- Я к маме сбегаю подвязку подколоть, - наконец нашлась она и убежала. Хильда следом. Они прячутся за углом дома и прислушиваются, иногда выглядывая.
Возле Пера появляются запыхавшиеся после пляски родители жениха. К ним подбегает и сам жених, сильно озабоченный и изрядно пьяный.
- Мать, отец! - повизгивает он обиженно. - Она не хочет!
- Ф-фух, - отфыркивается мать, не понимая. - Чего и кто не хочет?
- Ну, этого… того, - бормочет растерянный парень. - Открыть задвижку…
- Тьфу на тебя, тюфяк! - приглушив голос, дабы не опозориться перед народом, рычит отец жениха. - Вот выпороть тебя!
- Оставь его, - успокаивает отца мать. - Припрет нужда - сорвет засовы.
- Да ну его… тюфяк!.. - в сердцах плюется отец и уходит в дом, видимо, залить пожар добрым вином. Жена уходит следом.
- А чего это его жена к себе не пускает? - шепотом спросила Хильда у старшей сестры.
- Не любит, - объяснила Сольвейг. - Великий грех быть с мужем без любви.
- А что такое грех? - спросила девочка.
- Это то, от чего Богу больно, если мы это делаем.
- Бедный боженька, - пожалела девочка.
В это время с танцевальной лужайки к дому с шумом ввалилась ватага молодежи.
- О, Пер! - закричали они дружно. - Давай выпьем, Пер!
- Отстаньте, - отмахнулся он.
- Надо его напоить, тогда развлечемся, - услышала Сольвейг шепот из толпы.
- Да что с тобой, Пер?! Водочки, а? - настойчиво уговаривал один из парней.
- Нет!
- Ну, чуть-чуть, для поднятия настроения, - соблазнял его другой. - Ну, совсем чуть-чуть, а то своим угрюмым видом праздник портишь. Давай с нами!
- Ну, ежели чуть-чуть… - заколебался Пер. - А есть у вас?
- Есть для тебя всегда! На - пей! - протянул бутылку первый соблазнитель.
Пер взял бутылку, поглядел на нее с сомнением, вздохнул и приложился, откинув голову.
- Х-хух! - выдохнул он, отдавая бутылку и вытирая рот рукавом.
- Теперь со мной! - протянул свою бутылку второй соблазнитель. - А то обидишь!
- Нет, хватит! - отмахнулся рукой Пер.
- Ну, для приличия, один глоток!.. Пей, не робей! Неужто ты слабак?
- Кто, я?.. Давай пригублю малость…
- Ну, хорошо пошла?
- Как льдина в море… Во - пошла волна!..
- Не смоет нас? - хихикнул кто-то.
- А ежели и смоет, я спасу!.. Мне стать волной и берегом по силам. Неужто мой не знаете размах!..
- Ну, вот - Пер снова стал собой, - ехидно прошептал первый соблазнитель.
- Потеха началась, - подхихикнул второй.
- Ты, часом, не колдун? - хохотнув, спросила одна из девушек в толпе. - А может, даже ас?
- Не часом - жизнью всей! - оглянулся на нее Пер. - Хоть колдовство, хоть чудо!.. Вам черта не позвать, друзья мы с ним покуда?.. В орех его загнал, он там сидит не пикнет.
- Неужто впрямь сидит? - ужаснулась девушка.
- Да черта с два! На то и черт есть черт, что от любого дурня удерет… Орех я кузнецу принес и попросил - разбей. Он жахнул сдуру, что есть сил, черт с искрами ушел. Кузнец наш обгорел. С тех пор и злится на меня… Зачем же было молотом лупить, где пальцем в самый раз?.. Но если нужен черт, то свистну я сейчас…
- Не надо! - отскочила девушка, увидев, что Пер готовится свистеть.
- Ну, нет, так нет… Но молотом не бей того, что можно раскусить зубами, - усмехнулся Пер.
- Ну, и болтун! Горазд присочинить! Еще глоток - и в небе запорхает.
- Кто сочинить?! Я сочинить? Спросите кузнеца - все так и было!
- Да в сказках бабкиных в орехе черт сидел! - вспомнил кто-то.
- Сидел и в сказке, и в моем кармане… А что касаемо полетов, то пару дней тому летал я на олене. У матери спросите - подтвердит! Да и с лошадкою моей над хутором парили… Было дело…
- Ну, враль!.. Ну, балабол!.. Язык болтается, как по ветру портянка… Пер, полетай!.. - рассмеялся народ, а некоторые даже озлились: - Тьфу на тебя!
- Не верите? Могу! Сейчас вам покажу!.. Ну, где обрыв повыше? Я встану на краю, раскину руки и… Взметнусь, как ураган, вас не удержат ноги - падете предо мной!..
Он подбежал к краю ближайшего обрыва, которых было в округе предостаточно, раскинул руки, как крылья, и приготовился лететь, пошатываясь не то от ветра, не то от хмеля.
Сольвейг так сильно сжала ладошку Хильды, что та пискнула и выдернула руку.
- Совсем сдурел! - сплюнул в досаде один из мужиков. - Да ну его к чертям, мать прибежит, всем надерет нам уши, проклятия нашлет, нет, я пошел подальше…
- Да, с таким лучше не связываться, - поддержал другой. - Пойду опять плясать.
- А может, дать под глаз? - предложил кто-то из молодых.
- Что с пьяного возьмешь, когда его лавиной понесло? Уйти с дороги - лучшее решенье. Пошли плясать.
