- Ну, что ж ты - в чужой монастырь со своим самоваром! Как говорится - не плюй в колодец - вылетит, не поймаешь! Что у трезвого на уме, то не вырубишь топором! Ха-ха! Лукоморская народная мудрость! - и Шарлемань метнул цепкий взгляд из-под кустистых бровей, чтобы проверить, какое впечатление на иностранных гостей произвела его эрудиция. Впечатление было нормальное - в открытый рот Ивана воробей залететь-то уж мог бы точно. В широко распахнутых глазах князя отразилось и застыло страдальческое удивление. Увиденное короля, судя по всему, удовлетворило, и он продолжил:
- Как видите, не только вы хорошо говорите по-вондерландски. Я тоже большой любитель лукоморской культуры! Я даже прочел книгу вашего известного писателей, правда, я уже не помню, как его звали, и какую. Но это замечательная книга! Все говорят. А в молодости я изучал вашу великую страну. Ваши пословицы и поговорки - это кладезь мудрости! Я заучивал их наизусть ночами! Мои предки всегда говорили - язык врага надо знать! Ха-ха! Волков бояться - ни одного не поймаешь! Лукоморская народная мудрость!
Тут к Иванушке вернулся утраченный было дар речи.
- Извините, ваше величество, но эта пословица… ооууй! - несколько преждевременно и неожиданно закончил царевич фразу. И зачем-то запрыгал на одной ноге.
- Что-что? - недопонял король.
- Его высочество хотели сказать, что эта пословица заставила вспомнить его о цели нашего визита.
- А что же он сам это не сказал? - в искреннем непонимании наморщил Шарлемань узкий лоб.
- О, ваше величество, вы знаете, царевич Иван такой стеснительный, он так легко смущается, теряет нить разговора, так сказать, и даже нервный тик с ним от волнения приключается. Эпиплексия. Особенно в присутствии такого харезматичного финтралопа, немцената и орниптолога, как ваше непревзойденное величество. И он перед тем, как войти сюда, попросил меня об одном одолжении - чтоб я сам, как его доверенное лицо, корпус реликта, так сказать, донес до вашего величества нашу нижайшую просьбу. Как говорится, одна голова хорошо, да жестко спать. Лукоморская народная мудрость, - И Серый расшаркался и сделал паузу, чтобы убедиться, что до Шарлеманя все дошло, впиталось и осело.
Казалось, было слышно, как скрипят королевские мозги. Орниптолог и финтралоп явно запали правителю в душу.
С Иваном, похоже, тоже случился один из приступов, про которые князь так предусмотрительно упомянул.
Прошла минута.
- Да-да, конечно, - наконец обрадовано закивал король. - В тихом омуте не без урода.
Сергий Ярославский Волк ободряюще улыбнулся.
- Так вот, видите ли, дело в том, что скоро у царицы-матушки, да преумножатся ее годы, случится день рождения, юбилейная дата, так сказать, восемнадцать - баба ягодка опять. Ха-ха.
- Ха-ха, - заговорщицки подмигнул вондерландец.
- И ваш покорный слуга, юный царевич Иван, будучи примерным сыном и благородным витязем, решил подарить матушке в этот знаменательный день нечто такое, что запомнилось бы не только ей на всю жизнь, но и о чем говорили бы десять поколений после него, что-то обычное для зарубежных стран, но диковинное для Лукоморья.
- Та-ак? - заинтересовано склонил голову Шарлемань.
- И его выбор пал на позолоченного павлина, что, как говорят, живет в чудесном саду Мюхенвальда, - и видя, как начинает багроветь лицо короля, и как в легкие уже набирается воздух для решительного отказа, Волк быстро договорил:
- …И предлагает вашему величеству за него полмешка золота.
Король на секунду замер - сработал арифмометр в его лысеющей голове. Дебет-кредит, победа-поражение, войско-свадьба… двор-развлечения… турниры-фасоны… Щелк-щелк, щелк-щелк, щелк-щелк… Щелк.
Решение созрело.
- Нет, на это я согласиться не могу, - как и ожидал Серый, Шарлемань замотал головой, но далеко не так решительно, как собирался в начале - в ней уже накрепко засело видение большой кучи такого необходимого ему сейчас металла пятьсот восемьдесят пятой пробы.
Иван тоже почувствовал это, и решил внести свою лепту в разговор.
- Князь хотел сказать - ч…ауууй!
- Что? - не расслышал Шарлемань.
- Его высочество великодушно соглашаются на мешок, - разъяснил князь.
- А почему он опять прыгает на одной ноге?
- Это он от смущения, - расплылся в умильной улыбке поверенный царевича.
- Какая прелесть! - заулыбался король. - Семь мешков.
- Чрезвычайно милый мальчик, - согласился с ним князь. - Полтора.
- Зол… Жар-птица - это символ нации. Шесть с половиной.
- Символ нации - это ее монарх, - глубокий поклон. - Два.
