констатировал Люцифер.
- Не обессудьте, Александр Иванович, - на полном серьёзе сказал Преображенский. - Инерция мышления. Минуту назад вы Сашей были...
- Давайте просто Александр, - попросил Привалов. - На Ивановича я как-то пока не готов.
- Гм-гм-гм. Ну хорошо, пусть так. Александр, у вас есть план на ближайшее будущее?
Привалов немного подумал. Собственно, даже не подумал: всё было и без того очевидно, нужно было только проверить, нет ли подводных камней. На первый взгляд их вроде бы не было, кроме одного.
- В общем разумно, - заявил Люцифер, внимательно за Приваловым наблюдавший. - Действительно, что ещё вам делать в вашей ситуации. Но учтите, это займёт много времени. КЗоТ пока никто не отменял. И другие вещи тоже.
- А нельзя ли как-нибудь поспособствовать? - попросил Привалов профессора. - С документами и вообще?
Тот пожевал губами.
- В принципе, - сказал он, - вы могли бы этим вообще не заморачиваться. Сейчас время такое... Но если всё делать чисто... Хорошо, с Камноедовым я разберусь. Он сейчас за место держится и неприятностей ему не надо. Мне к нему всё равно надо зайти, заодно и ваши вопросы порешаю...
Он тяжело поднялся с места. Лампочка снова мигнула.
- А как же время? - не понял Привалов.
- Так это ж Камноедов, у него время своё, - напомнил профессор. - Как и у меня, собственно.
Дверь закрылась и тут же открылась снова.
- Ну вот, всё уладил, - довольно сказал Преображенский, усаживаясь обратно на канапе и вытягивая ноги. - Какой всё-таки нудный тип этот Модест. Но, в общем, вменяемый. Проблем себе не хочет. Вот, держите, - он протянул Александру тощую папку. - С загсом, извините, ничем помочь не могу.
- Это я сам, - сказал Привалов, просматривая документы. - Ну что ж, спасибо большое. Я так понимаю, мы расстаёмся?
Профессор кивнул.
- Давайте тогда ещё один момент, - Александр на секунду осёкся: он никогда не вёл таких разговоров. - У нас тут чаша с рубидием, - наконец, сказал он. - Она принадлежит Джузеппе Петровичу Бальзамо. Или Институту, я точно не знаю. Но мне не хочется её возвращать.
Преображенский посмотрел на него с интересом и сделал знак головой - дескать, продолжайте.
- Я взял бы её себе, - продолжил Привалов. - Но я слабый маг. Любой сильный маг у меня её отнимет. К тому же я не знаю всех свойств этого вещества и что с ним можно делать. С другой стороны, вы человек благородный и не будете отбирать у меня эту вещь просто так. Иначе вы бы уже это сделали. Предлагаю разделить. Пятьдесят на пятьдесят.
Профессор улыбнулся и покачал головой.
- А вы делаете успехи... К сожалению, не могу принять ваше предложение. Во-первых, рубидий можно хранить только в кратере Ричи. Отлить его куда-нибудь в баночку не получится. Разве что пару капель и ненадолго. Но это бы ладно. Есть ещё и во-вторых. Весь рубидий принадлежит Джузеппе Бальзамо. Собственно, это именно то, ради чего он работает в Институте. Не за зарплатку же советскую он себя в этом подвале похоронил.
- Зачем ему рубидий? - заинтересовался Александр. - Для философского камня?
- Нас с вами это не касается, - оборвал его Преображенский. - Высшая магия - тёмная магия. Во всех смыслах.
- Да уж, - добавил Люцифер с важным видом.
- Есть факт, - продолжил профессор. - Бальзамо работает за рубидий. Вы взяли целый кратер, это наработка где-то за полгода, если я всё правильно понимаю. Несколько капель он, может быть, простил бы, но чашу он найдёт. Он очень сильный маг, мне до него как до Луны. И к тому же - человек эпохи Возрождения. Цельная натура, если вы понимаете, о чём я. Так что воришек он, скорее всего, убьёт, или что похуже сделает...
- Я не воровал, - искренне возмутился Привалов. - Так получилось.
- Пока что да. А сейчас вы предлагаете именно украсть. Понимаете разницу?
- А то, что они делают, как называется? - Александр набычился. - Они же тоже... всех обкрадывают. Этой своей машиной. Отсекателем.
- Допустим, - сказал, немного помолчав, профессор. - Но им такое право дала система. Вы способны воевать с системой? Я не спрашиваю, хотите ли. Я спрашиваю - можете ли.
