Об этом еще в двадцатые годы прошлого века писал великий немецкий философ Мартин Хайдеггер в работе "Бытие и время". Темпоральность и жизнь человека накрепко связаны, бытие насквозь исторично. Ну не может возникнуть в варварском государстве, скажем, академия наук или парламент и демократия, даже развитая полицейская система! А у Гуннериха, если судить по летописям, она есть! И даже более того - полный, тотальный контроль, и это в эпоху бездорожья, почти полного отсутствия средств связи, когда короли варваров вынуждены были кочевать, переезжая из города в город, чтобы хоть как-то удержать государство в руках. Понимаете, обычный варвар не может ни с того ни с сего вдруг стать окружным полицейским комиссаром да еще развить на этом поприще бурную деятельность, способную привлечь внимание Прокопия Кесарийского, Иордана и прочих хронистов. Хайдеггер абсолютно верно заметил, что, рождаясь, человек обнаруживает себя как бы заброшенным в мир, в котором он всегда находится в определенной исторической ситуации. А эта историческая ситуация для вандалов - родовой строй, остатки военной демократии и еще только зачатки феодализма, не более того. А вовсе не абсолютная власть монарха, опирающаяся на развитую систему контроля и связи. По Хайдеггеру, это все - "бытие впереди себя" - будущее, в данном случае выступающее антитезой их настоящему - "бытию рядом". История, в общем-то, нелинейный процесс, и в этот процесс, как он протекал в королевстве вандалов, явно кто-то вмешался извне, понимаете, друг мой?
- Да что вы все заладили, дорогой профессор, "понимаете, понимаете" - что, я похож на круглого идиота? У меня, между прочим, супруга настолько умная, что и спать-то иногда рядом было страшно! Что вы так смотрите? Шучу, шучу… Хотя вы на ее книжную полку взгляните: тот же Хайдеггер, Гадамер, Гуссерль, Пригожин - кого только нету! Катерину всегда к знаниям тянуло, а к философии - в особенности, так что и я скромным своим умишком кой-чего нахватался. Вполне понимаю все, что вы, мой друг, сказали и даже что скажете сейчас - наверняка речь пойдет об актуализации проблемы темпоральности, переоткрытии времени, теории нелинейных динамик, синергетике и всем прочем, о чем писали Пригожин, Николис, Можейко. О ветвлении - точках бифуркации: где-то вандалы проскочили такую точку, повернули к абсолютизму и еще черт знает к чему.
- Все правильно, дружище, не обижайтесь! - Профессор одобрительно похлопал собеседника по плечу. - Смею только уточнить - точку бифуркации вандалы проскочили не сами. Им помогли извне. Направили в нужное русло.
- Извне? Но какой интерес…
- Пока не знаю. Понимаете… Ой, извините, друг мой! - Профессор сконфуженно опрокинул рюмку и пощелкал пальцами. - Закушать бы…
Саша поспешно указал на журнальный столик:
- Так вот же - оливки, сыр, лимончик.
- Ах да, да. - Улыбнувшись, доктор Арно пригладил волосы. - Что-то я в последнее время стал рассеянным. Так вот, в системе ветвления, в точках этой самой бифуркации, всегда присутствует некий сдерживающий элемент, аттрактор, скажем…
- Скажем, Иван Грозный, при наличии благоприятных возможностей, может, и стал бы королем Англии или Польши, но вот японским императором - никогда! Это и есть аттрактор.
- Примитивно, но по сути - так, - усмехнулся профессор. - И вот этот аттрактор в королевстве вандалов кто-то сломал. Не знаю пока, в каких целях, но…
- Тоже извне? - уточнил Александр.
- Именно! - Гость вдруг поднялся и подошел к саквояжу, откуда вытащил какой-то глянцевый листочек. - Давно хотел вам показать. Это как раз имеет отношение к нашей теме. Взгляните, друг мой!
Саша с удивлением развернул обычный рекламный буклет. В нем кто-то на все лады расписывал удобства и безопасность некоей охраняемой территории, поселка или небольшого городка, местечка, судя по компьютерным рисункам, для людей далеко не бедных.
- Виль де Солей, - негромко прочел молодой человек - текст был на французском. - Город Солнца. Ну и что в этом такого? Обычный буклет, обычный охраняемый поселок - мало ли таких? Состоятельные люди желают безопасности, покоя, удобства.
- Необычна цена - десять миллионов евро! И это только за то, чтобы туда попасть, - дом и все прочее оплачиваются отдельно.
- Десять миллионов? - Александр похлопал глазами. - Однако… И это, говорите, не считая недвижимости. Кто ж туда поедет? Конкурентов-то море, да и мир… скоро перестанет существовать.
- Вот именно поэтому и поедут! Вы не поняли, мой дорогой друг. Город Солнца - это некий оазис спасения. Кстати, Саша, вы как-то подозрительно спокойно восприняли цифру в год и восемь месяцев. Не поверили? Или уже готовы к катастрофе?
