Безделушка растерялась. Она ведь не на личной постели сидела, а за государственным столом. Разве можно задавать ей неофициальные вопросы? Нельзя.
- Постойте, гражданин! - закричала она вслед.
Удалов уже был у двери, и она крикнула еще громче:
- Да нет ее, нету! Христом Богом клянусь, за реку уехала!
И кричала она так громко, что дверь в кабинет отворилась, оттуда высунулась Ираида Тихоновна, которая, конечно же, ни за какую реку и в жизни не собиралась, и спросила:
- Что за пожар? Ты нам творческую работу срываешь.
- Да ходят тут всякие, - сказала церберша.
- Вот и не шуми.
Удалов издали, с лестницы, крикнул:
- Ираида, признавайся, где моя жена. А то я не знаю, что с тобой сделаю.
Тут только Ираида угадала, кто пришел, и певучим голоском ответила:
- А ты, Корнюша, нам не грози, грозилки выцарапаю.
Из-под ее ног вышла кошка и облизнулась.
В голове Удалова сформировалось подозрение: почему-то все тайны, связанные с Ксенией, сопровождались кошками. Мало того, что Ксения всю жизнь с ними возится - то подберет котенка, то пищу им носит, то к ветеринару заблудшего кота отвезет, то от собак защищает, - а теперь кошки вокруг так и снуют.
Интуиция подсказывала Корнелию Ивановичу, что даже если его жена спрятана в кабинете Ираиды, ему туда не пробиться. Но в этом здании должны быть другие следы Ксении.
Поэтому Удалов стал крутить головой, надеясь увидеть кошку.
Вот какая у него была интуиция.
Кошек было сразу две.
Они спускались в подвал, дверь в который была приоткрыта. Шли они деловито, так не кошки ходят, а солдаты.
Лестница в подвал была освещена слабо. Впереди показалась железная дверь, покрашенная грязной бирюзовой краской, которой обычно красят линкоры.
Кошки шагнули туда. Удалов проследовал за ними. И удивительное зрелище предстало его глазам.
Нет, не Ксения, украденная бандитами и подвергаемая пыткам.
И не сборище бомжей.
На кубическом постаменте из кирпича стоял скелет человека в естественный размер.
Правда, скелет был еще не готов, или наоборот, уже рассыпался, потому что череп существовал только наполовину - кончался переносицей.
Вокруг скелета, цветом желтого, подобно старой слоновой кости, сидели и лежали кошки различных оттенков.
Они с интересом наблюдали за тем, как известный Удалову скульптор и оформитель к праздникам Овидий Гроза (Овидий - псевдоним), человек мелкий, с бороденкой пегого цвета, которая была кусочками приклеена к щекам и подбородку, прикладывал к скелету маленькие кусочки глины или какого иного скульптурного материала, чтобы завершить произведение, покрыв скелет мышцами и кожей.
Но самое удивительное и даже зловещее заключалось в том, что его любимая жена Ксения сидела в углу подвала на табуретке, совершенно обнаженная, если не считать купального костюма, в котором она ездила в том году на Канары. И не считала это позором или ужасом.
- О! - произнес Удалов, хотя никогда раньше так не выражался.
Тут одна из кошек высоко подпрыгнула и носом вырубила выключатель; свет погас, и остальные кошки так страшно зашипели и замяукали, что Удалов кинулся со всех ног оттуда, повторяя на бегу:
- Ксюша, ты за мной следуешь? Ксюша, зачем ты это делаешь?
Но никто, кроме кошек, ему не ответил.
А на улице моросил осенний дождик, лето уже миновало.
Мимо проехал джип старшего Лаубазанца.
На перекрестке он встретился с таким же точно джипом, в котором сидел цыган Мыкола.
Лаубазанц с нелюбовью смотрел на Мыколу через бронированное стекло.
Мыкола широко улыбнулся и громко сказал:
- Джип у тебя паршивый, никуда не годный.
Удалов переводил взгляд с джипа на джип - они были одинаковые.
- Обивка у тебя синтетическая, а у меня натуральная кожа!
Мыкола помчался дальше, а Лаубазанц начал переживать и колотить кулаком изнутри по бронированному стеклу.
Рядом с Корнелием остановился человек в черных очках.
- Любые деньги, - прошептал он, - плачу любые деньги, чтобы моя возлюбленная меня не покинула.
По голосу Корнелий узнал Ю.К. Зрителя.
- Обращайся к Минцу, Юлиан, - ответил Удалов. - Я сам, боюсь, потерял свою Ксению. Не уберег.
Голова гудела, как стадион во время футбольного матча.
Может быть, посоветоваться с Минцем?
А он высмеет. Потому что есть предел человеческой фантазии. И за этим пределом находится картинка: "В подвале Гордома Ксения Удалова в обнаженном виде позирует для Грозы, который лепит скелет без головы".
А кошки?..
Ксения ждала его дома.
Как ни в чем не бывало.
