- Пер Гюнт пугал ребенка и к девице приставал со своими вечными глупостями! - прорычал кузнец. - Их вусмерть напугал.
- Да нет, не вусмерть вовсе, - сказала Сольвейг, но ее опять никто не услышал.
- И я его прибью! Достал уже дерьмец!
- Да ладно, ерунда, - испугался уже отец Хильды и Сольвейг. - Приструним и хорош…
- Он не поймет, - зло усмехнулся кузнец. - Струнили так и этак- все струны оборвали. Нет, с корнем надо рвать!
- Да, проучи его! - раздались крики из толпы. - А мы тебе поможем!
- Уймитесь все! - крикнул распорядитель свадьбы. - Не хватало нам здесь драку устраивать! Выгоню драчунов!
- А точно - гнать его со свадьбы! - заорали в толпе.
- Нет, я его убью! - вгонял себя в раж кузнец, похоже, решивший стать берсерком.
- Папа, он его убьет? - испуганно спросила Хильда, уже не зная, чего хочет сама - от всего страшно было.
- Все может быть, Фенрир их задери! - в сердцах ответил отец. - Снаружи - люди, кто ж они внутри?
Сольвейг трясло от страха и отчаянья - ведь это из-за нее все произошло! Она всему виной. Неправильно себя повела с парнем - и вот… А кто их знает, как правильно себя вести с парнями? И так, и эдак - наперекосяк. Ей вдруг стало очень жалко Пера - ведь на самом деле он ничего ей плохого не сделал. А слова?.. Откуда ж ему знать, что они с сестренкой шуток не понимают.
- Эх, дочка-дочка, - посетовала мать Сольвейг. - Совсем нельзя оставить без присмотра. Нашла себе дружка: дыряв камзол, дырява и башка. Смотри сама, в каком он здесь почете…
- Сынок мой здесь? - вдруг перекрыл шум звонкий женский голос. - Схлопочет он сейчас по заду палкой, кулаком меж глаз! Шутить посмел он с матерью своей… Ну, где мой Пер?
Сольвейг повернулась на голос. Маленькая, сухонькая седая женщина грозно размахивала палкой и рыскала по толпе сверкающим взглядом.
- Такая палка для него легка, - мрачно усмехнулся кузнец, закатывая рукава. - Я за тебя намну ему бока…
- Уж больно зол он, может, и прибьет, - задумчиво, но отчетливо произнес кто-то в толпе. - Ты, Осе, бы не кликала сынка…
- Убью, как вошь, чтоб людям не вредил! - заверил кузнец.
- Заткнись, Аслак! - ничуть не испугалась старушка. - Попробовать посмей - узнаешь остроту моих ногтей… Сгодится для тебя моя клюка - не Перу так тебе намну бока!.. Да где же он?!.. Эй, Пе-ер! - оглушительно звонко закричала она. У Сольвейг даже в ушах щекотно стало от ее крика.
Но вместо Пера к людям выскочил растерянный жених. Увидев старушку, буркнул:
- Ну, Осе, родила же ты сынка!.. - и закричал: - Отец и мать, беда!.. Эх, чертова судьбина!..
- Да что случилось?! - всполошился отец жениха.
- Пер Гюнт… - только и смог выговорить жених.
- Они убили Пера?! - перепугалась Осе.
- Когда бы так, вполне б я счастлив был, - огрызнулся жених и взвизгнул: - На скалы посмотри!
Сольвейг глянула в направлении, указанном женихом, и обомлела: Пер резво - ну, точно, как олень, - скакал по практически отвесному склону, непонятно как находя опору для ног, потому что под ноги-то и не смотрел, держа на руках невесту, которая обхватила его за шею и прижалась к груди.
- С невестой… - ахнула толпа.
- Ну, идиот! - воскликнул Аслак. - Ведь пьян же, как свинья!..
- Вервольф он, тролль! - крикнул жених. - Ее, как поросеночка, несет… в зубах.
- Да, чтоб ты сверзился! - послала Осе пожелание сынку.
Он, будто ее услышал и оступился.
- О-о-о-х, - пронеслось по толпе.
- Да осторожней, дурень! - в ужасе закричала Осе.
Но Пер уже, не глядя под ноги, нашел другую точку опоры и легко карабкался вверх. Не зря он в первый момент, еще около дома, привиделся Сольвейг оленем.
- Пожалуй, что и, правда, он летит, - сказал кто-то в толпе. - Без крыльев никому не удержаться на крутизне такой…..
В этот момент из дома с ружьем в руках выскочил взъерошенный хозяин Хэгстеда, отец Ингрид, и возопил:
- За похищение невесты он умрет!
- Не по зубам вам Пер мой, жалкий сброд, - усмехнулась старуха.
Сольвейг ее хорошо слышала, но в этот момент с девушкой что-то случилось. Она не поняла, что именно - сознание то ли помутилось, то ли переместилось, но Сольвейг вдруг услышала мощное дыхание Пера над своей головой. И ощутила его руки, крепко прижимающие ее к себе. И увидела небо над ним и над собой. Его лицо оставалось в тени, но все равно было видно, что ему весело. А ей показалось, что он летит над пропастью, и она вместе с ним, а снизу доносятся ослабевающие крики толпы. Было совсем не страшно. Ничуточки. Потому что она ему верила.
Через какое-то время наваждение рассеялось. Она разглядела, что пьяная толпа полезла в гору в жажде растерзать похитителя. Ее семья и Осе в одиночестве остались во дворе.
