Тяготы жизни правящего класса относятся к тем вещам, которые приучаешься выносить с годами, даже если сам ты относишься к этому классу только косвенно. Все имеет свои теневые стороны. Например, кормежка отличная, но в любой момент тебя могут дернуть по самым различным поводам и припахать к любой работе.
Вот и сейчас - мне пришлось развлекать двух новых деревенских старост, прибывших ко двору на обед. Отличная идея, право слово: пригласить сельчан отобедать с бароном. Я Рад, что подкинул Джейсону эту мысль.
Мы расселись так, как повелевал этикет: Джейсон - во главе стола, Андреа - напротив, Рителен, старший из двух старост, по правую руку от Джейсона; дальше по этой же стороне - Кира, Доранна и Джейни; по другой - Дория, я, Эйя, Брен Адахан и, наконец, Бенен, второй староста. Таким образом, оба старосты оказались на почетных местах: один справа от Джейсона, другой - от Андреа. А Кира могла поболтать с Рителеном, широкогрудым обладателем моржовых усов - все равно, кроме нее и Джейсона, его бы никто толком не услышал.
Садиться так было сущей глупостью. Стол в трапезной зале рассчитан человек на тридцать, и двенадцати едокам за ним слишком просторно.
Лично я предпочел бы сидеть двумя кучками - каждая на своем конце стола. От четырех до шести - самое удобное число собеседников. Добавьте еще хоть одного - и общая беседа разобьется на несколько мелких, причем у собеседников будет ощущение, что они присоединились не к той. (Ко мне это не относится - разговор со мной по определению является самым интересным.)
Или превращается в монолог.
Естественно, сельские старосты читать монологов не стали. Хотя я бы с удовольствием послушал о гнили, одолевшей пшеницу в селении Телерен, или выяснил бы, что они думают об использовании побегов бобов мунго в качестве пищевых добавок.
Но об этом, разумеется, и думать было нечего; за супом - густым, наваристым черепаховым супом, щедро сдобренным молотым перцем и кругляшами моркови, проваренными ровно настолько, чтобы прожевать, и рулетами, горячими, только с плиты хрустящими и исходящими паром - У'Лен, как всегда, на высоте, - Брен завел речь о лошадях.
- ...хитрость в том, чтобы заставить коня не предугадывать наши желания, а мгновенно повиноваться. Любой болван может направить лошадь галопом к изгороди - и оказаться на той стороне, сам того не желая. Конник получше может предугадать, что лошадь собирается сделать. У самого же опытного конь просто ничего не сделает, пока ему не прикажут. Вот помню, однажды...
Эйя и Джейни внимали просто-таки завороженно, да и другие дамы тоже прислушивались.
Все, кроме Андреа. Она прикрыла рот сплетенными пальцами и только делала вид, что слушает.
Мне думается, я понимаю связь между женщинами и лошадьми - но меня это не заботит. Связь эта почти сексуальна - нет, я не имею в виду дурацких шуточек насчет бабы и жеребца. (Хотя все женщины, каких я знал, старались держаться подальше от жеребцов. Как и я сам. Нехолощенный конь мгновенно звереет, стоит ему учуять кобылу в течке или женщину с месячными.)
Понимаете, я ничего не имею против лошадей. За последние двадцать лет я прошагал тысячи миль, а проскакал вдвое больше и не хотел бы, чтобы оно было наоборот. Я предпочитаю машины, а еще больше, когда есть возможность, летать на Эллегоне - но, честное слово, ничего против лошадей я не имею.
С другой стороны, лошади - твари на удивление тупые. Они совсем ничего не соображают. Их можно загнать до смерти, если обращаться с ними плохо, но и привязываться к ним сильно нельзя - потому что иногда, когда сильно припечет, приходится их бросать. Однажды я целый день просидел в бочке для дождевой воды, дыша через тростинку. Вряд ли лошадь моя поместилась бы там со мной, а если бы я не нашел в себе сил ее бросить - очаровательная была кобылка, обожала лизаться, как собачка; надеюсь, она попала в хорошие руки, - она бы запросто выдала меня, и я был бы мертв, как пень.
Так что не надо о лошадях.
Особенно - о перескакивании через изгороди, когда не собирался этого делать. Я так чуть не сломал себе шею. Губы Ахиры искривились в усмешке:
- Может, поговорим за столом еще о чем-нибудь? - осведомился он, и тут вошла У'Лен со второй переменой на серебряном подносе.
- Давайте-давайте, вот и тема пришла: отличные каплуны! И попробуйте только их обругать! - заявила У'Лен. Потрясающая женщина: сплошные мышцы и жир, и вечная ехидная усмешка на потном лице.
Я не в восторге от местной традиции подавать мясо прежде рыбы, но три огромные птицы на подносе поразили мое воображение: крупные, пухлые, золотисто-коричневые, украшенные зубчиками чеснока и кружочками лука, жареная шкурка еще пузырится и шипит от жара.
Пахли они прямо-таки райски.
- Помолчи, женщина! - Джейсон запросто играл роль отца в словесной перепалке с У'Лен. - Я всегда узнаю, хороша ли еда, с первого куска. Сейчас проверим твою стряпню...
