Разбойник мысленно вздохнул. Самые худшие его опасения оправдывались. И бравого вояку было жалко. Почему-то и вдруг. Видать, общение с гуманитарием Иваном (или гуманистом? или гуманоидом? каких ведь только словей не нахватаешься от интеллигенции, вот уж действительно - с кем поведешься…) влияло на него не лучшим образом… Но времени на удивление не было. Он привык действовать, как Бог на душу положит, и идти поперек этого правила не собирался и сейчас.
- Как тебя зовут? - с подозрительным прищуром он сделал вид, что внимательно вглядывается в лицо гонца.
- Капрал Шрам!
- А не был ли ты в известном заведении на Красной перед выходом полка в поход? - пустил пробный шар Серый.
- В "Черной Лилии"? Был, приходил к Кокетте, как всегда - непонимающе сдвинул брови капрал. - Слушай, а какое твое собачье дело?
- Ага! Я так и знал! Десять золотых крон - мои! Хо-хо!
- Что за чушь ты несешь, крыса тыловая?
Капрал не понял, каким образом он вдруг очутился на земле, и откуда на груди у него, с обнаженным клинком у глотки, оказался нахальный молокосос-стражник.
Из какой-то подслушанной где-то и когда-то ученой беседы Серый почерпнул, что если человеку нажать на горле острым лезвием все равно чего в определенной зоне, то он резко теряет всякую сообразительность и способность к логическому мышлению. Сумели ли в конце концов умные люди дать на это хоть сколько-нибудь удовлетворительное объяснение, он не помнил, но от данного феномена зависела сейчас жизнь злополучного Шрама.
- За твою голову майор Мур объявил награду в десять золотых! Это ты убил Кокетту из "Черной Лилии"! - выкрикнул Серый и чуть-чуть надавил.
- Я никогда никого не убивал! - совершенно искренне прохрипел вояка.
"Ага, правильная зона!" - тихо порадовался Волк.
- Тебя там видели!
- Я не виноват!
- Все улики против!
- Клянусь тебе, я не убивал!
- Я тебе не верю.
- Чем угодно поклянусь - меня даже рядом там не было!
- Майор Мур обещал…
- Я сам дам тебе десять золотых! Отпусти меня!
- Есть свидетели.
- Двенадцать! Это все, что у меня с собой есть!
- Хм, а может, ты и не врешь… Но если ты вернешься в город, тебя задержит первый же…
- Я не вернусь в город!
- Ну, хорошо. Снимай доспехи, давай деньги и дуй отсюда. Пока я добрый.
Задумчиво поглядев вслед удирающему со всех ног капралу, Серый уронил кирасу, поножи и наручи на дорогу, пару минут попрыгал на них, попытался разрубить шлем мечом - не получилось. Все равно довольный результатом, он быстро облачился во все это, порезал в нескольких местах рубаху и штаны, бросил в лицо несколько горстей пыли. Под дубом, в сумке, у него оставалось еще немного томатного соуса - в ход пошел и он. Закончив переодевание и макияж, Волк снова заглянул в зеркальце.
Из маленького кружка посеребренного с одной стороны стекла на него глянуло изможденное, покрытое коркой грязи, пыли и засохшей крови, лицо воина, узнавшего недавно и не понаслышке, что такое поражение, унижение и смерть.
- Гут, - удовлетворенно кивнул он сам себе, состроил скорбно-мужественную рожу зеркалу и подозвал коня.
Его харезматичное величество Шарлемань Семнадцатый прогуливались по саду, любуясь жар-птицей в лучах заходящего солнца, когда из-под куста папайи, раздавив ананас, несмело выступил капитан городского гарнизона. Его испуганный бледный вид говорил яснее всяких слов о том, что случилось то, для доклада которого королю предполагаемые вестники тянут спички, и что этот гонец вытянул короткую.
Все благодушие, если оно когда-либо и посещало Шарлеманя, улетучилось с пшиком, как Снегурочка над костром.
- Ну, что опять случилось? - задал он ненужный вопрос.
- Прибыл солдат из войска Айса, ваше величество, - выдавил из сухого шершавого горла капитан.
- Ну, и? - цвет лица короля медленно побагровел.
- Они сражались, как ль…
Тяжелый, как плита фамильного склепа, взгляд монарха парализовал речевые навыки офицера.
- Ну, и? - недобро повторил король.
- Полный разгром, - пискнул посланник и зажмурился, моля всемогущего Памфамира-Памфалона только об одной милости - провалиться сквозь землю прежде, чем разразится над его головой (и головами еще многих и многих, в то время как тела их будут находиться неподалеку) монархическая гроза.
- Гонца повесили? - прогремел первый раскат. Закат окрасился кровью.
- Так точно, ваше величество, - соврал офицер своему королю. Конечно, врать нехорошо, это внушали ему с детства, но ложь во спасение - это как бы и не ложь, а суровая необходимость, и к тому же они ведь действительно хотели повесить этого злосчастного солдатика, но он куда-то необъяснимым образом подевался в самый ответственный момент, а занять его место раньше времени капитану вовсе не желалось, и поэтому как-то само собой добавилось:
- С особой жестокостью. Отрубив предварительно голову.
