Широкая огненная полоса скрыла головной "Хаммер", и дорога окуталась густой пылью и поднятыми взрывом листьями, травой и прочим растительным мусором, сделав почти неразличимыми остальные машины. Когда, через пару секунд, пыль осела, оказалось, что головной "Хаммер" просто почти бесследно исчез, оставив после себя на шоссе лишь пару мятых до полной неузнаваемости железок. Второй "Хаммер" ожидаемо опрокинуло набок и швырнуло навстречу колонне, практически под широкие гусеницы М-60. Что стало с обоими экипажами – думать как-то не хотелось…
Колонна очень кстати сбавила ход и, явно впав в замешательство, не торопилась открывать огонь – видимо, пыль от взрыва вполне ожидаемо засрала им оптику и смотровые приборы, а помехи в радионаушниках и вовсе вызвали сложные чувства, если не панику…
Ну, тогда, как говорится, "понеслась"…
Теперь все уже шло само собой. Через секунду я различил первый бледно-белесый выхлоп запущенного "Киржача". В бинокль было четко видно, что "Паттон" за секунду до гибели стоял с развернутым в диаметральной плоскости пушечным стволом, а в его башенных люках суетились двое в камуфляже – один в красной беретке, второй в стальном танкошлеме. То ли пытались понять, что происходит, то ли доложить, то ли ждали команд по радио…
В общем, М-60 попало в борт моторного отсека, позади башни. От удара танк содрогнулся, последовала тусклая оранжево-черная вспышка, струя светлого дыма вырвалась из ствола танковой пушки, потом последовал глухой взрыв и пламя, скрывшее и сам танк, и торчавших из люков танкистов. Перефразируя известную песню про "спят курганы темные" – на убой отправились парни молодые…
Башню с "Паттона" не сорвало – горящий танк замер, уперев орудие в землю, и развернувшись практически поперек дороги, загородил остальной колонне проезд. Что, собственно, и требовалось.
Почти одновременно с этим взрывом со стороны колонны наконец ударили пулеметы. Били не прицельно, в основном по придорожной растительности, где сидели "сапатки". Зато экипаж М-2 оказался проворнее, чем я ожидал. Буквально за доли секунды до того, как БМП вспыхнула, получив заряд сразу двух "Киржачей" под башню, четыре фигуры в камуфляжных комбезах выскочили из люков и, суматошно стреляя по окрестным кустам из пистолетов, метнулись в сторону грузовиков и фур основной части колонны.
Почти одновременно получил свое и головной "Панар" – он загорелся, но из башни все-таки успели соскочить две человеческие фигуры.
Практически в ту же секунду три заряда из одноразовых гранатометов и один из огнемета ударили по пикапам, джипам и "Хаммерам", с которых вели огонь стрелки и пулеметчики. Я фактически на уровне шестого чувства (уши еще не отошли от взрывов) услышал и несколько выстрелов из наших снайперских винтовок, а точнее, по сути, хлопков. В основном я слышал пальбу Светки, которая стреляла, находясь в метре от меня. Деловито, будто гвозди забивала. Я четко слышал хлопок над ухом и видел в бинокль, как вслед за очередным хлопком проваливается в люк на крыше "Хаммера" убитый пулеметчик или выпадает на асфальт из кузова пикапа срезанный мгновенной смертью автоматчик.
А вообще наш огонь был точен – сразу на пяти машинах захлебнулись пулеметы, поскольку их расчеты в течение минуты попадали замертво.
Череда взрывов и вспыхивающие одна за другой машины вызвали полное замешательство, и в этот момент хаотичный, но достаточно плотный огонь из автоматов и пулеметов открыли "сапатки". Было видно, как от ливня их пуль на шоссе рухнули убитыми наповал сразу человек десять. Теперь трупов среди горящих машин лежало уже с полсотни, не меньше. Как же все это знакомо – чадящие костры подбитых танков, растопыренные на асфальте среди пятен соляры и крови тела. Мне многократно приходилось бывать в подобных переделках – я и сопровождал и уничтожал подобные колонны и, как пел когда-то профессор Лебединский, сам не понимаю, как я жив остался…
Уцелевшие машины, лишившись связи и ведя ответный огонь, пытались развернуться. На обочине хлопнул фугасный снаряд – один из двух уцелевших "Панаров" из середины колонны пытался поддержать своих огоньком. Правда, тщетно.
Было видно, как мои пару раз выпалили из гранатометов по грузовикам и мелким вездеходам, но больше для острастки. Потом попали "Киржачом" в только что стрелявший "Панар", он остановился, окутавшись сизым дымом, но не загораясь. Видно было, как с него драпает экипаж.
Части фур наконец удалось развернуться, и колонна начала медленно оттягиваться назад, в том направлении, откуда приехала. Явно ошеломленные местные вояки, ведя все такой же неприцельный огонь, отходили вместе с ней, явно не желая больше нести потерь и стремясь быстрее покинуть это страшное место. Расстояние между ними и нами все больше увеличивалось.
– Всем номерам! – передал я в эфир. – Не стрелять! Как поняли?
– Поняли, "Бугор", – ответили они почти хором.
– "Первая", потери есть? – спросил я Тупикову.
– Да боже упаси, – ответил Машкин голос в наушниках. – Все пучком, товарищ "Бугор". Как поняли?
– Понял тебя, "Первая"…
В этот момент из придорожных кустов в тягач концевой из разворачивающихся на пределе дальности фур выстрелили из гранатомета. Последовал взрыв и остановка машины. Видно было, что военные продолжают отходить, откровенно не горя желанием защищать подбитый полуприцеп.
– "Первая", это что за дела? – на всякий случай поинтересовался я, хотя и видел, что пуск был произведен далеко в стороне от наших огневых позиций.
– Честное слово, это не мы, товарищ "Бугор"! – возмутилась на весь эфир Машка Тупикова.
– Да вижу, что не вы…
Сам же я узрел в бинокль интересную картину – главные силы "сапаток" (с полсотни обалдуев в разномастном камуфляже, с масками на головах), стреляя вслед отходящей колонне, появились на шоссе. Видно было, как один отбросил дымящуюся трубу расстрелянного одноразового гранатомета (по-моему, это был старый американский LAW или китайская "Муха"), после чего боевички перебежками кинулись к фуре.
Нет, что все-таки за ерунда? Первоначальный план ничего такого не предусматривал. Что теперь делать-то?
Первые "сапатки" уже были возле остановившейся практически поперек дороги фуры.
Кто-то чего-то попутал, перепутал или просто не понял?
– "Сарагоса", я "Альбасете", – вызвал я Дегтяреву. – Что это за фигня происходит у нас под носом? Меня ни о чем таком не предупреждали. Что эти утырки делают? Кто им такое приказывал?
– "Альбасете", я тоже не в курсе и понимаю в происходящем не больше вашего. Как поняли?
– Понял. Приятно, когда идиотом оказываешься не ты один… "Мадриду" о ситуации доложить?
– Пока не надо.
– Что значит "не надо"? А отвечать, в случае чего, кто будет?
– Спокойно, "Альбасете", я отвечу. Как поняли?
– Вас понял. А нам-то что теперь? Свою задачу мы выполнили. Нам что – отходить в соответствии с планом или как?
– Пока погодьте!
Ага, "погодьте". Умная какая. Прямо стереотипная русская злодейка из Голливуда – Ирина Шпалько, Роза Клепп, Ксения Онотоп или, к примеру, просто товарищ Балалайка. Ну, думай, думай, голова, а мы подождем…
– Тарищ майор, – доложил Георгиев. – К нам по дороге с востока движется несколько некрупных машин. На приличной скорости.
– "Сарагоса", со стороны противоположной движению колонны к нам что-то едет, и довольно быстро. Какие будут распоряжения?
– Пока ждать, наблюдать и ничего не предпринимать без моей команды!
Ну, как скажешь, раз такие дела…
Колонна к этому моменту практически скрылась из виду, и стрельба на затянутой вонючим дымом от горящих машин шоссейке практически прекратилась.
А я между тем наблюдал, как из-за поворота дороги на большой скорости выскакивают и разворачиваются несколько джипов и пикапов. Разнотипных, но все характерного темного цвета.
С них посыпались вооруженные люди в черном обмундировании и разгрузках, в отличие от "сапаток", без масок на физиономиях. Вооружение у новоприбывших было разномастное, но, несмотря на дым, я рассмотрел, что большинство из них было малорослыми типами азиатской наружности. Что еще за ерунда? Видно было, как пара азиатов переговорила о чем-то с рослым "сапаткой" (судя по его начальственному виду и чистому камуфляжу – командиром), а потом основная масса косоглазиков совместно с нашими "бедными родственниками" метнулась к фуре, где началась деловитая суета. Фуру мгновенно вскрыли, несколько человек полезло внутрь прицепа-рефрижератора. Подогнали задним ходом пикап.
– "Сарагоса", что делаем? – опять запросил я Дегтяреву.
– Я же сказала – ждем! – ответила она несколько раздраженно.
В бинокль было видно, как азиаты вытаскивают из нутра фуры явно тяжеленный продолговатый контейнер, покрытый инеем. Контейнер сильно походил на гроб дизайнерской работы обтекаемой формы. По-моему, это была одна из капсул с нашим "старым недобрым знакомым" – замороженным "зомбаком – унисолом". Явно надсаживаясь и чуть не уронив по дороге "гробик", азиаты потащили его к пикапу. "Сапатки", что характерно, им в погрузке не помогали.
– "Сарагоса", – снова вызвал я Дегтяреву. – Так чего дальше? Что, они вот так просто уедут? Непорядок получается…
– Спокойно, "Альбасете", я связалась с "Мадридом", и она просит не мешать им.
– Что, выходит – отпускаем?
– Да.
– Ну, ваша воля, ваше решение, – не стал я спорить и, переключив частоту, сообщил: – Всем номерам отбой. "Первая", как поняла.
– Поняла.
Ладно, раз заказчики "музыки" в курсе, наше дело маленькое.