А какие были у нее глаза! И как в них блестела отраженная луна… Ах…
Нежно поцеловав девушку в губы, быть может чуть более тонкие, нежели принято у красавиц, молодой человек осторожно повалил танцовщицу на циновку, чувствуя жар темно-красной кожи и теплую упругую грудь…
И вот уже два тела сплелись в любовном экстазе, и послышались стоны, и мерно зашуршала циновка, а вот девушка вскрикнула… нет, не от боли, от удовольствия… вот что-то зашептала… вот засмеялась…
И за всем этим сверху подглядывала луна.
- Какая ты славная! Нет, в самом деле славная, - шептал Александр по-французски. - О, ма шери… Как тебя зовут? Имя? Скажи мне имя?
- Сигаль. - Странно, но девушка его поняла, отозвалась!
Неужели и впрямь все здесь - туристский аттракцион? Вот ведь понимает же по-французски… Но… опять же - Луна? Она-то откуда взялась? Ведь взорвали же!
- Откуда у тебя это ожерелье?
Танцовщица улыбнулась:
- Ромеи. Колония Юлия.
Колония Юлия… так римляне прозвали Карфаген!
- Тю парль франсе?
- Не понимаю.
- Ах да, да - латынь! Ну конечно же, это латынь. Где ты научилась этому языку, девочка?
- Там же, в колонии Юлия… но я плохо уметь говорить. Больше слушать. Вот хочу слушать тебя. Расскажи - кто ты? Ты вандал, да? Римлянин? Или, быть может, гот?
- Тсс! - Саша провел пальцем по жарким губам девушки. - Слишком много вопросов. Дай-ка я поцелую тебя еще разок… иди…
Танцовщица не упрямилась, наоборот, улыбнулась, с готовностью предаваясь любви. И снова пылкие объятия, и горячие поцелуи, и томный взгляд этих божественных черных глаз… И подглядывающая луна - вот она, над головою, в прорехах шатра. Целая, целая… еще не взорванная. Ишь как лукаво смотрит… и, кажется, смеется.
Саша задремал бы, но нет, Сигаль не давала - будила, и тоненький голосок ее звенел, точно золотой колокольчик:
- Ну откуда же ты, признайся! Мне интересно спросить.
- Надо говорить - "интересно знать". Я вандал, ты права, паломник и воин. А мой друг Нгоно - сын вождя.
- Ты из Карфагена?
- Из Гиппона.
- Гиппон? Увы, я там не жила. А Карфаген… кого ты там знаешь? Может быть, кого-то при королевском дворе?
- Увы, я не настолько знатен.
На все вопросы Александр отвечал уклончиво, чувствовал почему-то, что не зря девчонка выспрашивает: не столько по своему личному любопытству, сколько… сколько волею пославшего ее старосты? Одно пока радовало - похоже, это совсем не аттракцион и путники попали туда, куда надо. Колония Юлия - Карфаген, ромеи… Что еще она знает?
- Гуннерих, наследник… Я как-то видел его в храме. Случайно.
- Гуннерих? Ты говоришь о правителе Африки?
Ага… вот он уже и правитель. Еще бы уточнить, какой сейчас год?
- Ты веришь в Иисуса Христа, Сигаль?
- Иисус? - Девчонка замялась. - Это такой худой распятый бог? Не сказать, чтоб я в него верила.
- Потому и не можешь сказать, когда его распяли.
- Нет… Давно уже.
Ладно, покуда можно обойтись и без точной даты - главное уже известно! Гуннерих - нынче король, "правитель Африки", иначе рэкс!
А девочка-то не из простых - ишь как бойко болтает по-латыни. А сказала, что плохо говорит.
- Значит, ты не простой воин?
- Пожалуй что нет.
- Но у тебя нет родичей при дворе Гуннериха-рэкса?
- Увы, как-то не обзавелся.
- Жаль… И влиятельных друзей нет?
- А зачем ты спрашиваешь? Хочешь вернуться обратно в Карфаген? Ну конечно, там куда веселее, чем здесь…
- Не очень-то там весело. - Девчонка вдруг напряглась, и в голосе ее натянутой струною звякнула ненависть, впрочем быстро исчезнувшая.
А Саша мысленно обругал себя за бестактность. Ясно же было: девчонку похитили из родных мест да продали в самое гнусное рабство, в какой-нибудь лупанарий… Ну да, судя по ее специфическим умениям, именно туда. Нечего и расспрашивать, бередить чужие раны.
- Сигаль, ты славная! И это ожерелье тебе очень к лицу. А какая нежная у тебя кожа…
Александр осторожно погладил девушку по бедру… Та снова подалась вперед, обнимая молодого человека за шею.
Снаружи вдруг раздался чей-то сварливый голос.
- Ой! - Сигаль отпрянула. - Совсем забыла - пришла пора пить вино.
- А по-моему, так вино пить всегда пора - хуже не будет! - хохотнул Саша.
- Я сейчас… принесу кувшин.
Танцовщица шустренько выбралась наружу и столь же быстро втащила в шатер высокий глиняный кувшин и кружки.
Вот именно этого-то, кстати, и не хватало!
- Сигаль, милая, ты прямо мысли читаешь!
- Пей… Нет, подожди… я плесну и себе. Вот так. Теперь выпьем… Теперь иди сюда… положи голову мне на бедра… вот так… Расслабься… теперь тебе будет очень хорошо… очень хорошо… очень…
Александр еще помнил, как целовал девушку в грудь и пупок, как пытался ласкать, заглядывая в глаза… Помнил даже, как таращилась сверху луна. А потом же больше ничего не помнил. Уснул.