Молодой человек опустил голову и вздохнул:
- Готов. Моя жена и сын, знаете ли…
- Да-да, вы писали.
- Поэтому… наверное, меня уже ничто в этом мире особо не держит. Катастрофа так катастрофа - что ж… Гм… интересно, а где всей этой супербогатой сволочи предлагают спастись?
- А вы подумайте!
- Так-так… Не на Луне - Луну взорвали… Марс? Спутники Юпитера? Космическая станция? Господи… так ведь это все тоже крякнет - и Марс, и Юпитер… вся вселенная! От одной темпоральной дырки - такие следствия!
- Неравновесная система вблизи точек бифуркации оказывается сверхчувствительной к самым незначительным флуктуациям, - наставительно заметил гость. - Иными словами, малые причины порождают большие следствия. Вселенная всегда стремится к хаосу, чтобы из хаоса вновь возник космос.
- Та-ак… - Саша пропустил слова собеседника мимо ушей. - Значит, не в космосе… значит… Боже! Неужели…
- Именно! - воскликнул доктор Арно. - Им предлагают укрыться от страшного катаклизма в прошлом! Больше просто негде. И это прошлое…
- Королевство вандалов! Ай да Гуннерих, ай да сукин сын, вот, значит, у кого Город Солнца!
- Кстати, ключи от него здесь, у вас, рядом. Александр изумленно взглянул на профессора.
- На озере под названием Га-га-рье.
Глава 5
Озеро Гагарье
Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь да близок, а самый близкий от чего-нибудь да отдален.
Козьма Прутков
Гагарье - обычное лесное озерко, каких в этой местности много; узкое, около километра в ширину, и километров десять в длину, оно располагалось в такой дикой глуши, что вести там какое-то строительство представлялось делом абсолютно бесперспективным. Ни дорог, ни связи, ни людей - изрезанная речушками-ручьями тайга, болота да звериные тропы. Если кто в те края и заглядывал, то почти исключительно охотники-рыбаки да еще туристы из числа особо упертых.
Саша и его гость отправились туда из чистого любопытства - интересно было взглянуть, каким это образом там что-то строят. О стройке этой как раз и сообщил профессор, в свою очередь получив сведения от инспектора Нгоно, который, собственно, и раздобыл рекламный проспект Города Солнца, распространяемый отнюдь не в среде широких народных масс.
- Знаете, Фредерик, - положив весла, обернулся Саша. - Честно говоря, что-то мне не очень верится в эту стройку. Ведь дорогу надо вести - первым делом дорогу, хотя бы грунтовую, потом стройматериалы завозить, рабочих, технику. Уж мимо моей "Столовой" ни одна весточка бы не прошла. А я ведь ни сном ни духом. Да вы и сами-то посмотрите вокруг, дружище! Тишь, да гладь, да божья благодать.
И в самом-то деле…
Сидевший на корме, у мотора, Вальдшнеп-Весников - хозяин лодки - ухмыльнулся. Встревать в беседу с заморским гостем он и не пытался - стеснялся.
Время близилось к обеду, и Александр, по совету многоопытного и знакомого с этими местами Николая, причалил к небольшому островку - развести костерок да сварить ушицы из наловленной по пути рыбки. Рыбка была знатная - таких вот форелей, да еще приготовляемых Сашей по особенному местному рецепту, гостю наверняка никогда не доводилось пробовать даже в самом фешенебельном ресторане, каком-нибудь "Максиме" или "Лидо".
С погодой повезло - дни стояли солнечные, теплые, будто бабье лето таки надумало вернуться. Правда, по ночам уже подмораживало, и утром, со сна, зуб на зуб не попадал, однако к полудню солнышко разогревало прозрачный осенний воздух градусов до пятнадцати, а то и до двадцати. Нагуливая жирок, в камышах крякали утки, на плесе, у песчаной косы, играла рыба, а в синем безоблачном небе, недвижно расставив крылья, парил коршун. И - никого, ни единого человечка: туристский сезон кончился, а из рыбаков мало кто сюда добирался - далековато все же, и куда ближе рыбные места в достатке имеются, слава богу.
- Это озерко Савватьевым называется, - раскладывая костерок, негромко рассказывал Весников, которого, налив стопку, наконец вызвали на беседу. - Святой Савватий тут, говорят, в стародавние времена скит выстроил, жил с братией, молился да рыбку ловил. Другое озеро, через протоку, - Турындино, на нем нежилая деревня, когда-то давно колхоз был. Там лодку бросить придется, ясен пень, - ни протоки, ни речушки нет, а до Гагарьего семь километров пехом, по зимнику.
- По чему? - тут же переспросил профессор.
- Ну, зимник, дорога такая, зимняя, зимой только бывает, ясен пень, летом - одна тропа, по ней и пойдем. Опять-таки, болотины… Ну, гати должны быть, коль уж деревня.
- Да-а. - Доктор Арно засмеялся. - Вот уж действительно, как вы говорите, глушь.