- Вы новые люди, - вздохнула Осе, - у вас еще не накопилось зла к моему непутевому сыну. Помогите старухе уберечь его. Найдем и спрячем дурака… Он же не со зла все это затеял.
- Ну, как же не со зла - украл невесту со свадьбы, - удивился отец.
- Добрая женщина права, - заступилась Сольвейг. - Я сама слышала, как жених просил Пера помочь ему войти к невесте. Она его не пускала.
- Потому что не любит, - объяснила Хильда. - А без любви пускать - грех!
- Ох, и глупы же дочери мои, - вздохнула мать. - Чем можем мы помочь, не зная здешних мест?
- Их знаю я, да сил уж не осталось… Вам надо только рядом быть со мной, чтоб поддержать, когда оставят силы.
- Бог помогать велит, - кивнул отец семейства. - Показывай нам путь…
Осе двинулась совсем в другую сторону от толпы.
- У всякого своя тропа в горах, - объяснила она. - Хотя к одной они ведут вершине. Немного мне известны тропы Пера. Охотник он - двуногий зверь среди четвероногих. Его так просто не поймать…
Несколько часов они карабкались по горным тропам. Сольвейг с трудом поспевала за старушкой, которая оказалась не такой уж и старой, а родители с Хельгой и вовсе отстали. Небо потемнело. Где-то вдали уже рокотал гром. Того и гляди, под ливень угодишь. Они выбрались к горному озеру, окруженному болотами и мрачным лесом.
- Пер!.. - кричала без устали Осе. - Сыночек! Откликнись!.. Пер!.. - Волосы ее растрепались, она время от времени хватала себя за лохмы и словно бы тянула вверх. Похоже, это помогало. - Я же чувствую, что ты где-то здесь!..
У Сольвейг такого чувства не было, наоборот - она была уверена, что Пер далеко отсюда, и она сама с ним рядом. Она понимала, что это глупости, но никак не могла отделаться от странного ощущения.
- Весь мир против меня, - причитала Осе. - И небо грозится, ругаясь, как пьяный, и скалы мне путь преграждают, болота готовы меня проглотить, и люди сыночка прикончить хотят… Храни его господи! Он же хороший!..
"Пожалуй, что так, - согласилась вдруг Сольвейг про себя. - Только мало быть хорошим, надо и окружающим казаться хорошим… Отчего же все его убить готовы?"
- Ты скажешь: как же хорош, когда никто не любит, - будто услышала ее Осе. - А за что его людям любить, когда они руками и ногами работают, а он только языком мелет. Бегает по горам и лесам, стреляет слегка зверя, чтобы на пропитание хватало, а живет совсем в другом мире, который сам и придумывает, или который ему придумали… Муж мой был пьянчуга из пьянчуг, все пропивал, нас сторонились, а Пера отцом дразнили. Мы и проводили все время с ним вдвоем, забываясь в сказках, в собственных шутках и фантазиях. Хорошо нам там было, не то, что в реальной жизни. Телом-то он вырос, а душой - все тот же фантазер, живущий в сказках. Он твердо усвоил: принцессы прекрасны, отважны герои и злобны драконы, а дев похищают… Ингрид бы не похитилась, если бы не хотела. Она сама, кого захочет, похитит. Родители настояли на свадьбе. Она же Пера любила, а он… А он - свои сказки… Ой, кто это?! - вдруг испугалась она. - Леший, водяной?.. Пер! Пер! Выходи!.. Это я - мама твоя…
- Никого нет. Осе, - успокоила Сольвейг бедную мать. - Это ветер и тени.
- Мой бедный сыночек!..
Тут и родители девушки с сестренкой подоспели.
- Нигде его нет, - тяжело дыша, сообщил отец семейства. - Погиб, видно, грешник, и деву сгубил… Безумец! Навряд ли дано ему грех замолить.
- Нет! Бог милосерден! - воскликнула Осе. - И жив мой сынок!
- Да если и так - боюсь ненадолго, разгневан народ. Это надо ж удумать…
- Зато он летает верхом на олене! - крикнула Осе.
- Что мать, что сынок, - махнул рукой мужчина. - О! Гляньте - тропа, а на ней четкий след.
- Скорей же по следу! - вскрикнула Осе. - Сыночка найдем.
- Пожалуй, на хутор пойдем мы. Позовем на подмогу. Всем миром скорее разыщем пропажу, - сказал мужчина.
- Я с Осе останусь, - сказала Сольвейг.
- Как хочешь, - пожал плечами отец.
- Промокнешь до нитки, - шепнула недовольно мать.
- Нельзя ж ее бросить, - шепотом ответила девушка, мотнув головой в сторону Осе.
- Ну, что ж, оставайся, - разрешила мать. - Береги себя. Мы скоро людей пришлем.
Они повернулись и быстро пошли обратно.
Сольвейг проводила родителей взглядом и попросила Осе:
- Расскажи мне еще о нем.
- О Пере? - обрадовалась старушка.
- О Пере, - подтвердила девушка. - Но только сначала давай следы сотрем ногами.
- Сотрем следы? - удивилась Осе.
- Конечно, чтобы Пера не нашли! - объяснила Сольвейг. - Найдут - убьют… Пусть бродит дикий зверь, куда ведет его инстинкт свободы.
- Я думала, ты добрая дуреха, - усмехнулась Осе. - А ты умна, как Божья благодать.