- Все под Богом ходим, - недовольно промолвила Раззявина. - Над вами тоже могут посмеяться, Севастьян Алексеевич.
Тот энергично замахал руками:
- Пусть сделают одолжение, Клавдия Семеновна! Я только этого и хочу. А то все уж больно серьезно ко мне относятся.
- Между прочим, Севастьян Алексеевич, - вмешался Ватников, - зачем вы поставили бутылку в сейф?
Вопрос повис в воздухе, сопроводившись улыбкой Васильева, который оценил юмор и тонко показал, что оценил.
Голицын высмотрел себе что-то лакомое, подцепил вилкой.
- Он же прямо в ботинках спал, в пустой палате, - эндокринолог кивнул на дверь, вновь переводя разговор на несчастного начмеда. - Наш Кирилл Иваныч. Его видела вся больница. Хоть бы дверь заперли!
- А он не позволил запереть дверь, - отозвался Васильев. - Он скандалил и выступал: дескать, ему нужен приток свежего воздуха! А всем другим нужен отток несвежего воздуха из него…
- Жаль человека, - твердила свое Клавдия Семеновна. - Хирург от Бога.
- А бывает хирург от дьявола? - прищурился Голицын. - Но вы правы… Профессионализм пропивается последним. Помните, как все с утра пораньше явились его поздравлять и хвалить?
Та не помнила, пришлось напоминать.
- Ну как же. "Молодец, - говорят ему, - Кирилл Иванович! Так зашили ножевое ранение - ювелирная работа! Да еще ночью, когда спать да спать…" А он, очумелый, приподнимается с койки. А что, спрашивает, я делал ночью?
Александр Павлович, покамест не проронивший ни слова, внимательно смотрел на Ватникова. Тот вдруг застыл, неподвижно глядя в какую-то точку.
- Ботинки… - пробормотал Ватников и криво усмехнулся.
- Что - ботинки? - подтолкнул его Прятов.
- Эти ботинки… где-то я уже слышал о ботинках. Или вообще об обуви. Пустяки, - психиатр сделал небрежный жест и потянулся за раскрошенным печеньем. Одновременно он думал о Хомском: неплохо бы поделиться с ним своим расплывчатым беспокойством. В этом пункте размышлений Ватников естественным образом ужаснулся. Поделиться с Хомским? Как это - поделиться с Хомским? Он втягивается… Это был слишком поспешный вывод, но Ватников, опытный и многое повидавший, привык обращать внимание на мельчайшие симптомы, предвестники беды. Безумие на двоих, разделенное. Или на троих, что вообще случается сплошь и рядом.
- Вы будто привидение увидели, Иван Павлович, - заметил ему Васильев.
И психиатр немедленно испытал новый укол тревоги. Привидение? Привидение - от слова "привидеться". Кому и что привиделось?
Ватников старательно припоминал все, что знал о ботинках применительно к медицине. В голову постоянно лезло что-то не то, хотя и важное. Например, бригадам скорой помощи известен "симптом ботинок": представим, что состоялся дорожно-транспортный наезд. Приезжает бригада и первым делом высматривает: не стоят ли где пустые ботинки? Ибо если пешеход, соприкоснувшись с машиной, вылетел из ботинок, то это заведомый труп.
Но бывает, что ботинки остаются стоять зашнурованными.
Один такой субъект ухитрился выжить, упав на лобовое стекло в своих беззащитных носках и отделавшись разрывом селезенки, но это исключение, медицинский казус.
- Не выспался я, - пожаловался Ватников, так ничего и не придумав. - Глаза слипаются.
- Вы же не дежурите, - удивилась Клавдия Семеновна. Хотя сама она дежурила часто и всегда отлично высыпалась.
- Неважно, - сказал психиатр, вставая. - Телевизор смотрел допоздна. Благодарю за хлеб-соль. А с Кириллом Иванычем и в самом деле пора что-то делать. Вся больница видела, говорите?
- О нем легенды ходят, - сказал Голицын.
9
Это могло показаться странным, но Ватников пошел не домой отсыпаться, а прямо в девятнадцатую палату. Там тоже доедали; у братьев Гавриловых тарелки стояли на груди, а Хомский, приютившийся в углу, держал свою на коленях и быстро-быстро работал ложкой. Рядом стоял компот; Ватников невольно принюхался - нет, от компота не пахло ничем недозволенным. Пахло от самого Хомского, но тут уже было не разобрать, остро или хронически.
Гавриловы посмотрели на психиатра и деликатно отвернулись. Ватников чуял, что занимается чем-то не тем, если даже Гавриловы стремятся проявить такт. Так ведут себя больные дамы среднего возраста, когда к ним приходит нетрезвый доктор.
У него неприятно вспотели ладони.
- Хомский, - сказал он громким и нарочито бесцветным голосом. - Вы мне нужны. Жду вас снаружи.
Он не сказал "в коридоре", потому что этим расписался бы в покорности воле Хомского. Надо было сохранить лицо, а коридор постепенно превращался в место для агентурных бесед.
