- Следующим ходом я захватываю твой Домашний Камень, - предупредил его винодел.
- Следующего хода у тебя не будет, - ответил игрок.
Все зрители, включая и меня с виноделом, недоуменно устремили взгляд на доску.
- Вот это да! - вырвался у меня невольный крик, совершенно несоответствующий моему черному одеянию убийцы, к которому через мгновение присоединились ликующие вопли кузнеца и погонщика тарнов, принявшихся, пританцовывая, хлопать друг друга по плечам.
Все зрители шумно заволновались, и даже винодел, осознав наконец, что произошло, взвыл от восхищения, забыв на секунду, что проигравшим оказался именно он.
- Великолепно! - искренне воскликнул он и, вскочив на ноги, принялся трясти руку игрока. Затем с гордостью, словно проведенная игроком комбинация принадлежала ему самому, он во всеуслышание объявил последний заключительный ход мастера:
- Книжник захватывает мой Домашний Камень!
Количество зрителей возросло. Они наперебой обсуждали ставший очевидным маневр игрока и в законченной композиции приобретшие смысл составлявшие его казавшиеся лишенными логики ходы, при которых наименее мобильная из фигур - писец убара - неожиданно вырывалась вперед и, блокируя действия наездника и высокого тарлариона противника, решала исход поединка. Никто из нас, включая и самого винодела, не мог ожидать подобного завершения, казалось, неудержимой атаки желтых.
Винодел протянул игроку поставленную им на кон медную монету, и тот бережно положил её в карман. Я тоже вложил в ладонь старика золотой двойного веса с изображением летящего тарна, и игрок, благодарно пожав мне руку, со счастливой улыбкой поднялся на ноги. Винодел сложил фигурки в кожаный мешок игрока и помог ему надеть его на плечо. Они обменялись рукопожатием.
- Спасибо за игру, мастер, - поблагодарил его винодел.
Игрок поднял ладонь и прикоснулся ею к лицу парня, стараясь запомнить его черты.
- Спасибо и тебе, - ответил он.
- Желаю тебе удачи, - сказал парень.
- Всего тебе хорошего, - эхом отозвался старик.
Винодел ушел. За своей спиной я слышал обрывки разговора между кузнецом и погонщиком тарнов с зеленой повязкой на руке.
- Все это было очень просто, - продолжал делиться своими соображениями кузнец, - даже очевидно.
Я усмехнулся и заметил, что на лице игрока тоже появилась улыбка.
- Вы торговец? - поинтересовался игрок.
- Нет, - ответил я.
- Откуда же такое богатство? - удивился игрок. - Это целое состояние.
- Для меня это ничего не значит, - сказал я. - Разрешите мне помочь вам добраться домой?
Игрок заколебался.
- Вы наверняка принадлежите к высшей касте, - заметил он, - раз у вас есть такие деньги.
- Могу я проводить вас? - снова спросил я.
В это время, закончив обсуждение неожиданного финала поединка, к нам подошел кузнец. Это был довольно низкорослый, плотно сбитый мужчина с угловатым лицом. Он сдержанно усмехнулся.
- Ты хорошо распорядился своими деньгами, Несущий Смерть, - заметил он и, коротко кивнув на прощание, удалился.
Я повернулся к игроку и тут же почувствовал, что настроение его резко изменилось: он все так же стоял рядом, но теперь нас словно разделяла непреодолимая пропасть.
- Вы - убийца? - спросил он.
- Да, я принадлежу к этой касте, - ответил я.
Он быстро нащупал мою руку и, вложив мне в ладонь золотую монету, развернулся и пошел прочь.
- Подождите! - закричал я, бросаясь за ним.
- Это ваши деньги! Вы их выиграли!
- Нет! - воскликнул он, отгораживаясь рукой и словно стараясь меня оттолкнуть.
Я отступил назад. Он стоял, напряженно выпрямившись, тяжело дыша, в обращенном ко мне взгляде невидящих глаз, в его лице читался переполнявший его гнев.
- Это грязные деньги, - сурово произнес он. - Грязные! - и, снова отвернувшись, торопливо побрел по булыжной мостовой, нащупывая ногой дорогу.
Я остался стоять посреди улицы, провожая взглядом его сгорбленную высохшую старческую фигуру и сжимая в кулаке монету - золотую, двойного веса, которая, я знал, по праву принадлежит ему.
Глава 4. КЕРНУС
- Пусть со мной скрестит меч тот, кто лучше всех владеет этим оружием, и я разделаюсь с ним, - сказал я.
Крупное лицо Кернуса оставалось бесстрастным, а сам он продолжал неподвижно сидеть в кресле, установленном на каменном постаменте в фут высотой и не менее шести футов в длину и ширину. В нижней части постамента виднелись вделанные в него восемь колец для приковывания рабов.