- Хорошо. А вы что здесь делаете, рядовой? Позовите сюда кардинала Мадженту, быстро! По дороге к дворцовому палачу.
Набирающее силу утреннее солнышко пронзило своими лучами старые ставни, легкий сквознячок доносил до гостевых комнат неповторимый букет из красильни, а чисто вымытый, разомлевший со сна князь Ярославский лениво внимал из-под одеяла отчету Иванушки о том, как он провел три дня в его отсутствие.
- …ей-Богу, Сергий, вместо своей прогулки верхом тебе надо было остаться с нами и посмотреть город. Ты столько потерял! Даже я, уж на что много чего читал о Мюхенвальде… Да и вечерами тут ого-го чего бывало - Гарри швырялся деньгами направо и налево! Я предлагал заплатить - но он ни в какую! Говорит, что мы спасли ему жизнь, что мы - его гости… Даже неудобно… Надо будет его как-нибудь отблагодарить… А еще он вчера сводил меня в музей одной картины. Ты представляешь, огромный зал, а на стене висит загрунтованный холст в золоченой раме. Я сначала ничего не понял, а это оказалось самое знаменитое произведение Теодоруса - "Белый Квадрат"! Чуть не выставил себя посмешищем перед всей публикой - а ты же знаешь, что когда на тебе еще и эти вондерландские костюмы, то кажется, что все смотрят только на тебя… Ну, вот - этот шедевр - абсолютно белый квадрат на абсолютно белом фоне, и непросвещенному дилетанту кажется, что на полотне вообще ничего нет, но истинные ценители говорят, что если вы смотрите на картину Теодоруса и видите только белое полотно - вы смотрите не на картину Теодоруса. Во всем мире существуют только две авторские копии…
- А ты видел?
- Что?
- Ну, квадрат-то сам, что же еще.
- Да, естественно, хотя с первого раза редко кому это удается. Когда на нее смотришь под определенным, постепенно меняющимся углом, при определенном освещении, закрыв один глаз и прищурив другой, и быстро приближаясь-отдаляясь…
- …ты налетаешь на эту картину с размаху…
- …и тогда тебе начина… А ты откуда знаешь?! - ухватился за лоб Иван.
- Я что-то угадал?
- Д-да нет… - смущенно пожал плечами царевич. - Гм. Так о чем это я?
- Об угле.
- А, ну да. Так вот. Вондерланд - страна, углем небогатая, и поэтому все запасы этого топлива ей приходится закупать в Лотрании. Но, благо, зимы здесь короткие и не слишком холодные…
За окном из общего шума большого города - грохота копыт и колес по булыжной мостовой, окриков возниц, мерного топота городской стражи, зазывного речитатива бродячих торговцев, певцов и проповедников - выделился один - подъехавшей и остановившейся большой повозки, запряженной как минимум парой лошадей. Открылась дверца, откинулась лестница, вышел человек - один - и зашел в контору красильни.
- …башня была построена самим Джеронимо Куллиганом, она необычна даже для архитектуры нашего времени, а уж тогда и впрямь была чудом - злые языки говорят, что во время ее открытия, когда покрывало было сдернуто, вся она обрушилась, а остались лишь не убранные еще строительные леса, но архитектор сумел убедить тогдашнего Шарлеманя, что это леса были из камня, а сама башня так и была задумана - из металлических конструкций, и король подумал, и решил, что каменных башен в любом городе мира в изобилии, а…
Краеведческо-следопытческий доклад Иванушки был прерван нетерпеливым стуком в дверь, перемежающимся прерывистым дыханием.
- Войдите! - сразу же отозвался Волк.
- Это я, - влетел в апартаменты Санчес. - Там из дворца приехал барон фон Свиттер и хочет вас срочно видеть! По делу государственной важности! Срочно!
- Царевич, сходи, спустись к нему - я сейчас оденусь и тоже приду. Чтобы не заставлять его баронскую светлость ждать. Ладно?
Глаза Иванушки загорелись сумасшедшей надеждой.
- А если он получил известия от армии? Я имею ввиду - если армия разгромлена… То есть, я совсем не хочу сказать, что я рад этому, напротив, но, с другой стороны, и шантоньцы мне ничего не сделали плохого, то есть, я и им поражения не желаю, просто…
- Просто спустись к этому Фуфайкину и заговори ему зубы, пока я не приду, а?
- Иду! - и Иван, чуть не сбив хозяина с ног, бросился бежать. Едва отдышавшийся Санчес последовал за ним.
Через пять минут князь Ярославский при полном параде вальяжно вплыл в контору Санчеса, где он в лучшие для красильни времена принимал клиентов, и куда, за неимением более пригодного для обозрения посторонним человеком помещения, был препровожден барон фон Свиттер.
Отвесив куртуазный поклон - и где только успел научиться, пройдоха! - он поприветствовал вельможу.
- О, доброе утро, сэр Вульф, - с широкой улыбкой и крепким рукопожатием высокий сухопарый старичок-барон подошел к Волку. - Рад познакомиться с другом такого выдающегося человека, как принц Джон Лукомольский!