Проснулся Саша от ярких солнечных лучей, бивших прямо в лицо. Открыв глаза, прищурился и с удивлением обнаружил, что, оказывается, спал стоя! То есть крепко привязанный веревками к толстому стволу пробкового дуба!
Быстро поборов удивление, молодой человек попытался пошевелиться… куда там! Вязали на совесть. Черт! Сигаль! Проклятая девка! Без нее тут точно не обошлось. Завлекла, опоила… Хотя, с другой стороны, зачем обижать девчонку? Наверняка все не по ее воле делалось. Хорошо еще, кляп в рот не сунули.
Мотнув головой, Александр громко позвал:
- Эй, эй! Есть тут кто-нибудь?
- С вашего позволения, месье, - я!
Откликнулись сзади по-французски, с некоторым оттенком грустной издевки. Ну конечно же - Нгоно.
- Вас… тьфу ты, тебя тоже привязали? - Саша все же исхитрился повернуть голову, но никого не увидел - мешал слишком толстый ствол.
- Привязали, привязали, - угрюмо хохотнул напарник. - Только не к дубу, как тебя, а к сосне.
- Повезло. - Александр ухмыльнулся с шутливой завистью. - К сосне-то лучше.
- Да чем лучше-то?
- От сосны запах приятнее, а от этого чертова дуба - вообще никакого нет. Нгоно, друг мой, тебе тоже девчонку подсунули?
- Девчонку? О нет - это была богиня!
- И у меня тоже… Дьявол бы их всех побрал! И как это мы с тобой на такую детскую приманку клюнули?
- Да потому что мы слишком умные, - неожиданно выдал Нгоно. - Не могли и предположить такой примитив: обаять, опоить, привязать. Просто непонятно - зачем? Ведь могли бы и сразу убить.
- Да уж… зачем, интересно? Ты ж говорил - фульбе не людоеды.
- Не людоеды. Только в здешних лесах появилась какая-то ужасная рычащая тварь с горящими глазами! Я думаю, ей нас на ужин и предоставили.
- Что еще за тварь? - Молодой человек зябко передернул плечами. - Лев, что ли? Или этот, пятнистый… леопард?
- Не тигр и не леопард, - задумчиво возразил инспектор. - Фульбе - лихие охотники, что им какие-то лев с леопардом? Не-ет, тут что-то другое.
- Тогда - крокодил. Вон, озеро рядом.
- С крокодилом они бы тоже справились. Видал, какие щиты у здешних воинов?
- Да как-то не обратил внимания.
- И зря… Из крокодиловой кожи. Это чудище, для которого нас тут привязали, Мвамбой зовут. То есть на языке фульбе "мвамба" и есть чудовище.
- Спасибо за справку! - Саша презрительно сплюнул. - И когда ж эта чертова мвамба нас скушать изволит?
- Думаю, ближе к ночи, - невозмутимо отозвался Нгоно. - Плотоядные хищники, они ведь в большинстве своем твари ночные. И это здорово!
- Н-да-а… Не понимаю, почему здорово?
- Да потому что до ночи еще чертова уйма времени! Ну, не уйма, но часа четыре есть. Что-нибудь да придумаем.
- А вот это верно…
Александр снова попытался пошевелить ногами и руками… кажется, получалось! Вот еще чуть-чуть, еще немножко - и можно будет освободить левую руку, а это уже большая часть дела! Вот… вот осторожненько… чуть-чуть…
В воздухе вдруг что-то свистнуло, и в кору дуба, как раз около левого уха Саши, впилась дрожащая злая стрела!
Молодой человек немедленно застыл и, выждав некоторое время, позвал:
- Эй, Нгоно! А мы, кажется, под охраной!
- Стрела? - Напарник откликнулся чуть погодя.
- Она самая.
- И у меня. Едва ухо не пронзили, сволочи.
- Эк как ты дорогих соплеменников! Ладно, ладно, молчу… что делать будем?
- Болтать. Похоже, это не запрещается.
- Пожалуй, да, - согласился инспектор. - А вот шевелиться я бы не посоветовал. Хотя… веревочки-то я ослабил.
- Я тоже. Еще бы чуть-чуть… этак незаметно - как раз к вечеру и получится. А как стемнеет - надо валить.
- Кого валить?
- Чудище! А лучше - бежать отсюда. Оружие у нас теперь есть. - Саша скосил глаза на стрелу. - Вполне подходящее.
- А пистолет твой, конечно же, в мешке остался?
- Само собой, в мешке. Не мог же я его под подушку спрятать… за полным отсутствием таковой. Кстати, интересно, как они тут спят - без подушек?
Этот вопрос напарник проигнорировал, и беседа прервалась, чтобы возобновиться уже на закате.
- Эй, Нгоно, друг мой. Ты что там, спишь?
- Немного поспал, врать не буду.
- Я тоже. Теперь голова куда как меньше болит. А знаешь, - Саша вдруг улыбнулся, - все-таки хорошо, что на мне джинсы!
- Хм… и что же в этом хорошего?
- А в том, что туника - навыпуск, и карманов на джинсах не видно… А в заднем карманчике у меня перочинный нож! Так что ждем темноты, дружище Нгоно! Кстати, не видишь ли ты наших стражей?