- Кратер Ричи - магический сосуд, - профессор, видимо, решил ответить сначала на второй вопрос. - Был такой Олни Ричмонд. Ричи - это псевдоним, он им некоторые статьи подписывал. Занимался магической гомеопатией. Получил ряд интересных побочных результатов. В частности - выделил то, что мы сейчас называем рубидием. Он же красная ртуть. Он его принял за продукт третьей стадии алхимического делания, потому так и назвал. Хотя на самом деле это квинтэссенция энергии сущности. Или конденсат целевой причины по Аристотелю.
- Не понял, - Саша и в самом деле не понял.
- Его вообще ничему не учили, - напомнил сыч.
- Ах да... В общем так. Всякая вещь имеет своё назначение. Хотя не всегда ему следует. Например, микроскоп нужен для того, чтобы изучать мелкие объекты. Если им забивать гвозди, он станет плохим микроскопом. У него разобьются линзы, например. Если им очень долго забивать гвозди, он станет просто неудобной колотушкой. Но если капнуть на него рубидием, он снова станет микроскопом. Доступно?
- Доступно, - буркнул Привалов. - А откуда он берётся?
- Из вещей и существ, используемых не по назначению, - неопределённо ответил Преображенский. - Избавьте только от технических подробностей, очень уж они нехорошие... В общем, красная ртуть превращает то, что есть, в то, что должно быть. Возвращает вещам их настоящую природу. Вот, скажем, я или Люцик... Вы же видели? Мы превратились в самих себя. Неиспорченных.
- А почему, когда я у Бальзамо этой штукой капнул, меня сюда перенесло? - решил выяснить Привалов.
- Ну это же очевидно! К Бальзамо вас занесло по случайности. А ваше настоящее место здесь. Вот вас и вернуло на ваше настоящее место.
Привалов посмотрел на неработающее АЦПУ, открытый сейф, распечатки на полу.
- Это и есть моё настоящее место? - с грустью сказал он.
- Сейчас - да, - профессор кивнул. - Потому что вам на роду написано работать. Следовательно - ваше место на работе. Вот вас сюда и вынесло. На своё рабочее место, Работали бы вы в другом месте - вынесло бы туда.
- Что значит "на роду написано работать"? - Саша недоумённо посмотрел на профессора.
- То и значит. Есть те, кто работает, а есть те, кто ест. В смысле - получает от чужой работы выгоду. Это биологически задано. Ну знаете, есть кошки и мышки. Вы мышка. И даже если вы выпьете весь кратер с рубидием, то в этом смысле ничего не изменится.
Привалов скривился: речи профессора показались ему обидными и какими-то старорежимными, что-ли.
- Ну, ну, не надо кукситься, - сказал Преображенский. - Я тоже, знаете ли, не орёл. Так, крупное травоядное. Рога и копыта у меня есть. Но я не хищник. И тоже создан для работы. На мне, некоторым образом, пахать и пахать...
Тут лампочка вдруг с треском полыхнула каким-то жутким сиянием, а потом снова загорелась ровно.
- Бальзамо нервничает, - озабоченно сказал Преображенский. - Не нравится ему, что время стоит. Давайте закругляться. Ещё один вопрос и всё.
Саша подумал секунды три.
- Что мне теперь делать? - наконец, спросил он.
- Это смотря что вы решите, - сказал профессор. - Я вам, некоторым образом, обязан, - он выразительно посмотрел на плавающую в воздухе чашу. - Поэтому готов помочь. Например, я могу вернуть вас к прежнему. Вы станете таким, каким были сегодня утром. Со всеми примочками и блямбами, которые на вас нацепили. Всё, что вы случайно узнали, вы забудете. Пойдёте к Хунте, там вас посмотрят и отпустят. Вечером вы закончите для него статью. Ну и вообще - вернётесь к привычной жизни. Которая вскоре сильно изменится, но всё равно будет, так сказать, в рамках...
- Ну уж нет, - решительно сказал Саша. - Хватит с меня... - он поискал слово, но нашёл только корнеевское, матерное. - Хватит с меня этого наебалова, - закончил он.
Профессор поморщился.
- Ещё и эта мерзость... Вы хоть понимаете, что не можете выразить сильное чувство без мата? Но ваша мысль мне понятна. Однако всё-таки подумайте. Это ведь ваша нормальная жизнь. Другой-то у вас и не было.
- В вашем положении это не самый худший вариант, - подтвердил сыч.
- Понял, - сказал Привалов. - А ещё варианты есть?
