- Значит, просто потыкал мечом…
- Кинжалом!
- Уверены?
- Мне было тринадцать лет, и я помню эти события, как будто они произошли только вчера.
- Да, такое не забудешь…
- Уж поверьте! Это все, или у вас накопились ко мне и другие вопросы?
- Ну, извиняйте! - всплеснул руками Ремт. - Обидел вас ненароком? Утомил въедливостью? Ужос! Приношу свои нижайшие, как их там?
- Неважно! - отмахнулся Керст, чье настроение, судя по всему, было окончательно испорчено. - Извинения приняты… и спасибо за компанию!
Он по-быстрому ополоснул голову и поспешил вон.
- Экий ты нечуткий, Ремт! - усмехнулся ди Крей.
- Я чуткий! - возразил Ремт. - А он, между прочим, врет. Это не нож, а меч.
- Я заметил, - кивнул Виктор.
"Еще одна маленькая ложь?"
- А наковыряно так, потому что самому себе операцию делать длинным мечом ужасно неудобно. Мечом даже зарезаться по-человечески замудохаешься, а уж татуировку снять…
- Может быть, ты, друг мой Ремт, и рисуночек рассмотреть сумел?
- Ну, я же не глазами, - смутился вдруг Ремт. - Я этим… слова не подберу…
- Художественным чувством, - предложил Виктор, вспомнив один давний разговор на тему творчества.
- Художественное чувство? А что! Вполне! Именно им.
- И что это было?
- Это, друг мой Виктор, была "лилия Калли", если ты знаешь, о чем речь.
- Вот те раз! - удивился ди Крей.
Сейчас, как и во многих других случаях, едва услышав новое слово, он уже знал, что оно означает. Но "лилия Калли" - это было нечто такое, что просто так не переваришь.
"Замысловато!" - решил он и пошел к выходу, баню следовало освободить для дам.
6
Съев кусок хорошо пропеченного пирога со свининой и луком и выпив большую кружку густого черного пива, Тина отнюдь не захмелела "с устатку", как можно было предположить, а напротив, говоря высоким слогом, воспряла к жизни. То ли снадобья, что приняла она давеча, все еще продолжали действовать, то ли молодой здоровый организм творил свои маленькие и большие чудеса, но чувствовала она себя если и не отдохнувшей - сделать это она просто не успела, - то все равно бодрой. Разумеется, она не скакала кузнечиком - не дитя малое, - но все ей сейчас было интересно и любопытно, хотя она и пыталась не показывать виду. Еще тревожила Тину судьба Глиф. Крохотная девочка так и осталась одна в лесу. Единственное, что утешало, - это то, что крошка уже пару раз "терялась" в дороге, но всегда - через несколько часов или спустя ночь - находилась сама собой. Ей как-то удавалось совсем неплохо выживать на природе, в лесах и горах, где водилось множество хищников, которые, имея в виду размеры Глиф, представлялись девочке настоящими монстрами. Должны были представляться, поскольку Глиф даже слышать не хотела обо всех этих ласках, лисах и прочих хорьках. Ее это не беспокоило, опасалась кроха каких-то совсем других врагов, но рассказывать о них отказывалась наотрез. Другое дело, что там, где Тина шла три часа, Глиф идти и идти, но и дорога здесь не то что в горах. Вполне сносная и нигде не петляет. Так что, тревожась о "Дюймовочке" и не забывая о ней ни на минуту, Тина могла тем не менее дать волю и своему любопытству.
Мир, в котором она теперь оказалась, был совершенно не похож на тот, что остался в Але. Здесь, в графстве Квеб - одном из почти сказочных Старых графств, - даже названия для всем известных вещей использовались иные. Холм, гора - сопка, долина - распадок. Вот и замок лорда де Койнера стоял на скалистой сопке, запиравшей распадок и господствовавшей над столбовой дорогой, ведущей куда-то на запад. Кажется, в Квеб, который до недавнего времени назывался Старгородом, и, возможно, дальше, к другим землям и иным чудесам. Ну, а здесь, в замке, не только слова, но и вещи были зачастую совсем не теми, какие ты ожидаешь встретить, исходя из своего, пусть и не великого, жизненного опыта. Здесь женщины и мужчины оборачивали свои головы платками, и вся разница, что у женщин платки цветные, яркие, с вышивками и аппликациями, а у мужчин или черные, или под цвет их "лесным" одеждам, в которых легко скрадываться в лесу и горах, не выдавая чужому глазу - человеческому или звериному - тайны свого присутствия. И луки у них были чудные - большие, едва ли не в рост человека, и короткие копья. Да и прочая утварь в замке, в его палатах и дворах, на стенах и в башнях порой озадачивала, а иногда и удивляла.
