* * *
Мне показалось, что полёт продлился очень недолго, буквально несколько минут.
Возможно, это так и было, а может быть, я опять потерял ощущение времени.
Где-то над моей головой огромный винт старательно месил и рубил воздушные потоки. Машину трясло и качало. В такт всем этим механическим вибрациям вздрагивал привязанный к носилкам чёрный клеёнчатый мешок с петлями по углам, глухо застёгнутый на молнию. Носилки стояли на полу прямо передо мной, и мне некуда было деть свои глаза. Разве что закрыть.
Помню, – меня драло ознобом по спине от одной мысли, что нужно будет в какой-то момент раскрыть эту стиснутую длинной полосой тупых металлических зубчиков жуткую пасть и увидеть её страшное содержимое.
Ещё больше угнетала неизбежность того, что начнёт происходить уже в ближайшие часы, – медленное и отвратительное тление тела. Моё вполне материалистическое сознание не оставляло сомнений в совершенной естественности именно такого хода вещей. Однако это философское понимание вовсе не успокаивало. По отношению к Диане оно казалось совершенно противоестественным и абсолютно несправедливым.
Кажется, именно тогда, ещё в вертолёте, я в первый раз подумал, что с этим нужно что-то сделать. Как-то остановить. Любой ценой.
* * *
– Андрей, ты её видел?
– Да.
– Она сильно разбилась?
– Нет. Внешне – даже не скажешь. Хочешь посмотреть?
– Нет. Сейчас – страшно. Не могу. Потом… Куда её теперь?
– Тут морг при больнице. Туда. – И Андрей махнул рукой в сторону небольшого городка, стиснутого крутыми щеками ущелья. Андрей назвал мне его название, но оно оказалось очень трудным для восприятия европейским ухом и воспроизведения с помощью европейской фонетики. Я его не запомнил.
Мы стояли рядом с вертолётом. Он приземлился на окраине городка, на площадке рядом с шоссе, уже в сумерках. В окнах недалёких домов начинали светиться окна, вспыхнул жёлто-оранжевым светом ряд фонарей вдоль улицы, оттенив чёрные сабельные контуры пирамидальных тополей, синхронно отклонивших свои вершины под давлением стекавшего по долине ветра. Мрачно-вангоговское что-то во всём этом было.
– Сейчас придёт машина. Её увезут, – после некоторой паузы добавил Андрей, – в общем-то, тебе нужно возвращаться в гостиницу. Завтра будет тяжёлый день.
Придётся общаться с дознавателем. Без его разрешения тебе не выдадут… – он запнулся, – …тело.
– А там холодильник хороший?
– Где? – не понял Андрей.
– Ну, в морге. Жарко ведь.
– А… На этот счёт не волнуйся. Там, кажется, ещё в позапрошлом году новое оборудование установили. На европейском уровне. Тут же такие истории не редкость. Приходится быть готовым. Ну, и чтобы родственники не жаловались…
* * *
…Такси везло меня вверх по долине, в оставленную нами три дня назад гостиницу.
Машина шла как-будто в туннеле. На крутых поворотах перед лобовым стеклом мелькали, выхваченные светом фар, стволы сосен.
Я уже решил, что буду делать.
Я достаточно читал о крионике и не верил в сомнительные посулы крионических обществ, но остановить превращение тела Дианы в омерзительный хлам, с помощью этих продавцов мечты было вполне возможно.
Эта мысль влезла в мой мозг, как навязчивая идея. И средства на её реализацию у меня были.
Правда, где-то на периферии сознания мелькнуло соображение, что по поводу таких похорон могут возникнуть какие-нибудь возражения, в том числе религиозного толка, со стороны родственников Дианы. Однако это сомнение я отмёл. Как-никак у меня имелось то самое, за две минуты испечённое в Лас-Вегасе свидетельство о заключении брака, и этот юридический козырь именно мне давал достаточные права для принятия окончательного решения.
* * *
Казалось бы, все тяжелейшие обстоятельства этого невероятно длинного дня, все испытанные мною физические нагрузки, страшный психический стресс должны были свалить меня в спасительный сон. Но этого не случилось. Из каких-то тайных запасников организм, подгоняемый плёткой завладевшей мною идеи, продолжал выбрасывать в кровь необходимый для бодрствования и дальнейшего действия биохимический коктейль. Есть я тоже не хотел.
Влетев в номер, только хватил стакан воды и тут же бросился к своему чемодану за ноутбуком.
Скорость Интернета оказалась вполне приличной, и я очень быстро вышел на сайт европейского крионического общества "Мицар", а затем связался по скайпу с его круглосуточной диспетчерской службой.
В течение следующего часа меня ознакомили с типовым договором и примерной калькуляцией предполагаемых затрат. Получалось, что, с учётом услуг дополнительно привлекаемой транспортной фирмы, которая должна была с использованием частного самолёта доставить дьюар с телом из здешней глуши в криохранилище под Линцем, мне придётся выложить где-то около двух сотен тысяч евро.