Фыркнув с наигранным возмущением, У'Лен плюхнула поднос на стол перед Джейсоном, а сама заработала разделочным ножом и вилкой.
Этим вечером, в плоеной блузке и длинном ярком мелавейском саронге, открывающем ее ногу от щиколотки до середины бедра, Эйя была невероятно хороша. Она улыбнулась мне поверх стакана с вином - за что я был награжден хмурым взглядом Адахана. Жена моя не удостоила меня даже таким.
Не дергайся, Брен. Не осложняй всем жизнь.
- Как тебе вино? - спросила Эйя.
Я сделал глоток.
- Неплохо. - Как приятно было бы сидеть поближе к ней, ощущать ее ногу рядом со своей, чувствовать, что женщина готова прижаться к тебе, а не оттолкнуть.
Я глотнул еще вина. Немного вяжет, на мой вкус, но оно еще молодое - бимские вина требуют долгой выдержки; впрочем, результат того стоит. За годы войны виноделие в Биме пришло в упадок, а в Фурнаэле почти все запасы были выпиты во время осады. Толком выдержанного вина сейчас не найти во всей стране.
У'Лен занималась дележкой. Не знаю, как вы, а я всегда люблю смотреть, как люди делают то, в чем они мастера.
Нож сверкал в свете свечей; первая птица была разрезана в меньшее время, чем требуется, чтобы об этом сказать. Разделала ее У'Лен по-эренски: кожа нарезана на куски размером с ладонь, к каждому добавлено по большой ложке желе и соуса; грудка рассечена на толстые ломти, ножки отделены от тушки, верх тушки очищен от мяса, гузка и остатки скелета отправлены на кухню, в суповой котел, и вот уже парочка поварят вносят гарнир и зелень.
Пока У'Лен разделывала вторую птицу, Джейсон подцепил кусок кожи с подливкой и осторожно откусил, пробуя.
- Ну? - без малейшего почтения осведомилась У'Лен, не прекращая резать. - И как оно?
- Да не так чтобы, - отозвался он.
Я подумал, что упавшая челюсть Бенена разобьет тарелку, но Рителен, разобравшийся в ситуации, спрятал в усах улыбку и прикрыл рот платком.
- Не так чтобы, да?! - У'Лен уперла огромные кулаки в еще более огромные бедра.
- Угм. Можно избавить остальных от поедания этих... гм... птичек. Собой я, так уж и быть, пожертвую.
- Дядя Джейсон вре-от, вре-от, - пропела Доранна и тут же умолкла - ей сунули в рот полную ложку. Порой Кира действует весьма расторопно и на удивление вовремя.
Мы как раз закончили со второй переменой - речной форелью, запеченной в сливках со щавелем (очень вкусно, но я знаю куда лучший способ приготовления свежей форели) - и У'Лен разносила десерт, когда вошли Кетол, Пироджиль и Дарайн.
Ну прямо три мушкетера. Кетол высок, тонок, рыжеволос; Пироджиль - коренастый обаятельный уродец; Дарайн - медведь, а не человек. Они были спутниками Карла в легендарном Последнем Набеге, и двое из троих сопровождали Джейсона в поисках Карла, которым оказался... ну, в общем, я.
Заговорил Пироджиль:
- Барон, там у нас крестьянин. Говорит, ему к вам надо. Что-то там у них стряслось в Велене.
Для Бенена это оказался вечер потрясений. Во-первых: трое солдат, не спрашивая дозволения, вваливаются в трапезный зал и прерывают торжественный ужин; во-вторых, из-за чего они этот ужин прервали; и в-третьих, Джейсон поднимается и идет к дверям. Перевязь он застегивал уже на ходу.
- Что ж, посмотрим, что там, - сказал он. - Барон Адахан, будьте добры занять мое место.
Уважительное отношение Джейсона к холту меня впечатлило бы, если бы это не был скорее способ не дать Адахану сунуть нос в чужие дела, чем желание выказать ему доверие.
- Я с тобой.
Тэннети быстро проглотила последний кусок форели. К десерту Тэннети равнодушна. Она встала, проверила, на месте ли нож, потом застегнула перевязь на талии.
Я вовсе не собирался идти с ними: три мушкетера достаточно опытны, чтобы обыскать крестьянина, да в придачу там будет Тэннети. К тому же я намеревался полакомиться ежевичным тортом У'Лен - обожаю его, хоть зернышки и застревают вечно у меня между зубами. Но Джейсон вышел, и Ахира двинулся следом, так что пришлось подниматься и мне.
Я бы из чувства эгалитарности пригласил его в дом, но меня никто не спросил.
Мы встретились с ним во дворе, под бдительным оком стражи, в мерцающем свете факелов и сиянии звезд.
Крестьянин выглядел не так, как я ожидал, хотя я мог бы и сообразить. Велен в добрых двух днях ходьбы - фермер пришел не сам, а прислал сына. Маленький, грязный, вонючий, он был не слишком умен - но и не настолько туп, чтобы не нервничать. Он то и дело бил себя по лбу костяшками пальцев, выдавливая из себя жалобу, что какая-то тварь убила корову его отца.
И при этом плакал.