Выйдя из палаты, Ватников привалился к стене и возвел глаза к потолку.
Молодые доктора, которых проводил мимо профессор Рауш-Дедушкин, бросали на него быстрые взгляды. Профессор, в свою очередь, взглядом по Ватникову только скользнул и занес его в число предметов инвентаря.
Когда появился Хомский, Ватников отлепился от стены.
- Пообедали? - спросил он отрывисто, неуклюже пряча растерянность за строгостью. - Новые идеи? Озарения? Как продвигается следствие?
Хомский захихикал:
- Следствие стоит на месте, доктор. Без вас я как без рук. А вы, я вижу, что-то узнали?
Психиатр мучительно вздохнул.
- Наверно, Хомский, у меня в вашем обществе едет крыша. Безумие заразно, вам это известно? Придешь, бывает, в коммуналку, а там и не поймешь, с кого началось…
- Взбодритесь, доктор! - Хомский стал серьезен. - Выпрямитесь и делайте вид, будто беседуете со мной по врачебному делу. Люди смотрят…
"Врачебное дело", - тоскливо подумал Ватников. Как это точно подмечено.
- Я вас разочарую, - медленно сказал он. - Я ничего не узнал. Но у меня в голове вертится что-то непонятное про обувь. Я никак не пойму, при чем тут она…
- Обувь? - быстро переспросил Хомский. - Прошу изложить подробно и ничего не пропускать. В нашем случае важна любая ерунда.
- Да это и к делу-то не относится, - слабо сопротивлялся Ватников. - Вы ведь наверняка знаете нашего начмеда… Кирилла Иваныча.
Хомский расплылся в понимающей, гнилой улыбке:
- Ну а как же! Кирилл Иванович!.. Золотой человек. Он мне направление сюда подписал…
- Не сомневаюсь. И не удивляюсь… Так вот: Кирилл Иванович действительно золотой человек… опытный доктор, хороший товарищ. Но у него, к сожалению, имеется большая проблема…
- Я знаю, - Хомский помог Ватникову, видя, что тому нелегко говорить. Хомский щелкнул себя по горлу и сокрушенно вздохнул.
- Да, - кивнул Ватников. - Водится за ним такой грех. Все обеспокоены, все понимают, что надо что-то делать…
- Мы все стараемся, - заметил Хомский. - Недавно они изволили за бутылочкой стоять в очереди, прямо за мной. И я взял последнюю - нарочно, чтобы ему не досталось, чтобы поберечь его…
Психиатр наморщил лоб.
- Это не ее, часом, у вас заведующий отобрал и запер в сейф?
Хомскому было неприятно вспоминать об этом, он сделал нетерпеливый жест:
- Доктор, замнем… Переходите к существу вопроса.
Ватников, который был выше Хомского на голову, сейчас казался ниже, тогда как Хомский странным образом налился силой и уверенностью. В этот момент он только нарядом своим напоминал помоечное отребье, которому повезло оказаться в больнице и немного отъесться.
- Короче говоря, Кирилл Иваныч в тот проклятый день спал здесь, в отделении, в пустой палате. Пришел с инспекцией, но вдруг сомлел, прилег… И он лежал в ботинках. Вроде пустяк, но получается какой-то особенный позор. Вся больница ходила и смотрела. Я не представляю, почему это важно, однако эти ботинки не идут у меня из головы…
Хомский крепко задумался.
- Ботинки, - пробормотал он. В глазах его зажегся желтый огонь. - Вы говорите, вся больница ходила и смотрела?
- Ну, не специально… Вернее, специально, но под тем или иным предлогом…
- И наш подозреваемый, конечно, тоже видел?
- Кто, простите?
- Да Александр Павлович.
Ватникова передернуло. Вот опять! Надо вызывать сантранспорт, а не калякать с ним по душам…
- Александр Павлович, работающий здесь, не мог не видеть.
- Ага, - Хомский глубокомысленно поскреб щетинистый подбородок.
Теперь психиатр поймал себя на том, что подражает Хомскому и сосредоточенно жует губами.
- Не понимаю, зачем вам эти ботинки, - сказал он с легкомысленным раздражением. - Вы же не думаете, что Кирилл Иваныч имеет какое-то отношение… что он поссорился с больным в туалете и… - Ватникова передернуло. - Даже у пьяного дела есть границы. И к тому времени Кирилл Иваныч давно уже ушел домой, - добавил Ватников несколько неуверенно. С Кирилла Иваныча станется, он мог зацепиться где-нибудь ногой, лечь и остаться до утра. Или угоститься в наркологии, скажем, и заночевать на диване в родном кабинете.
- Ботинки? - переспросил Хомский, оставляя помощника в тревожном неведении касательно подозрений в адрес Кирилла Иваныча. - Ботинки - это элементарно… Вот что, дорогой доктор, мне нужно, чтобы вы побеседовали еще с одним человечком. Допросили его пожестче. Взяли в оборот.