- Я тебя видел! - закричал Удалов с порога. - Ты позировала.
- Разве я когда-нибудь отрицала этот факт? - спросила Ксения.
- Но ты позировала для скелета!
- А ты подглядывал. Вот не ожидала от тебя!
- И буду подглядывать!
- И подглядывай.
На этом спор и закончился.
Тайна осталась неразрешенной. Надо было задать прямой вопрос и настоять на ответе. Последнее было труднее всего. Когда-то в молодости у Корнелия была начальница, которую всегда выпускали на пресс-конференцию или встречу с недовольными избирателями. Эта женщина выслушивала с улыбкой любой вопрос, и желательно шесть вопросов сразу, а потом отвечала на тот из них, который ей нравился. Если же вы зададите ей один вопрос и выбирать не из чего, то она вообще умудрялась ответить совсем на другой вопрос, который никто не задавал. И оставалась победительницей. И вот уже несколько раз Удалов подбирался к Ксении с решительным вопросом, но ответа не получил.
- У тебя любовник! - воскликнул он наконец.
- Не говори глупостей, - ответила Ксения.
- И что же?
- А ничего.
5. Запрет для вредителей
Примерно в это время домой возвратилась Раиса Лаубазанц.
Она была злой, как пыльная туча.
Посудите сами: туфель она не достала.
Иванов оказался никуда не годным насильником. Уж лучше бы ей достался настоящий негр.
Проблема: как убить Анну Бермудскую и завладеть ее туфлями?
Ведь перекупить не удастся. Аня заломит такую цену, что не только игуанодоны, но и мамонты сдохнут.
Ну почему некоторые люди рождаются бедными и умирают в позорной нищете?
- Это ты? - глупо спросил Гамлет. - Ты меня покормить пришла?
Бывают же такие заблуждения!
Гамлет зарос трехдневной щетиной - лица не видно. У него волосы отрастают, как сорная трава.
- Я тебя покормлю, - пригрозила Раиса, - цианистым калием. И не смейся. Может, это будет твой последний смех.
- Смешно, - ответил Гамлет. - А я тут кое-что изобрел. Думаю, в мэрии должны хорошо заплатить.
- Тебе? Заплатить? - Раиса недобро рассмеялась. - Я сегодня без туфель осталась.
- Купим завтра другие.
- Идиот! Других таких не будет. Они были из кожи игуанодона.
- Игуанодоны вымерли шестьдесят миллионов лет назад, - сказал Гамлет, который был начитан и образован.
- Один остался. Его поймали и разделали.
- Ах, чепуха! - не поверил Гамлет.
Он собрал с рабочего стола несколько небольших пластиковых табличек.
- Я решил проблему грызунов и вредителей, - сказал он. - Хочешь посмотреть?
- Нет! - сказала Раиса, но подошла к столу поближе.
При всем презрении к мужу она в глубине души понимала, что ее муж - гений, под стать самому Льву Христофоровичу Минцу, который уже объявил Гамлета своим наследником в науке. Но ей не терпелось стать богатой, жить на вилле, иметь дворецкого и домработницу, нигде не работать и ездить на "Мерсе" с шофером, который будет притом неприхотливым и послушным любовником.
- Читай вслух, - попросил Гамлет.
В отличие от классического датского принца, Гамлет Лаубазанц был брюнетом с крупным костистым носом и черными выпуклыми глазами. Датчанином его не назовешь. Но он был высок ростом и строен, а в студенческие годы играл на гитаре и умел петь. Потом увлекся Раисой и перестал петь и улыбаться, затем ушел с головой в науку и забыл о гитаре.
На табличке была нарисована мышь. Очень натурально и в масштабе один к одному.
Под мышью было написано: "Вход воспрещен".
И две маленькие скрещенные косточки.
- Это что за гадость? - спросила Раиса.
- Новое направление в науке. Мы с тобой разбогатеем.
- Кто нам заплатит?
- Ты не представляешь.
- Тогда иди и торгуй. Я буду ждать.
- Приготовь мне к приходу долму и чахохбили, - попросил Гамлет.
- Надо худеть, - ответила Раиса. - Я после обеда ничего не ем.
- А я сегодня еще не обедал.
Ответа он не дождался.
И поспешил в мэрию.
Там его знали. А Ираида Тихоновна даже питала к нему небольшие чувства.
- Хороший мальчик, - отзывалась она о Гамлете. - Он не виноват, что чернозадым родился.
Ираида Тихоновна была полной доброй женщиной, она любила кошек и даже подкармливала их семейство, что жило на помойке. Евреев она тоже критиковала за плохое отношение к Христу, хотя, как бывшая коммунистка, не смогла заставить себя поверить в Бога. Даже как руководитель отдела благоустройства три раза ходила в церковь и держала там свечку, потому что вся городская элита там стояла. Но не прониклась.
Ираида приняла Гамлета сразу. С утра было пусто и скучно.