Толпа расходится. Старшие - в дом, горло промочить, а молодые обратно на танцы.
Пер оборачивается, открыв глаза.
- Вот так всегда - не я ступил назад…
Вдруг, обогнув Сольвейг с Хильдой, выскочил жених. Оказалось, он тоже слышал выступление Пера.
- Неужто, Пер, и впрямь, летаешь ты, как птица? - выкрикнул он.
- Летаю, Мас! Ты хочешь убедиться? - раздраженно ответил Пер.
- А невидимкой можешь стать на время? - с явным умыслом продолжил жених.
- Да хоть и навсегда! Тебе-то что с того? - ничуть не смутившись, подтвердил Пер и отвернулся от жениха, оглядываясь по сторонам.
Сольвейг почувствовала, что пора появиться, пока парень не натворил глупостей, и вышла из-за угла.
Мрачное выражение тут же слетело с его физиономии, и он бросился ей навстречу.
- Ах, Сольвейг! Наконец-то!.. Пойдем же танцевать, - сгибает руку в локте, предлагая себя в кавалеры.
Она уворачивается, не желая брать его под руку. Пер сам хватает ее:
- Пусти! - вырывается она.
- Да почему? - искренне недоумевает он.
- Ты дикий. Пер!
- Дичает и олень, и всякий зверь, когда весна зовет!..
- Ты - человек!
- Отчасти… временами, - усмехнулся Пер. - Ну, почему со мной ты не идешь?!
- Боюсь!
- Чего?
- Ты пьян! Я пьяных не люблю! - отскочила Сольвейг.
- Эх! Сволочи - споили дурака! Я ж не хотел… Держался, сколько мог… Убить бы всех! А первого - себя…
Жених, которому надоело слушать их непонятную перепалку, толкнул его локтем в бок:
- Пер, ты б мне помог…
- Да чем и в чем?
- Войти к невесте, - громким шепотом сообщил жених.
- А где невеста?
- В амбаре… Невидимкой стань, залезь в амбар и мне открой задвижку, - с надеждой рисовал вожделенную картинку обиженный жених.
- Ты помощи себе в другом искал бы месте… - рассеянно посоветовал Пер. Потом подумал несколько мгновений и догадался: - В амбаре Ингрид!..
И ринулся к Сольвейг. Она испугалась порыва, но не ушла.
- Не передумала? - спросил он с мрачной надеждой. - Нрав твой не смягчился?
Сольвейг молча обходит его и пытается уйти, чувствуя взвинченность парня. Но он встает поперек дороги, преграждая путь.
- Стыдишься бедняка? Да, я тебе не пара… Вахлак и есть вахлак…
- Нет, все не потому! Все понял ты не так! - возмутилась она.
- Все так! Я знаю сам… И хмель мне враг давнишний. Я зол был на тебя, вот он и победил… Пойдем же, танец ждет, - тихо попросил он в конце фразы.
- Не смею я… Хотя бы и хотела… - смутилась она.
- Мешает кто?
- Родители… Они мне запретили…
- Ах, запретили… Ну, а ты сама?
- Пойду я, мне сестру нельзя оставить…
Пер Гюнт меняется в лице.
- Ну, нет!.. - голос его резко садится, звуча угрожающе: - Не нравится олень?.. Могу я троллем стать… И ровно в полночь я к тебе явлюсь… Кровь высосу из жил, коль для любви она не пригодилась… Сестру ж твою, малявку, и вовсе заглочу, чтоб взрослым не мешала.
На этой месте Хильда взвизгнула и умчалась в дом. А Пер продолжал живописать:
- Я оборотнем буду до рассвета и стану бледный труп без устали терзать, чтоб не узнал потом никто красотку, - и вдруг, круто изменив тон, взмолился: - Ну, потанцуй со мной!
Сольвейг, содрогаясь от омерзения, не приняв его черной шутки:
- Ну, нет! Ужасен ты!.. Мне было показалось… - она в отчаянье махнула рукой и убежала в дом.
- Отдам вола за помощь! - опять напомнил о себе жених.
Пер несколько мгновений мрачно смотрел на него, потом решился:
- Там Ингрид?.. Ну, пойдем.
Скрываются за домом.
- Папа! Мама! - не сразу добившись внимания, со слезами жаловалась девочка. - Он грозился съесть меня, проглотить, а у Сольвейг кровь высосать до капельки!
Тут и Сольвейг вошла.
- Да кто? Говори толком! - потребовал отец громко.
Общее внимание застолья было уже приковано к ним.
- Да тролль! Пер Гюнт!.. - выкрикнула Хильда.
- А! Пер! - поднялся хозяин. - А что я говорил!
- Ну, все, терпенье лопнуло! - вскочил и кузнец Аслак, давний враг и соперник Пера. - Я его убью! Детей пугать - совсем с ума свихнулся! Язык поганый выдерну, швырну собакам - брехать им будет веселей с такой-то пищей!
- Он пошутил, - испугавшись, попыталась возразить Сольвейг, но ее никто не услышал. Пьяная компания уже с криком и грохотом отодвигаемых сидений рвалась на улицу, вытолкнув туда и стоящую в дверях девушку. Встречная толпа с танцев шла к дому, возбужденно крича от избытка чувств. Они хотели зазвать в свои ряды жениха с невестой.
- Что случилось? - спросили из толпы молодежи, увидев сильно возбужденных старших.