- Да, надо же, как мы синхронно, - уставилась на меня подруга, и движимые обоюдным желанием покинуть странную арку, мы одновременно шагнули в дворик. Во дворике было на удивление пусто и тихо, по центру двора стояла пара скамеек и сиротливо ощетинились голыми ветками почти полностью облетевшие кусты. Быстро найдя второй подъезд, дернули на себя старую, местами облупившуюся, дверь.
- Надо же, никакого домофона нет, - заметила я, - мне казалось, сейчас только ленивый его не повесил, а тем более в центре.
- Угу, - согласилась Женя, - знаешь, а меня вот еще что удивило, там машин нет во дворе. Вроде места много, а машин ни одной не стоит.
Мы уже стояли в подъезде, откуда-то сверху лился неяркий свет, освещая старую лестницу с коваными перилами и открытую дверь в конце коридора. На фоне всей этой ветхой потрепанности вывеска, выполненная в виде старинного свитка, смотрелась крайне органично.
- Ну хотя бы туда пришли, - улыбнулась подруга, стягивая шапку и привычным движением заправляя за ухо прядь каштановых волос.
- Ого, да ты правда ее сделала??!! - я почему-то перешла на шепот.
- Кого сделала? - карие глаза подруги смотрели настороженно и недоверчиво.
- Ну как кого, татуировку, перо за ухом, ты же сама мне писала, - недоуменно пояснила я, пытаясь самой себе объяснить, отчего на меня начинает накатывать волна страха.
- Саша, ты видишь узор у меня за левым ухом? - как-то чересчур серьезно поинтересовалась Женя.
- Да, - ответила я, уже догадываясь, что это может значить.
От продолжения разговора нас отвлекло тактичное покашливание. С учетом того, что мы все это время торчали в полутемном подъезде, и последующего осознания, что обе наделены странными татуировками, которые только сами и видим, отреагировали мы на такое приветствие соответствующе: Женя ойкнула, а я отпрыгнула назад, приложившись с размаху спиной об дверь.
- Барышни, да что же вы, - на нас с верху лестницы удивленно смотрела пожилая женщина, растерянно теребя в руках концы вязаной шали. - Я не хотела вас испугать, я подумала вы пришли на нашу выставку.
Окончательно смутившись, что веду себя уже просто как неадекват и по мне плачет психушка, отлепилась от двери, растирая ушибленную спину и одновременно уверяя женщину, что все верно, мы именно сюда и пришли. Женя тоже быстро отошла от испуга, и спустя пару мгновений мы уже шли по обеим сторонам от женщины, весело рассказывая ей, как сложно найти их тихий дворик без хорошей карты.
- Да, да, мои хорошие, вы не первые, кто жалуется, - женщина приветливо улыбалась, а я поняла, что облегченно выдохнула, услышав, что кроме нас тут еще есть посетители. - Здесь у нас гардероб, - она указала на крючки на стене, на которых висели пара курток и пальто. Сняв верхнюю одежду, мы прошли в комнату, где начиналась экспозиция.
Выставка оказалась необычайно занимательной и спустя пару минут мы уже почти забыли о своих волнениях, рассматривая пергаменты и свитки с витиеватыми буквами на них.
- Жень, что-то я не пойму, это ведь не буквы никакие… - протянула я, осматривая длинный свиток с красивыми значками. - И на арабскую вязь не похоже.
- Угу, я конечно тоже не знаток. Но и не вязь, и не иероглифы. Разве что руны… - поделилась догадками подруга.
- Руны, - вмешалась в наш диалог миниатюрная блондинка с коротким задорным ежиком, - но не скандинавские. Вот вроде похожи на них, а чуть другие. Вот здесь, к примеру, лишний кружочек пририсован, а тут черточки в другую сторону… - она задумчиво потерла переносицу и перешла к следующему экспонату.
- Странно это все, не находишь? - тихо прошептала я, склонившись над свитком почти вплотную к Женьке.
- Угу, - так же тихо прошелестела подруга, делая вид, что внимательно разглядывает символы, - не то слово странно. Сначала у нас черти откуда берутся на теле знаки, теперь мы в каком-то странном месте с не менее странными личностями.
Я оглядела зал: помимо маленькой блондинки с озорным ежиком в джинсовом комбинезоне, экспонаты рассматривала высокая брюнетка, из тех о ком говорят "фам фаталь", ярко накрашенная, в обтягивающем аппетитные формы платье цвета темной вишни. С другой стороны зала у двух разных свитков стояли еще несколько девушек - одна шатенка в больших очках с кудрями по пояс, одетая в джинсы и темно-синий свитер, полненькая рыжуля с россыпью веснушек на лице в пестром вязаном платье, и высокая стройная брюнетка с ультрамодным каре в кожаном платье-футляре.
- Мдааа, наборчик у нас странный, как ни погляди, - пробормотала я, вопросительно уставившись на Женьку.
- Вот и я о том, на вкус и цвет, как говорится, - тихо поддакнула подруга, нервно теребя лямку сумки.
- Поэтому мы сейчас тихо отсюда сматываемся, - максимально тихо сообщила ей я, подхватывая под руку и разворачивая в сторону дверей, - у меня уже нервы настолько расшалились, что мне кажется, что на нас отовсюду смотрят.