На нем была тонкой вязки черная накидка из шерсти одомашненного двуногого хурта, чье поголовье сильно увеличилось в окрестностях многих северных городов. Разводимые на обширных фермах под присмотром рабов, хурты легко приручались и четыре раза в год при стрижке давали обильный урожай шерсти. Насколько я слышал, Кернусу принадлежала значительная доля в прибыли, получаемой с нескольких ближайших к городу хуртских ферм. Наверное, именно поэтому его черную накидку украшали проходящие по низу две голубые и одна желтая полосы.
Когда я заговорил, по рядам охранников пробежало легкое волнение. Некоторые из них стиснули рукояти своих мечей.
- Лучше всех в доме Кернуса мечом владею я сам, - ответил хозяин.
Комната, в которой мы находились, представляла собой, по-видимому, центральный зал дома. Она была довольно большой: добрых семидесяти квадратных футов, а в высоту никак не меньше пятидесяти. На стене, слева от меня, так же как и на постаменте, виднелись кольца для приковывания рабов, а выше над ними - пустые крепления для факелов. Комната была освещена, правда довольно скудно, солнечными лучами, с трудом проникающими сквозь узкие, расположенные под самым потолком зарешеченные окна, скорее походившие на крепостные бойницы. Да и сама комната во многом напоминала тюремное помещение, каким она по сути и являлась, представляя собой часть наиболее крупного в Аре работоргового дома. На шее Кернуса тускло поблескивала массивная золотая цепь с медальоном, на котором был изображен герб дома - тарн со скованными кандалами ногами. Такой же вышитый золотом герб украшал висящий на стене позади постамента громадный дорогой ковер.
- Я пришел, чтобы предложить свой меч дому Кернуса, - сказал я.
- Мы ожидали вашего прихода, - ответил Кернус.
Я постарался не выдать своего удивления.
- Насколько мне известно, - сказал Кернус, - Портус тщетно пытался нанять вас.
- Совершенно верно.
- Иначе, - усмехнулся Кернус, - вы не пришли бы сюда, поскольку за нашим домом никакой вины не значится.
Это был намек на носимый мной на лбу символ смерти.
Большую часть предыдущей ночи я провел за игрой на постоялом дворе, стерев с лица черную отметину, но наутро, проснувшись, я снова изобразил её на лбу и, наскоро перекусив куском холодного жареного боска, отправился в дом Кернуса.
День только начинался, но рабовладелец был уже на ногах, и меня проводили к нему без лишних проволочек. По правую руку от хозяина дома расположился писец - сутулый, мрачного вида человек с настороженным взглядом глубоко посаженных глаз. На коленях у него лежала толстая кипа прошитых листов бумаги. Это был Капрус из Ара - старший учетчик дома Кернуса. Тот самый, который занимался оформлением документов на покупку Веллы и заносил данные, получаемые от медиков, тщательным образом обследующих каждую вновь приобретенную рабыню, в особый регистрационный лист, предназначенный для отправки в Административный Цилиндр, на котором внизу в качестве подписи значился снятый у Веллы отпечаток пальца.
Процедура приобретения рабыни закончилась только после того, как девушку уже в надетом на неё ошейнике медики проверили на физическую выносливость, психические реакции, заставляя делать многочисленные приседания и доставать пальцем кончик носа, осмотрели её на предмет заболеваний и снова передали её Капрусу, который выдал ей два комплекта предназначающегося для рабынь одеяния и ввел её в курс её новых обязанностей. Таким образом, внедрение Веллы в дом Кернуса оказалось несложным, хотя я продолжал беспокоиться за её безопасность. Это была рискованная затея. Поговаривали, что Капрус состоит в дружеских отношениях с самими Царствующими Жрецами.
- А могу я поинтересоваться, - допытывался Кернус, - по кому вы носите этот знак черного кинжала?
Я ждал этого вопроса и хотел поговорить с Кернусом на эту важную, хотя и опасную для меня тему, поскольку он должен был знать о цели моего прибытия. К тому же настало время приоткрыть завесу тайны над некоторыми вещами, чтобы дать им возможность выплеснуться на улицы Ара.
- Я пришел отомстить за смерть Тэрла Кэбота, - ответил я, - воина из Ко-Ро-Ба.
За моей спиной послышались удивленные возгласы охранников. Можно не сомневаться, что через час мое сообщение уже будет известно во всех пага-тавернах Ара, будет обсуждаться на каждом мосту, в каждом цилиндре.
- В этом городе Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба больше известен как Тэрл Бристольский, - заметил Кернус. - Вы имеете в виду именно его?
- Да, - ответил я.
- Мне приходилось о нем слышать, - сказал Кернус и на минуту задумался.
Я продолжал внимательно за ним наблюдать. Он казался взволнованным, даже потрясенным.
Двое из его охранников торопливо оставили комнату, и я услышал, как они с кем-то громко переговариваются в коридоре.
- Сожалею об этом, - произнес наконец Кернус и поднял на меня глаза. - Думаю, не много найдется в Аре таких, кто не пожелает вам удачи в вашей черной работе.