- Другой такой вы не найдете нигде. Шесть.
- А если найдем? Два с половиной.
- Пожалуйста, ищите. Это ведь не я к вам пришел, требуя продать семейную реликвию. Пять с половиной.
- Продать - не подарить. Три.
- Если бы вы знали, как она смотрится вечером в верхнем саду! Пять.
- Может, еще узнаем. Три с половиной.
- Нет, я просто обязан рассказать, как она нам досталась! Сколько благородных рыцарей сложило свои удалые головы! Четыре с половиной!
- Это ваши проблемы, как она вам досталась. Мы предчувствуем, как она достанется нам. Четыре.
- …
- И это наше последнее слово. Смотрите, ваше величество, мы ведь можем и в другом месте поискать. А ведь что с возу упало - на то напоролись! Лукоморская народная мудрость.
Король согласно кивнул.
- По рукам, золотые вы мои мальчики!
- Но ваше величество!..
И только тут в первый раз наши герои заметили, что они с Шарлеманем в зале аудиенций были не одни. За троном, сливаясь с бордовыми портьерами, все это время стоял невысокий бледный человечек в бордовом балахоне и круглой серой шапочке. И теперь он выступил из тени и яростно зашептал в монаршье ухо что-то неприятное, судя по тому, как опять налилась кровью физиономия Шарлеманя и насупились мохнатые брови.
- Кто это? - украдкой спросил Серый.
- Я думаю, Кардинал Маджента - ну, помнишь, когда границу переезжали, мы их историю вспоминали? Интересно, что он может ему говорить? Не нравится мне все это…
- И мне тоже. Слишком легко все прошло. А говорит он ему, чтобы тот не давал окончательного ответа, пока не получит известий об исходе сражения.
- Ну и слух у тебя…
- И слух тоже.
- Серый, ты молодец, только можно я выскажу пожелание, пока не забыл? Хотя, такое не забывается.
- Валяй, - милостиво согласился князь.
- В следующий раз, когда будешь говорить про… ну, про немцената и харезматичного финтралопа… ты меня заранее предупреждай, пожалуйста, ладно? А то ведь тут действительно заикой остаться можно…
- Я должен больше читать?
- Или наоборот, меньше. Третьего лучше не надо.
* * *
Припекало июньское солнышко. Теплую кожистую листву дуба нехотя шевелил слабый ветерок. Внизу, под холмом, на сколько хватало глаз, во все стороны простирались поля - зеленая равнина. И петляла-вилась дорога.
На дубу сидел Серый и от скуки свистел. Иногда он слезал и останавливал проезжих и прохожих, чтобы узнать у них новости с линии фронта. А заодно помочь им расстаться с продуктами, если таковые случайно оказывались при них.
Скучно же ему было потому, что сидел он тут уже третий день, а прохожих и даже проезжих, по сравнению с первым днем, почему-то стало гораздо меньше. Может, сказывалась всеобщая международная напряженность. А, может, добрая (или недобрая) слава Волка слишком быстро разбежалась по окрестностям.
Как он и ожидал, проклятый кардинал уговорил короля подождать, пока не будут получены известия об исходе сражения с шантоньцами - ведь в случае победы необходимость срочно собирать новое войско отпадала, и Вондерланду можно было не продавать жар-птицу. Конечно, если бы Иван не был таким щепетильным и омерзительно честным, можно было бы уже давно как-нибудь ночью пробраться во дворец и свистнуть это чудо природы. Конечно, выбраться потом с ней из города было бы сложно, но не невозможно, и дней через двадцать героический царевич взирал бы свысока на своих менее удачливых братовьев, но…
На горизонте наконец-то показалось пыльное облако. А не слишком ли оно быстро движется для какой-нибудь груженой телеги? А не тот ли это, кого мы ждем? А не надо ли нам начать собираться?
Волк быстро натянул длинную кольчугу, черные сапоги с заклепками, нахлобучил блестящий в некоторых местах шлем, перекинул через плечо перевязь с коротким мечом - и стал неотличим от первого встречного городского стражника. Оставшаяся после похода к королю половина дня была не напрасно потрачена на раскопки в лавках старьевщиков по всему городу.
Разбойник оглядел себя с ног до головы в маленькое круглое зеркальце и самодовольно ухмыльнулся. Хорош. Теперь - вперед.
- Именем короля я приказываю тебе остановиться!
Серый постарался, чтобы его было видно и слышно издалека. Он не хотел несчастных случаев в самый неподходящий момент. Гонец - если это был он - должен был еще сказать, чья армия заняла первое место.
Всадник поднял коня на дыбы, яростно выругался, но остановился.
- Ты - из армии Айса? - кинулся к нему Волк.
- Нет, из бардака на Красной!
- Кто победил?
- Мы, черт тебя раздери! Неужели эти жабьи дети шантоньцы! - и он гордо двинул могучим кулаком себя в грудь. Зазвенели медали.