- Добро пожаловать, господин Север. Как возмужали-то, - она окинула меня ласковым взглядом. - И не узнать вас. Я уж было… ну да вы садитесь, вот тут теплее, - женщина еще раз прошлась полотенцем по и без того сияющей скамье у металлической, покрытой рельефными узорами печки, - мы уж закончили почти.
Купальню и правда подготовили быстро. Отказавшись от помощи в омовении, я ополоснулся в исходящей ароматным паром воде, наскоро побрился, растерся пахнущим лавандой полотенцем. Разодрал гребнем колтуны на затылке и заплел вечно лезущие в глаза пряди у висков в две тонкие косицы. Из стопки принесенной слугами одежды выбрал простые замшевые штаны и серую рубаху из тонкого сукна со шнуровкой у горла. С трудом натянул высокие сапоги цвета графита, густо расшитые речным жемчугом, да еще с щеголеватыми каблуками и блестящими шпорами. Я предпочел бы что-то попроще, более удобное, но выбирать не приходилось. Затянув на поясе свой ремень, поправил ножны с кинжалом и охотничьим ножом.
В коридоре стоял Снериг. Увидев меня, он одобрительно кивнул, то ли довольный моим нарядом, то ли тем, что я не заставил себя долго ждать.
- Вот, господин Север, - старик набросил мне на плечи добротный плащ из паучьего шелка с меховым подбоем. - Не все комнаты отапливаются, недолго и простыть.
- Благодарю, - я застегнул серебряную пряжку и нахлобучил на голову мягкий капюшон. - Что Аскел?
- Господину владетелю доложили о вашем прибытии, он ожидает вас к ужину. Я провожу.
- А мои вещи?
- Сумки и оружие уже отнесли в ваши покои. Одежду забрали прачки. Нувар обихожен, я лично проверил. Не беспокойтесь, господин.
Держа трехрогий подсвечник с единственной свечой высоко над головой, капитан провел меня анфиладой полутемных чертогов и остановился у входа в пиршественную залу. Двое нарядных слуг низко поклонились и распахнули перед нами створки высоких, окованных позеленевшей медью дверей.
Сводчатый потолок колоссального помещения подпирали массивные колонны и контрфорсы с рябыми от сколов и мелких трещин барельефами. Щерили пасти четыре огромных камина - по два с каждой стороны. Между высоко расположенными стрельчатыми окнами, закрытыми глухими ставнями, висели на кованых скобах масляные фонари из мутноватого стекла. Их мягкий свет обнажал изъяны нештукатуреных стен и старинных гобеленов, но едва достигал центра, где красовалась звезда Зиал-Линарра, выложенная из самоцветов столь искусно, что рисунок ни на волос не нарушал идеальной гладкости пола. Длинный стол в противоположном конце залы, покрытый пурпурной скатертью, освещали вставленные в тяжелые канделябры свечи. Зрелище… величественное.
Шагнув внутрь, я был ошеломлен непонятно откуда выскочившим молодым брюнетом, облаченным в нечто лиловое, шитое золотом.
- Добро пожаловать, старый друг! - он, как девка, повис у меня шее.
От неожиданности я растерялся, не зная, как реагировать, и не сразу сообразил, что этот надушенный тип с завитыми и напомаженными волосами, щекочущими мне нос, - и есть Аскел. Трудно было узнать в этом щеголе мальчонку, который бегал от нянюшек и скакал по двору с деревянным мечом, пока мы с его отцом беседовали об истории Гранзана. И столь радостная встреча несколько озадачивала: мы ведь были едва знакомы, а уж о дружбе и речи никогда не шло…
Бормоча что-то приветственное, я высвободился из крепких объятий и склонил голову перед статной полноватой дамой в светло-зеленых шелках. Ее волосы были уложены в высокую прическу, украшенную жемчугом, а на груди покоилось тяжелое оплечье из крытых белой эмалью золотых пластин размером с детскую ладонь каждая - знак верности покойному мужу.
- Дозвольте представить вам мою матушку, госпожу Лиансу Зиал-Линнар, - опомнился Аскел.
Я легко пожал протянутую мне холеную, удивительно тонкую по сравнению с пухлой фигурой, руку.
- Приятно наконец познакомиться, госпожа Лианса. Жаль, что в такое время. Соболезную вашему горю…
До сих пор мы не встречались: по словам Креяра, его супруга плохо переносила местный климат, и как только она выполнила свой долг и подарила мужу наследника, владетель разрешил жене большую часть года жить у родни на Юге. Я представлял ее болезненным, изнеженным созданием и удивился, увидев пышущую здоровьем женщину, которая выглядела моложе своих весен.
- Ах, благодарю за чуткость, господин Север, - пропела она высоким голосом, чуть растягивая гласные. - И добро пожаловать в Зиал-Линарр. Поистине, ваш визит - редкая радость в этих печальных стенах.
