Существо метнулось в сторону, белая прядь волос на миг залепила Евтихию глаза. Резкий запах, исходивший от этих волос, мгновенно пробудил в Евтихии воспоминания. Запах прогорклого жира, коптящего костра, немытого тела, болота. Запах старого - заскорузлого - страдания.
- Геврон, - произнес он, выпуская пленника. Точнее, пленницу. - Ты.
Она попробовала было пробежать еще несколько шагов, и тут Соста поднял лук и выстрелил.
Стрела вошла в ладонь Геврон. Девушка хрипло закричала и повалилась на землю. Держа раненую руку на отлете, она принялась мотать головой из стороны в сторону и лупить по камням ногами, словно в отчаянном намерении переломать себе кости. Евтихий наступил ей на волосы, чтобы она лежала тихо.
Затем, убедившись в том, что Геврон больше не бьется, Евтихий отошел от нее, приблизился к Фихану и избавил его от веревочной петли. Глаза-плошки жалобно моргали.
- Я не могу так больше, - прошептал Фихан.
Не отвечая, Евтихий полоснул его ножом по запястью, повыше шрама от веревки. Потом отхватил лоскут от пестрого знамени Броэрека, которое теперь постоянно носил за пазухой, и перетянул рану.
- Терпи, - сказал Евтихий шепотом. - Скоро все закончится.
- Она лазутчица, - сказал Фихан.
- Это Геврон.
- Да. Это Геврон. И скоро все увидят, что она… Геврон. Ее сильно ранили?
- Тебя это не должно заботить, но - нет, не особенно. Поболит и перестанет.
- У меня тоже.
Командир гарнизона, Арванд, величественно спускался с башни по наружной лестнице. Он остановился возле Фихана, мельком глянул вниз, на простертого на камнях эльфа.
- Я слышал, ты задержал лазутчика. Молодец.
- Я отрабатываю свою тухлую кашу, - ответил Фихан.
- Молодец, - повторил Арванд и направился к пленнице.
Ее подняли, и теперь Геврон висела на руках удерживающих ее солдат. Один из них потянул ее за спутанные волосы и заставил поднять лицо.
- Женщина, - произнес Арванд, рассматривая пленницу. - И довольно хорошенькая… Как тебя зовут, милая?
- Он назвал ее Геврон, - вмешался Соста, подходя с луком.
Арванд резко обернулся к нему:
- Кто ее назвал "Геврон"?
- Евтихий. А потом и Фихан. Они оба узнали ее. Они знали ее раньше, - сказал Соста.
Арванд встретился глазами с Евтихием и сделал ему знак приблизиться. Евтихий подчинился.
- Да, я встречался с ней в другом тоннеле, - предупреждая вопрос, заявил Евтихий. - Возле замка из грязи. В болотах.
- Подробнее, - потребовал Арванд.
- Там везде одно и то же, - сказал Евтихий безнадежным тоном. - Я оказался здесь, "внизу", в том тоннеле. Это был мой первый тоннель и мой первый замок. Жидкая грязь повсюду. И эта девушка. Она со мной разговаривала. Она и Моревиль.
- Моревиль мертв, - хрипло проговорила Геврон. Она улыбнулась. Женщины иногда улыбаются так - отвратительной, истеричной улыбкой, выставляя зубы и десны, словно примеряя на себя смертельный оскал. - Моревиля убили. Гезира стал командовать.
Евтихию не понравилась ее улыбка. Он растопырил пальцы, схватил Геврон за лицо и заставил ее стянуть губы.
- Не делай так больше, - попросил он. И добавил, обращаясь к Арванду: - Моревиль был самый старший из нас. Он прожил "внизу" дольше остальных. Он очень много знал.
- Ничего он не знал! - закричала Геврон с рыданием. - Ничего! Он только одно и знал, как ползать на брюхе по этому проклятому гнилому болоту! Как выживать! - Это слово она произнесла с явным отвращением. - Для чего выживать? Почему бы просто не жить? Невозможно, невозможно… - Она плюнула себе под ноги. - Теперь его убили. Он не выжил. Он учил нас, как разводить костер под непрерывным дождем, он учил нас, какие травы и коренья съедобные, он показывал нам, как подходить к замку и бить в ворота. Он даже объяснял нам, кто обречен, а кому удастся выжить. - Она скрипнула зубами. - Это он обрек на смерть зеленоволосого, а зеленоволосый стал командовать гарнизоном!
- Зеленоволосый? - удивился Арванд.
Девушка глянула ему в глаза. Она хорошела и молодела с каждым мгновением.
- Да, был такой человек в замке из грязи. Но он умер. Мы захватили его твердыню. И потеряли Моревиля. А Гезира - он жестокий.
- Наверное, этот Гезира любит дисциплину? - осведомился Арванд. - Что ж, если ты ушла от жестокого командира потому, что он заставлял тебя подчиняться, то…
Он сделал выразительную паузу.
Геврон затрясла головой.
- Нет, нет! Я ушла потому, что не могла больше выносить… Болото, болото, болото.
- Ты выглядела просто отвратительно, когда Фихан поймал тебя, - сообщил Арванд. - Это из-за болота?