- Ой, Сашк, смотри как красиво, - дернула меня Женька к крайнему у двери экспонату - на бумаге по кругу располагались двенадцать картинок, я заметила только дерево, огонь, змею и дальше я стояла, впившись глазами в дракона. Очень похожего на того, что я не так давно обнаружила на собственной лопатке. Женькин шепот вывел меня из ступора, - Саша, это не нервы, в углу воздух колышется. Посмотри внимательно, там как дымка какая. Вроде и нет ничего, а глаза болят долго смотреть.
Послушно попытавшись вглядеться в угол комнаты, соглашаюсь с подругой, - Женя, на счет три, уверенно идем в сторону выхода, если что не так, бежим. И кричим, ну точнее ты кричи, у меня голос как обычно пропадет от страха… Так, - вцепившись в руку подруги, - раз два три.
Мы успели сделать два шага в направлении выхода, когда я поняла, что пол неожиданно ушел из-под ног, а точнее я взмыла над ним. Пока я растерянно болтала ногами и хватала ртом воздух, напоминая странный вариант русалки - с ногами, но немую, Женя застыла в метре от меня и, повернувшись ко мне, сипло произнесла, - Саша, меня держат, я идти не могу.
Осознание того, что в воздухе я парю не самостоятельно, а причиной тому послужили чьи-то руки, держащие меня за талию, пришло одновременно с обидой на жизнь вообще и нашу с Женькой судьбу в частности, поэтому в следующий момент я с размаху ударила обеими ногами в разные стороны, изобразив подобие шпагата обыкновенного, и удовлетворенно хмыкнула, когда левая нога, ударилась сзади обо что-то твердое. От неожиданности человек, схвативший меня, дернулся и марево, которое мы с Женей, приняли за дымку и колебания воздуха, сбилось во вполне отчетливый капюшон, на секунду приоткрывая лицо. Лица я впрочем увидеть не успела, лишь мелькнули глаза - неестественно красного цвета с черным вертикальным зрачком как у кошки.
- Вампиры, - заорала я, неожиданно прорезавшимся голосом. - Женя, бегииии, - последние слова я уже визжала на какой-то неестественно высокой ноте. На секунду мы все превратились в странную пародию музея восковых фигур: по краям зала все девушки, отвернувшись от свитков и рун, уставились на меня, висящую в воздухе в центре зала, в метре от меня застывшая Женька с перепуганным лицом, и в следующую секунду стоп-кадр сменился паникой и общей суматохой. Девчонки бросились в разные стороны. Первыми из зала вылетели обе брюнетки, ставя рекорды по забегу на двенадцатисантиметровых шпильках. За ними белой джинсовой молнией рванула маленькая блондинка, тоже явно отличая странное марево в воздухе, и успев проскочить в щель между двумя размытыми пятнами нападавших. Шатенку заперли несколько теней в углу, где она теперь переходила в новую фазу истерики - начинала рыдать и скулить.
Я продолжала висеть в воздухе, молотя ногами во все стороны, в надежде повторить дебютный успех с ударом наугад и понимая, что спасение утопающих, как обычно, в руках самих утопающих. При этом как заведенная голосила все то же: "Вампиры" и "Женя, беги". Протяжное "и" у меня получалось особенно хорошо, я, судя по всему, тоже была в шаге от истерики. Женя билась тут же - ее явно обхватили за плечи, и теперь она молотила ногами по всему, до чего дотягивалась, при этом отчаянно ругаясь и обещая всем ванны из святой воды и забор из осиновых кольев. Тише всех вела себя рыжуля, которая в первые минуты суматохи с тихим "мама" упала в обморок, и пока продолжала лежать в том же месте, не приходя в сознание.
- Барышни, прошу вас перестаньте кричать, - сквозь наши вопли пробился спокойный голос пожилой женщины, - Успокойтесь, пожалуйста. Вы все не так поняли, вам не причинят зла.
- Конечно, - уже рычала я, злость вообще, как оказалось, прекрасно лечит от истерики, - нас просто съедят на обед или на ужин. Или часть на обед, а часть на ужин. - изловчившись я все-таки попала по мужчине, схватившему меня, и возликовала, услышав его тихое шипение. Впрочем долго ликовать мне не дали, перехватив так, что брыкаться стало неудобно, а в воздухе я теперь висела лицом вниз. Одной рукой мне перехватили руки, а другой - ноги, попытки отцепить его руку были тщетны, казалось, я кусок стали пытаюсь разогнуть.
Рядом пыхтела злая растрепанная Женька, которую быстро оформили в такое же положение, что и меня. Дождавшись нашего молчания, женщина продолжила успокаивающим тоном:
- Барышни, успокойтесь, пожалуйста, никто вас не тронет. Вам ничто не угрожает.
- Ну конечно, - зло прошипела Женька уже откуда-то сбоку, - нас просто спеленали как младенцев в воспитательных целях.
- Нет, разумеется. Просто мы не предполагали, что вы так быстро захотите покинуть нас. - оправдывалась пожилая женщина.
- Слушайте, да поставьте уже нас нормально. - зло высказалась я, поднимая на нее глаза. - Как мы можем о чем-то разговаривать, вися в воздухе? Или вы добиваетесь, чтобы мы все брякнулись в обморок от прилива крови к голове? И дело с концом?