Несмотря ни на что, я происходил из традиционной европейской семьи, в которой умели считать деньги, запрошенная сумма в сравнении со страстным, до умопомрачения, желанием реализовать идею вечного сохранения тела Дианы показалась мне сущей ерундой.
Ещё через полчаса я уже поставил свою цифровую подпись под договором, перевёл первый из предусмотренных платежей "Мицару" и получил соответствующие инструкции.
Собственно, от меня требовались три вещи: оформить свидетельство о смерти, разрешение на получение тела из морга и перевозку, а также, по возможности, запретить вскрытие.
После этого я оторвался от компьютера, откинулся на спинку вольтеровского кресла, на краешке которого мостился, пока работал… и тут меня вырубило.
* * *
В половине восьмого меня разбудил вызов мобильного телефона. Звонил Андрей.
– Да слушаю… – пробормотал я.
– Ты спал?
Видимо, вопрос был вызван мутными интонациями моего голоса.
– Уже проснулся. Так что вовремя. Нужно срочно встретиться, Андрей. Мне необходима твоя помощь.
– Я как раз собираюсь к тебе выходить. Через пятнадцать минут появлюсь. К девяти часам нам нужно быть в городе у дознавателя. Меня ещё вчера известили.
По дороге к автобусной остановке я спросил у Андрея, можно ли как-то избежать вскрытия. Он особо не удивился такому моему вопросу, лишь пожал плечами и бросил в пространство довольно туманную фразу:
– Ну, вообще-то здесь Восток…
Я не стал уточнять, что бы это значило, но для себя понял так: не в пример Западу, в этой местности случаются весьма существенные отклонения от установленных правил.
Потом мы замолчали и заговорили вновь, только когда уселись на свои места в автобусе, и тот плавно тронул вниз по долине.
– Знаешь, – начал Андрей, – меня уже с раннего утра достают по телефону похоронные агенты. Не знаю, как у вас, а у нас это довольно бесцеремонный, я бы даже сказал бесцеремонный до наглости бизнес. Им ещё вчера, понятное дело, слили информацию или спасатели, или полиция, или из морга. А скорее всего, отовсюду сразу. Ну, а я твой гид. Понятно, да? Короче, навязываются с услугами. Я понимаю, – тебе, наверное, сейчас об этом трудно говорить, но что-то делать всё равно придётся. Решать что-то нужно. У тебя есть какие-то мысли на этот счёт?
По-видимому, я основательно удивил Андрея, тем, что имел к этому моменту не только готовое решение, но и запущенный процесс его реализации. Сам способ погребения, который я выбрал для Дианы, кажется, поверг его в лёгкую оторопь. Видимо, с подобным он никогда не сталкивался. Впрочем, Андрей сделал всё возможное, чтобы не показать изумления, и никак не выразить своего личного отношения к тому, что я собирался проделать. Он был очень выдержанным и тактичным человеком.
Пока я излагал ему предмет и результаты своих ночных занятий, он только внимательно глядел на меня и в ключевых местах произносил: "Ага.." или "Понятно…".
Потом он откинул голову на спинку кресла и ненадолго уставился в потолок автобуса, видимо, подводя итог услышанному.
– Ну, собственно… вот, что я могу тебе посоветовать и одновременно предложить, исходя из полученных вводных, – вернулся Андрей с потолка автобуса ко мне. – То, что от тебя требуется сделать здесь, является стандартной работой любого похоронного агента. Конечно, ты можешь заняться оформлением документов лично, но, думаю, что это будет для тебя тяжеловато: ходить по всем этим кабинетам в ЗАГСе, в санитарной службе, в больнице, да ещё общаясь через переводчика. Это, не говоря уже о том, что мы неизвестно сколько пробудем в полиции, и я совершенно не уверен, сможешь ли ты в нужном ключе провести… м-м-м… назовём это так – переговоры – по поводу избежания вскрытия…
Андрей вопросительно посмотрел на меня, и поскольку я согласно молчал, продолжил:
– Тут, среди прочих, ко мне навязывался со своими услугами некто Алик. Я его более или менее знаю. Достаточно обязательный и проворный деятель. Местный, разумеется. Знает все ходы и выходы. Чуть ли не со всеми, в том числе и с дознавателем, в родстве. Впрочем, они тут, кажется, все между собою в какой-нибудь степени родственники. Я договорюсь с ним о сумме. Если она тебя устроит, ты её ему передашь, а он оформит и передаст тебе весь необходимый комплект документов в полностью готовом виде, а также без сомнения, закроет вопрос насчёт вскрытия… Что? Договор? Только не пугай его такими словами. Сбежит. Ведь объясняли же тебе: это – Восток.
Я, разумеется, согласился на всё, включая особенности восточного делового обычая.
Андрей тут же из автобуса связался с агентом и договорился с ним о немедленной встрече.