- Никто не знает, даже Моревиль, - криво ухмыльнулась девушка. - Я тоже сперва не узнала Фихана. Конечно, он и тогда, в нашем тоннеле, был омерзительным гаденышем, но то, во что он превратился здесь…
Стройный человек в пыльной одежде подошел к пленнице и солдатам. Лохмотья болтались на его плечах. Ни оружия, ни украшений, ни даже пояса он не носил. Длинные светлые ресницы затеняли кобальтово-синие глаза. Это было существо одновременно древнее и невероятно юное, с удлиненным овалом лица и золотистыми волосами. Он рассматривал Геврон со спокойным состраданием. Потом протянул руку и сломал стрелу, торчавшую у девушки из ладони.
- Ей нужен врач, - сказал он.
- У нас нет врача, - напомнил Арванд.
- В таком случае, позволь мне позаботиться о ней, - предложил он.
Арванд сдвинул брови и несколько секунд рассматривал незнакомца. Потом коснулся вздувшегося рубца у него на запястье:
- Фихан?
- Да.
- Ты был таким - в других тоннелях?
- Я не знаю, - честно ответил Фихан. - Я даже не представляю себе, каким выгляжу в твоих глазах.
Арванд распорядился:
- Ты и Евтихий - заберите пленницу. Остановите кровь, умойте ее, дайте ей поесть. Я хочу завтра поговорить с ней. Возможно, ей известно кое-что важное.
Он кивнул солдатам, которые толкнули Геврон в руки Фихану и, посмеиваясь, отошел в сторону. Никто не расходился: всем любопытно было посмотреть, как клыкастый приземистый Евтихий и невесомый красавец эльф вдвоем тащат полумертвую женщину к той самой убогой пещерке, где обитало похожее на жабу печальное чудовище.
* * *
Вечером к Геврон вполне вернулся тот облик, который запомнился обоим ее приятелям по тем временам, когда все они месили грязь у подножия холма, в лагере Моревиля. Евтихий и Фихан не без радости узнавали ее миловидное личико, испорченное злым и голодным выражением, и капризно-повелительные интонации в голосе.
- Когда ты бросила нас с Евтихием в лесу, - спросил Фихан, подавая ей ломоть хлеба с куском вываренного жира, - куда ты направилась?
- Ну, коль скоро я рассказывала про замок из грязи, то, очевидно, к замку из грязи, - огрызнулась Геврон.
- Это вовсе не очевидно, - отозвался Фихан.
А Евтихий попросил:
- Можно мне тоже хлеба с жиром?
Не дождавшись ответа, он схватил кусище потолще и сунул себе в рот. Откусывать деликатные кусочки Евтихий теперь не мог - из-за клыков.
Геврон сказала:
- Ну хорошо. Не к замку. Я пошла куда глаза глядят, а дороги сами вывели меня обратно. Дальше вы знаете, что было. Штурм, замок наш, Моревиль погиб. А я опять ушла.
- Хочешь остаться с нами?
- У меня больше никого нет. - Она вздохнула и принялась жевать с удвоенной силой. - Как вкусно! - выговорила наконец она. - Я дня два ничего не ела. Или три. Тут даже закатов не видать. Устала - смерть.
Раненая рука ее не слишком беспокоила: эльф ловко вытащил стрелу и перевязал девушке ладонь.
Он поглядывал на нее так тепло и ласково, что она в конце концов смутилась.
- Перестань на меня таращить свои эльфийские плошки! - сердито произнесла она. - Я не могу есть, когда ты так смотришь.
Фихан молча закрыл глаза. Геврон отложила еду и рассмеялась.
- Ладно, смотри. Не могу, когда ты вот так закрываешь глаза.
Фихан тотчас поднял веки и улыбнулся:
- А тебе полегче.
- Это очевидно, - буркнула она.
- Нет, не очевидно… - опять возразил эльф. - В этом мире не существует ничего очевидного. Ко всему следует относиться скептически.
- Как тебе удавалось выдерживать такое обличье? - поинтересовалась Геврон.
- Какое из двух? - уточнил Фихан.
- Не притворяйся, будто не понимаешь! Вроде жабы, только хуже, - объяснила девушка.
- По правде говоря, я был уже готов сорваться, - признался Фихан. - Терпел как мог. Ребят блевать тянуло при одном только моем появлении. Даже Евтихий старался поменьше смотреть в мою сторону.
Евтихий залился багровой краской.
Фихан поспешил успокоить его:
- Я не в обиде. Ты ведь не делал мне ничего плохого. Наоборот, приносил поесть, даже вытребовал у командира отдельную порцию для меня вместо объедков.
- Да ладно, все равно я себя вел по-свински.
- А ты почему остаешься… таким? - повернулась к нему Геврон. - Нет, я понимаю, что свои причины имеются, - спохватилась она, видя, как Евтихий насупился. - Внушительная внешность, ничего не скажешь. На тебя посмотреть - страх берет. Но вообще-то… Ты же на самом деле другой.
Евтихий потрогал свои клыки.
- А что именно тебе не нравится?
- Как бы это выразить… - Геврон задумалась на миг. - Просто ты перестал быть привлекательным молодым парнем, с которым я познакомилась на болотах… Но, в общем-то, ты мне, конечно, очень нравишься, - добавила она быстро.
- Боишься меня разозлить, - проницательно заметил Евтихий.
Она пожала плечами:
- Понимай как хочешь.