А потом их позвали в банную палату, и, освободившись от грязной одежды, Тина вступила в облака ароматного, пахнущего лесом и лугом пара, чтобы ощутить наконец и усталость, скопившуюся в теле, и нежное прикосновение жара, ласкающего, но не обжигающего, вопреки природе.
- Как хорошо! - сказала она.
- И не говори! - откликнулась Адель. - Квебская баня всем мыльням пример для подражания. Недостижимый, к слову сказать…
Тина оглянулась. Сейчас она впервые увидела даму Адель аллер’Рипп без одежды и сильно удивилась. Нагота Ады и впрямь была поразительна: тело ее - в меру женственно и одновременно поджаро, мускулисто, но главное - молодо, словно перед Тиной стояла девушка, а не женщина, годившаяся ей в матери.
- Что, хороша? - насмешливо спросила Ада, перехватив взгляд Тины. - Да не бойся, я не по этой части. Ты, как я догадываюсь, тоже. Так что расслабься и получай удовольствие.
Эту фразу Тина уже слышала, но несколько в иной интерпретации. Если деваться некуда, - рассказывала ночью Теа, - ложись на спину, расслабься и получай удовольствие. Все не так безнадежно, как кажется со стороны. Доставить удовольствие может даже старичок, надо только уметь его получать…
- Уже.
- Что именно?
- Уже расслабилась и почти получаю удовольствие.
- Вот и молодец, и, кстати, можешь называть меня Адой и обращаться на "ты". Заслужила!
- Спасибо, Ада, а… а ты не могла бы рассказать мне о моих родителях, а то я так ничего про них и не знаю? Даже имя мое подлинное мне неизвестно.
- Ну, твоего имени не знаю и я, - возразила Адель. - Ты же слышала, я и о твоем рождении ничего не знала. Так что с этим вопросом тебе лучше обратиться к Сандеру. Но сначала, разумеется, следует одеться. Голые девушки наводят мужчин на совсем другие мысли, чем поиск имен.
- Не такие девушки, как я…
- Любые, - усмехнулась Адель. - А себя, детка, ты еще не знаешь и оттого недооцениваешь.
- Прямо-таки! - вспылила Тина, прекрасно знавшая, что с ней и как, или, во всяком случае, полагавшая, что знает. - Нашла красавицу!
- Ну, не все так мрачно! - отмахнулась Ада. - Время покажет, кто из нас прав, а кто - крив. Давай лучше мойся, а то вон грязью до ушей заросла!
И то верно, зачем в мыльню идти, если не затем, чтобы вымыться? Ну, то есть девочки в приюте рассказывали и о другом применении различного рода терм, мыльных бассейнов, банных теремов и парных покоев - а северные земли на этот счет известны широким разнообразием идей, - но Тина предпочитала думать о бане в прямом и безыскусном смысле слова. И в этом смысле нагретое дерево, благоухающий пар и горячая вода оказались ровно тем, что ей сейчас и требовалось, чтобы не только смыть грязь и пыль долгой дороги, но и сбросить усталость и груз непростых мыслей.
- Ада, извини, - спросила она, решительно отложив разговор о родителях на "чуть погодя", - а это у тебя что?
На левом плече Ады красовалось несколько поблекшее, как бы выцветшее, стилизованное изображение цветка, отдаленно похожего на водяную лилию.
- Забудь!
- Как скажете!
- Никому не рассказывай…
- Что я, дура? - возмутилась Тина. - Одно дело - я спросила, другое - пойти языком молоть.
- Не обижайся, - покачала головой Ада. - Есть тайны неприятные, но есть и опасные. Понимаешь?
- Понимаю.
- Вот и славно… - улыбнулась окутанная паром женщина.
- Ты вот что… - сказала она через пару ударов сердца. - Если еще у кого увидишь… Ну, такой рисунок может быть и у женщин, и у мужчин… или услышишь - он называется "лилия Калли"… В общем, постарайся держаться от нас подальше… Да, да! - грустно улыбнулась Ада. - И от меня тоже. Мы опасные спутники, девочка, вот в чем дело. Но раз уж так сложилось, что мы вместе, то вместе и пойдем. Порознь сейчас куда хуже будет, но дойдем до Ландскруны, и все. Я и сама от тебя уйду, так честнее.
- Ты много сказала, Ада. - Слова звучали мягко, но Тине каждое из них давалось с огромным трудом. - Ты уверена, что не можешь сказать большего? Мне. Сейчас, когда мы одни. Не хочешь? Не можешь? Опасаешься?
- Хочу, боюсь… Какая разница! - махнула рукой женщина. - Расскажу! Куда я денусь… Не сейчас. Хорошо?
- Хорошо, - согласилась Тина, видевшая, что тема эта, как ни странно, доставляет обычно спокойной и уверенной в себе Аде неожиданное страдание. И более того, настроение женщины было отнюдь не безоблачным с того самого момента, как, выйдя на охоту, они услышали - дальний еще - бег охотничьих собак…