- В принципе есть, - сказал Преображенский. - Но, к сожалению, не те, которые вы себе навоображали.
- А что я навоображал? - буркнул Саша.
- Да уж понятно что, - вступил Люцифер. - Что вас отсюда куда-нибудь заберут. В какое-нибудь особенное место, где к вам будут относиться лучше. Или дадут какую-нибудь великую силу, чтобы вы могли сопротивляться всей этой кодле. Станете могучим волшебником и всем покажете. Так?
- Ну не так... - начал было Привалов и осёкся.
- Вот именно так, - сказал профессор. - Вы рассчитываете на чудо. А чудес не бывает.
- Как это чудес не бывает? - не понял Саша. - Вы же маг...
- Магия бывает, а чудеса - нет, - наставительно сказал Преображенский. - Я имею в виду настоящие чудеса. Ну например. Витька Корнеев занимается живой водой. У него в аквариуме плавает выпотрошенная размороженная рыба. Это чудо?
- Вроде как, - согласился Привалов.
- И у этой размороженной выпотрошенной рыбы жизнь - настоящая? - прищурился профессор.
- Н-не знаю, - Саша растерялся. - Ну она же двигается?
- И лягушачья лапка двигается, если к ней электричество подвести, - усмехнулся Преображенский. - Простейший опыт.
- Витька бабушку свою оживляет регулярно, - вспомнил Привалов.
- Вот именно, что регулярно, - сказал профессор. - Потому что она жить не хочет. А сделать так, чтобы она захотела - не может. Только мучает зря старого человека... В общем, забрать вас отсюда некуда. В принципе, можно было бы в эмиграцию, к тому же Киврину. Он бы вас взял. Но вы же языков не знаете.
- Я по-английски читаю, - обиженно сказал Саша.
- Я не в этом смысле. Читать вы можете. Говорить без акцента - магия помогла бы. А думать по-английски - это уже нет. Жить по-английски или там по-американски - тем более. Некоторые привыкают, а вам тяжело будет. Вы ведь не мальчик уже. То есть мальчик, но в плохом смысле. По уму и по нажитому добру - мальчик Саша. Вас ведь Саша все зовут? А так - дядька на возрасте. Здоровьичко тю-тю, внешность увы-увы. В кармане пусто. И теперь уже всегда будет пусто. В вашем возрасте если денег нет - то и не будет.
Саша поморщился. Старик говорил ему неприятные вещи и явно получал от этого удовольствие.
- То есть вы ничего сделать не можете, - сказал он. - Так бы сразу и говорили.
- А вы небезнадёжны, - Преображенский прищурился. - Понимаете, значит, что все эти разговоры о том, какой вы плохой и жалкий - не в ваш карман. Ну что ж, давайте конструктивно. В целом я вам сказал правду. Вы не можете противостоять этой кодле. И не сможете никогда. Вы не маг и не герой, вы обыватель. Вы не кошка, вы мышка. Но беда ваша не в этом. Мышки тоже ведь живут, иногда лучше кошек. Бывает даже так, что мышки бегают сытые, а кошка сидит голодная. Беда в том, что вы больная мышка. Запуганная и с перебитыми лапками. А вот с этим можно что-то сделать.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
- Я вам сказал, что если вы выпьете рубидий, то не изменитесь. Ну так вот, это было немножечко не так. То есть от капли рубидия хвоста и рогов у вас не появится. И крылышками вы тоже не обзаведётесь. И даже мужское достоинство не увеличится, простите за подробность. Вы останетесь Приваловым. Разница та, что вы станете нормальным Приваловым. Обывателем с нормальным обывательским кругозором и нормальным обывательским пониманием жизни.
- И что мне с этого будет? - спросил Саша без особого интереса.
- Например, вы сможете задавать этот вопрос без иронии, - серьёзно ответил профессор. - И много чего ещё сможете, от чего сейчас вас ломает и корёжит... Ну так что? Рискнёте? Или мне всё-таки приводить вас в первобытное состояние? Решайте скорее, время кончается.
- Нет уж, - решительно заявил Привалов. - Только не в первобытное состояние.
- Одну каплю, - предупредил Люцифер, смотря на двигающийся по воздуху кратер. - Не переводите зря продукт.
Саша не стал отвечать. Взял кратер, очень осторожно склонил его над лицом, и поймал каплю нижней губой.
Ему почему-то казалось, что на вкус рубидий окажется ужасной гадостью - то ли горькой, то ли жгучей. Ничего подобного он не ощутил. Александр слизнул каплю, и она растворилась на языке. Рубидий был чуть солоноватым, как кровь из пальца.