Меня любезно проводили к высокому столу и усадили на почетное место по правую руку от хозяина. Слуги принялись подавать на стол. Угощение неприятно удивляло: к разных видов мясу гарнира предложено не было - не считать же таковым девятитравье! Этот салат из нескольких видов зелени и пряностей помогал древним владетелям избежать цинги и неприятностей с пищеварением. Но времена изменились, овощи и каши давно перестали считаться едой, недостойной аристократов. Однако Аскел, видимо, решил потчевать гостя исключительно "господскими" блюдами. Если юноша хотел поразить меня, то здорово просчитался: того, кто привык кормиться охотой, дичью уж точно не впечатлить.
Я обратил внимание, что и лампы на стены повесили совсем недавно, притом второпях - иначе, верно, оттерли бы жирную копоть от факелов, которые освещали залу при Креяре: в отличие от смолы, масло для светильников очень дорого. Старый владетель никогда не скрывал, что ему приходится экономить, дабы достойно содержать замок. А молодой, похоже, любит пустить пыль в глаза. Глупо, по-моему, при стесненных средствах - буквально сжигать за один вечер годовое жалование пары слуг. Ради чего? Впрочем, это может быть всего лишь желанием уважить гостя.
Хозяева любезно предлагали попробовать то одно, то другое блюдо и развлекали беседой.
- Я, признаться, представляла вас совсем иначе, господин Север, - сказала Лианса, изящно накалывая на золоченый кинжал кусок оленины и обмакивая его в яблочный соус. - Была немного знакома с вашим предшественником. Вы на него ничуть не похожи.
- Я моложе.
- Да, но дело не в этом. Крон… он был внешне такой грозный, грубый даже. А вы не лишены изысканности. Я не имею в виду, что вы недостаточно мужественны - наоборот, такой подбородок! Хорошо, что вы не прячете его под бородой.
- Все Одинокие бреются: лицо должно быть открыто, чтобы каждый видел, кто перед ним, - блеснул познаниями Аскел.
"Тем более, клеймо бородой не скрыть…" - мрачно добавил я про себя.
- Ах да, конечно. Но господину Северу это идет, в отличие от многих.
- А что, правда, при дворе нынче мужчины красят усы? - молодой владетель спросил это будто с насмешкой, но во взгляде сквозила заинтересованность. Верно, побежал бы искать краску, ответь я положительно!
- Признаться, не имею представления. Я давно не бывал в столице, да и не горю желанием туда попасть.
- Не любите придворной суеты? - улыбнулась Лианса.
- Не люблю порты.
- Понимаю вас. Запах там просто чудовищный! - она брезгливо сморщила тонкий нос.
- А сотни галерных рабов вынуждены терпеть его днем и ночью. И это далеко не худшее, что им приходится выносить.
- Помилуйте, господин Север! - горячо возразил владетель. - В Гранзане нет рабства. Эти люди сами выбрали свою участь, им грех жаловаться.
- Поверьте, мало у кого из них был выбор…
- Вы чересчур добры, господин Север. Нельзя слишком печься о простолюдинах - мир все равно не изменить и лучше с этим смириться, - в голосе Аскела прорезались высокомерные нотки. - А если беспокоиться обо всех и каждом - только голова заболит.
- Это правда, - кивнула его матушка, промокнув губы кружевной салфеткой. - Я вот никак не избавлюсь от привычки переживать по пустякам - и постоянно мучаюсь от мигреней. Ни дня не оставляю нашего лекаря без работы.
Ужин длился долго. Говорили в основном о чепухе. Я, правда, пробовал разузнать о родных человека, недавно спасшего меня ценой своей жизни, но хозяева ничего не слышали об этом целителе, и рисунок его брачного браслета оказался им не знаком. Лианса делилась дошедшими до нее сплетнями об известных персонах, Аскел увлеченно рассказывал охотничьи байки, засыпал меня вопросами о странствиях и в подробностях поведал о впечатлении, которое я произвел на него в свой первый визит. Оказывается, ребенком он видел во мне героя. Да и теперь мнения не изменил. Сразу нашлось объяснение и масляным светильникам, и мясному меню, и пылкой встрече: молодой владетель очень хотел со мной подружиться. Оно и понятно, в округе не так много людей благородного происхождения, большинство местных аристократов укатили в столицу, а те, что остались - почтенные старцы или зрелые мужи, которым сопляк вроде Аскела не интересен. А с простолюдинами великому владетелю водить дружбу не подобает. Я подумал, что молодой хозяин Зиал-Линарра очень одинок, и тут же простил ему все высокомерные глупости, списав их на неумелые и неумные попытки вызвать симпатию.
В постель я отправился уже глубокой ночью, но проснулся довольно рано. Солнечные лучи сеялись через стрельчатые окна с желтыми и красными стеклами, вставленными в частую сетку переплета; расцвечивали светлый бархатный балдахин, кремовые простыни, серо-белую шкуру северного тигра на полу, обитые серебряной парчой пуфы и кушетку рубиновыми и янтарными ромбами. Это создавало в роскошных покоях атмосферу теплого уюта и какого-то праздничного веселья. И настроение у меня было легкое и радостное.
С удовольствием умяв принесенный вызванной горничной завтрак, посетил стыдливо скрытую за портьерой комнату, где в одном углу стояла ночная ваза, а в другом - фарфоровый умывальник с пахнущей цветами водой и стопка чистых полотенец на медовичной скамеечке.