- Вы её и понять-то не способны, - заявил Люцифер. - Не знаете общества, в котором живёте.
- В общем, кратер будет возвращён владельцу, - завершил Преображенский. - С приличествующими извинениями. Это я, так уж и быть, возьму на себя.
- Нет, - сказал Привалов, удивляясь самому себе. Пару минут назад он был бы счастлив, что кто-то берёт на себя мучительно-стыдную и даже страшную вещь - объяснения в тягостной ситуации. Сейчас он печёнкой чувствовал, что это неправильно.
- Что нет? - удивился профессор. - Я же вроде бы понятно объяснил...
- Нет. Я сам. Это ведь я её взял. Я и верну, - сказал Александр.
- И что вы скажете Бальзамо? - с иронией осведомился Преображенский.
- Что было, то и скажу, - пожал плечами Привалов, опять удивляясь себе: совсем ещё недавно ему бы показалось, что нужно что-то выдумывать, врать, и непременно изворачиваться, потому что он виноват, а виноватому полагается изворачиваться. Сейчас ему казалось странным, что он так думал.
- А вы не боитесь, что Бальзамо превратит вас в жабу, например? - прищурился профессор.
- Страшно, конечно, в жабу-то, - ответил Александр. - Но... бояться-то зачем? Теперь-то, - добавил он.
- Страх и боязнь вы тоже различаете? Неплохо. Что ж, к Бальзамо я вас перенесу, а то вам самому в отдел не пройти. Я могу ещё что-то сделать для вас? В смысле - быстро?
- Пожалуй, нет, - сказал Привалов. - Благодарю за всё.
- Что ж. Тогда удачи вам, Александр.
- Удачи, - сказал Люцифер.
Привалову ужасно хотелось спросить профессора о том, что он собирается делать дальше и куда направляется. Но теперь он понимал, что это не его дело - и если бы Преображенский хотел поделиться планами, то, наверное, поделился бы.
Видимо, что-то такое у него на лице отразилось, потому что профессор сказал - преувеличенно бодрым тоном:
- Ну, ну, не грустите. Бог даст, ещё свидимся как-нибудь... Готовы предстать перед Джузеппе Петровичем?
Александр кивнул и в следующую же секунду оказался в отделе Заколдованных Сокровищ с чашей в руке.
Бальзамо сидел прямо перед ним - на воздухе, без мебели. Сидел и ехидно улыбался.
Привалов запоздало сообразил, что маг такого уровня способен видеть суть вещей, а значит - всё знал и понимал с самого начала.
"Просто развлекался" - догадался он.
Бальзамо кивнул.
- Старикам бывает скучно, - сказал он. Его слова сопровождались смутной картинкой, проявившейся у Привалова в уме: какая-то южная местность, высокое дерево непонятной породы и старик с посохом, сидящий на камне и рассматривающий муравьёв, тащащих в муравейник жука, перебирающего лапками.
Александр вздохнул, склонился и протянул Бальзамо чашу.
Великий старец чуть нахмурил брови. Привалов понял, что он должен что-то сказать. И даже не важно что - Бальзамо всё знал и понимал - а как.
- Я оказался здесь случайно и не хотел, э-э-э, нанести ущерб, - начал Александр, тщательно подбирая слова. - Я взял чашу без спроса, но не для того, чтобы присвоить. Я возвращаю, что взял, и прошу меня простить за... за причинённые неудобства, - получилось очень коряво, но это было лучшее, что Привалов смог выдавить из себя.
На этот раз Бальзамо чашу взял, хотя и с таким видом, будто оказывает то ли величайшее одолжение, то ли величайшее снисхождение.
- Ты вернул не всё, - сказал он. - Тут нет четырёх капель. Где они?
- Одну каплю я уронил на журнал, - признался Александр. - Я не знал, что это такое, и сделал это... - он хотел сказать "случайно", но вовремя поймал себя и поправился: - ...по глупости. Две капли взяли профессор Преображенский и его сыч, без моего согласия, - сказал Привалов. - Одну выпил я.
- Это я знаю, - нахмурился Бальзамо. - И почему ты решил, что имел право выпить рубидий?
Александр почувствовал, как по спине течёт холодный пот. Он отлично понимал, что Бальзамо действительно способен превратить его в жабу. Или того хуже - в Сашу.
Привалов попытался собраться с мыслями. Правильный ответ был где-то рядом, но он не мог его высказать. Об этом нельзя было говорить, совсем нельзя. Это был запрет такой силы, против которой у Привалова не было ни метода, ни приёма.
Всё же он попытался: