Дворец императора расположен на площади столь обширной, что огромные здания в глубине кажутся крошечными. Четыре дороги смыкаются у подножия дворца, проходя по огромным просторам брусчатки, лишенным статуй, фонтанов и памятников. Обычно здесь толпятся богатые горожане, тратя деньги во всевозможных лавках и палатках, но во время Конгрессии лишь беспрепятственно веют осенние ветра.
- Божья шлюха!
Макин прервал мои размышления. Он привстал на стременах.
Сэр Кент нахмурился - со времени обращения он не выносил богохульство.
- Безобразие! - шикнул я на него. - Да что там случилось-то?
- Сами увидите, когда оторвете задницу, - сказал он, чуть улыбаясь, но все еще недоуменно моргая.
Я вздохнул и тоже встал. Вдалеке, на полпути до дворца, Западную улицу пересекала тонкая линия солдат в черных плащах. Что-то знакомое было в шлемах с красными гребнями, в сочетании блестящих кирас со смехотворными панталонами в синюю и желтую полоску.
- А, чтоб меня, это же папесса.
Я сел.
- Папесса? - спросил Райк, словно впервые слышал это слово.
- Да, брат Райк. - Колонна замедлила шаг. - Толстая старая тетка в смешной шапке, да еще и непогрешимая.
Мы приблизились, копыта цокали по мощеной дороге. Папские гвардейцы ждали, бесстрастные, уперев древки алебард в мостовую, флажки развевались, пики устремлены в небо. Капитан Деверс остановил своих людей. Позади папской охраны возвышался портшез - огромная изукрашенная конструкция, закрытая со всех сторон от непогоды и любопытных глаз. Десять носильщиков навытяжку стояли у шестов.
- Ее святейшество желает говорить с королем Йоргом, - произнес один из гвардейцев, вероятно главный, но внешне ничем не отличавшийся от остальных.
- Будет интересно.
Я спрыгнул с седла и прошелся к началу нашей колонны.
Миана открыла дверь, когда я проходил мимо кареты Холланда.
- Веди себя прилично, Йорг, Мартена может не оказаться рядом, чтобы спасти положение.
Я обернулся, взял ее за руку и улыбнулся.
- Мне стоило сорок тысяч золотом явиться на эту встречу. Я не потрачу столько зря, моя королева. Я порой легкомыслен, но отнюдь не идиот.
- Йорг.
Ее рука выскользнула из моей, в голосе послышалось предупреждение.
Передние ряды разомкнулись, и я подошел к панским гвардейцам. Человек, который вызывал меня, теперь осуждающе смотрел на Гога у меня на бедре.
- Ну, значит, проводи меня к ее святейшеству. Не могу же я ждать целый день, у меня дела. - Я кивнул на огромный купол дворца у него за спиной.
Пауза - и он повел меня сквозь строй. Мы подошли к портшезу, и трое носильщиков поспешили вперед со стульями, двое несли широкую кушетку с лиловыми подушками, один - простой стул черного дерева для меня.
Ближняя дверь открылась, и оттуда показались бесконечные метры лилового шелка, обтягивающие колышущуюся плоть. Носильщики вытащили короткие пухлые руки, унизанные кольцами, потянули, пятый носильщик толкал. Гора хрюкнула, и показалась опущенная голова, редкие черные волосы прилипли к потному малиновому лбу. Золотое распятие висело под складками шеи - тяжелое, полсантиметра толщиной, в полметра длиной, на перекрестье - рубин, знак крови Христовой. Должно быть, эта штуковина была тяжелее младенца.
И вот она вышла, верховный понтифик, пастырь огромных стад, слизень, выманенный из гнезда. Запах цветочных духов и масел не мог скрыть исходящее от нее зловоние.
Они усадили ее на кушетку, которая явно была узковата. Гвардеец остался рядом со мной. Бледные внимательные глаза, руки в шрамах. Панталоны меня не отвлекали: бдительных надо держать в поле зрения.
- Ваше святейшество.
Пий CXII, если обращаться по имени.
- Король Йорг. Я думала, вы старше.
Ей было лет под семьдесят, но ни единой морщинки - слишком уж толстая.
- Вы одни? Ни кардиналов, ни епископов для обслуги, даже ни одного священника, чтобы нести вашу Библию?
- Моя свита гостит у лорда Конгрива в его сельском поместье, они изучают донесения о беспорядках у Сестер Милосердия, монастыря с причудливой историей. - Она достала лиловый платок и вытерла слюну в уголке рта. - В должное время я присоединюсь к ним, но думаю, что наша встреча наедине окажется более… плодотворной. Слова, которыми мы тут обменяемся, не будут записаны. - Она улыбнулась. - Даже папессе, говорящей от имени самого Бога, непросто обуздать ватиканских архивистов. Для них нет большего греха, чем позволить папским словам кануть в неизвестность.
Она снова улыбнулась, складки на шее дрогнули.
Я поджал губы.
- Так чему я обязан этим удовольствием?
- Хотите, велю Тобиасу принести вина? Кажется, вы бы не отказались выпить, Йорг.
- Нет.
Она помолчала, ожидая вежливых объяснений. Я их не дал.
- Вы строите собор в Годде.
Темные глаза смотрели на меня, похожие на ягоды смородины в белом пудинге.
- Новости быстро распространяются.
- Вы не единственный, кто беседует с "богом из машины", Йорг.
Духи Зодчих говорили с ней - Фекслер сказал мне. По его словам, они настраивали церковь против магии в любых формах, как чтобы не дать священникам осознать собственную способность управлять массами, так и чтобы побудить их запретить использование этих сил другими. Любая вера, подкрепляющая мировоззрение или титул, безмерно усилит их обладателя. Мне нравилось, что ее ограничивает то, что она считала тайным священным знанием.
- Зачем строить собор сейчас? - спросила она.
- Собор строят уже двадцать лет. Всю мою жизнь.
- Но скоро строительство завершат, и люди будут ждать, что я приеду благословить его перед первой мессой. - Масса ее тела заколыхалась. - Я слышала это, когда ездила в Скоррон, и приехала переговорить с вами. Вы, должно быть, знаете зачем.
- Вам тут безопаснее.
- Я наместник Христа и хожу без опаски повсюду в христианском мире!
В ее голосе послышался гнев, но, скорее всего, напускной.
- Ходите?
Она спустила мне это, лишь холодно глянула.
- Я выслушаю вашу исповедь, Йорг. И дарую прощение кающемуся.
- Я исповедуюсь вам? - Я покачал головой, хрустнули позвонки. - Я - вам?
Ее гвардеец приблизился на полшага. Я подумал: интересно, кто он еще? Убийца? Палач? Возможно, он проходил обучение у белокожего кузнеца сновидений, посещавшего Логово по делам Ватикана.
- Вы подослали убийцу к моей жене и нерожденному ребенку.
В глубинной тьме поднялся холодный ветер, и угли былой ярости вновь разгорелись.
- Мы бродим по юдоли слез, Йорг, важно лишь, как мы направляем свои шаги.
- Что это значит?
Предполагалось, что я с умным видом кивну? Признаю, что ее мудрость не нуждается в смысле?
- Несомненно, скоро состоятся похороны вашего отца. Если папесса лично проводит его в рай на церемонии, ваше положение на Конгрессии будет намного выше. Не говоря уже о таких мелочах, как папская санкция на наследование.
- Он действительно мертв?
Я увидел его лицо, без всяких эмоций он окидывал взглядом свой двор. В могиле он будет ровно таким же. Не в меньшей степени человеком.
- А вы не знали?
Она подняла тяжелую бровь.
- Знал.
Я увидел его на самой высокой башне, в тенях и алых лучах заката, волосы струились по ветру. Я видел его с матерью, смеющегося, слишком далеко, чтобы услышать его.
- Четыре дня. Все это время Анкрат держит оборону без него. Создания Мертвого Короля уже идут. - Она явно ждала моей реакции. - Прямо за вами.
- И как вы их остановите, ваше святейшество?
Мертвые не станут осаждать замки, захватывать земли, устанавливать налоги. Мертвый Король не будет править, только разрушать.
- Мы помолимся. - Она заколыхалась. - Это конец мира, сын мой. Все, что мы можем, - это молиться.
- Ваш сын?
Я наклонил голову, чувствуя рядом с собой присутствие светлоглазого убийцы. Видел его, хоть и не смотрел. Я глубоко вздохнул, и потаенные угли раскалились добела.
Тобиас едва заметно подвинул правую ногу. Он знал. Пий полагалась только на лучших. Она считала свою гвардию простой формальностью. Как многие до нее, вопреки свидетельству - веренице трупов за мной, - она думала, что свяжет меня обычными правилами приличия. Однако Тобиас понимал меня, улавливал мой инстинкт.
- Ты мне не мать, старуха.
Толстых людей тяжело убивать голыми руками. Жир мешает - живая броня. Я пару раз пытался придушить Толстяка Барлоу, но даже Райку это не удалось. Тобиас мгновенно уронил бы алебарду - всего лишь очередной знак папской глупости, дань традиции. Он бы схватился за нож, спрятанный где-то. А я - за свой, времени для мечей не осталось бы. Брат Грумлоу, конечно, обучил меня хорошо, но я сидел на стуле спиной к Тобиасу, а он стоял, и я умер бы, прежде чем эта толстая сука успела бы завизжать, прежде чем я успел бы хоть оцарапать ее.
- Полегче, мальчик.
Она не сердилась. Кардиналов ором не подчинишь. Толстокожесть, терпение, время, невыносимое давление - даже самые упертые склонятся перед папским троном, если его владелец достаточно хитер.
Я заморгал.
- А вам обо мне не говорили? Истории про Мурильо недостаточно? - Быстрые руки - вот в чем смысл ножевой драки. Но от быстрых рук нет толку, если ты ищешь свое оружие, а у противника оно уже наготове. Нельзя терять время при первом же движении. - Вы послали убийцу…
- Король управляет волею своего народа. - Легкий намек на раздражение. - Люди ждут от Рима вечного спасения. Вам достаточно лет, чтобы понимать свои интересы. И интересы вашего сына. Собор…