- Не говори таких вещей, сын Дру, - промолвил Барк. - Не смей говорить о них такое.
- Но это правда, подумай сам, сын Скаги, это правда, - заметил Ризи. - Они нашли дорогу к ней, к Ши, только будучи теми, кто они есть - о, воин, не сердись на меня, я - двоюродный брат их матери и дядя им, я и господину - друг не меньше, чем ты. Отец - эльф, эльфийский помет, но сегодня что-то меня напугало, когда я подъехал к лесу.
- Я боялся, что они пропали навсегда, - безучастно откликнулся Барк, держа чашу на коленях. - А когда зазвучали рога, я испугался еще того пуще. Только не это…так, стало быть, все это были детские шалости.
- Наш господин был встревожен не на шутку, - нахмурился Донал. - Не думаю, что он опасался Ан Бега. Он…
- Молчи! - Ризи внезапно выпрямился и, схватившись за нож, рванулся к лестнице. - Эй, наверху! Эй, вы!
Снизу, из-за поворота лестницы возникла голова, мелькнул собачий взгляд и наконец появилась согбенная фигура человека.
- Калли! - с отвращением промолвил Донал. - Кто там еще?
- Вон! - приказал Ризи, - шпион…
Калли протянул ему ведро.
- Всего лишь несу воду наверх, господин Ризи, всего лишь воду, мне приказали.
- Вон! - закричал на него Барк так, что лестница откликнулась ему эхом, и Калли полетел, подскальзываясь на ступенях.
- Проклятый болтун, - сказал Донал.
- Побудьте здесь, я припугну его, - предложил Ризи.
- Не надо, - сказал Барк, - останься, - ибо южанин был жесток и свиреп. - Не вынимай из ножен этот нож.
- Разве я сказал, что собираюсь пролить кровь? О нет.
- Не надо так шуметь из-за его подслушивания, иначе Калли и об этом расскажет всем. И так довольно сплетен.
- И это еще не все, - пробормотал Ризи. - Теперь их будет больше. Вы, жители долин, все выбалтываете и не умеете хранить секретов.
- Но ничто не заставит народ любить господина Кирана меньше, - сказал Донал. - Пусть он - колдун, но расскажи это на хуторах или заяви это в казармах, и тебе ответят, что сплетня устарела, - он рассмеялся и устроился поудобнее, поставив одну ногу на выступ окна. - Я, признаюсь, время от времени хожу по лесу. Лично я много бы отдал, чтобы увидеть кого-нибудь из волшебного народа. А если это дурно, тогда зачем, Барк, твоя родная мать, да и моя выставляют плошки с молоком по вечерам. И ты, который воевал…
- Ты слишком наивен, - прервал его Барк.
- Ты не хочешь говорить об этом, - теперь уже нахмурившись, промолвил Донал. Он редко когда заводил об этом речь, но сейчас он не намерен был отступать. - Это в природе людей - рассказывать небылицы, не так ли? Как Калли, который болтает обо всем, что услышит, как воробей. По прошествии войн люди еще долго рассказывают о них и слагают песни, как в древности. Есть своя песнь об Эшфорде и о смерти короля, и о Кервалене… Но теперь песен никто не поет. Воины, сражавшиеся на этой войне, стареют, мы там не были и не можем сложить их, даже арфист молчит о ней, потому что никто не хочет ничего рассказывать.
- Арфист воевал, - вспомнил Барк.
- Но ты-то молчишь. Там была Ши. Это так? Ведь все должны были ее видеть, кто был на поле, но все молчат. Я был сегодня в лесу. За рекой. И не почувствовал ничего дурного.
- Тогда ты глух и слеп, и туп, брат, - ответил Барк.
- Возможно, - Донал взглянул на Ризи с тоской по невидимому. - Но вы-то видите.
- Мой дед обладал магическим зрением, - сухо заметил южанин, - но, увы, вы, жители долины, называли его безумным.
- А у вас рассказывают о войне? - спросил Донал. - Или все онемели, как Барк?
- Немногим больше, - ответил Ризи с серьезным видом, - а я охранял наши пределы, так что не видел ничего. Волшебство тает и принимает странные обличья, но этой земле сопутствует удача. Что говорить? Будь все мы Калли, у нас хватило бы тем для болтовни.
- Смысла в твоих речах еще меньше, чем обычно, - заметил Донал. - А может все это лишь лунный свет. А говорят, что Ши въезжала внутрь стен Кер Велла. Ах, как бы я хотел увидеть ее хоть разок.
- Ну что ж, я видел, - с трудом промолвил Барк слабым голосом.
- И на что она была похожа? - спросил Донал.
- Свет, - ответил Барк. - Как свет, - он передернул плечами, вспомнил о своем эле и прильнул губами к чаше. - Потому-то, мой юный брат, Кер Велл и высится так одиноко, что видел ее не только я. И никто не поет песен, ибо не знают, как слагать их; и может, об этом и не следует трубить, ибо это было ни на что не похоже, как солнце, как луна, только иное. Такое не забывается. Уж я-то не забуду. Сегодня все было иначе. Она была темнее. И это не к добру. С ними все в порядке? Они не испугались?
- Выглядели они довольно бойко, - ответил Ризи. - Если судить по их лицам, они не испугались.
- По-моему, все вы относитесь к этому слишком серьезно, - сказал Донал. - Прошлись по лесу и всего-то; может, они и видели что, но это никак на них не повлияло. По-моему, вы слишком преувеличиваете значение теней.
- Теперь ты понимаешь, почему никто из бывших на войне не говорит о ней? - сказал Барк. - В наше время мало кто во что верит. Да, вы выставляете плошки с молоком, не пропуская ни одного вечера. Я это знаю. Но то, что видел я, не примет таких подношений. Никогда.
- Так что ты видел? - прямо спросил Донал.
Но Барк в который раз покачал лишь головой, отказываясь говорить.
И вдруг началась суматоха, несмотря на поздний час, Мурна, невзирая на сумерки, выбежала за ворота и вернулась, неся связку сучьев. "Моя госпожа хочет свежих ветвей", - так объяснила она, ни словом не упомянув об ожидавшейся гостье - а в замке гостей не было уже более года, с тех пор как заезжал сюда господин Дру со свитой. И в кухне дым шел коромыслом, вбегали и выбегали болтливые пажи, для которых молчать было то же, что выполнять поручения не бегая. "Для стола господина, - говорили они, - и для тех, кто знает толк в еде", что разжигало сердце в ожидании по всему Кер Веллу, от чего текли слюнки и бурчало в животах, ибо из кухни разносились ароматы пекущегося хлеба, запах меда и доброго масла, оттуда выносили пироги и лучшие ветчины и колбасы, и олений бок на жаркое. И большие кувшины эля и сидра. И лица блаженно расплывались в предвкушении.
И среди всей этой суеты Барк поднялся наверх, а вместе с ним Донал и Ризи, ибо слово Кирана было обращено ко всем троим, чтобы они явились в трапезную поговорить с ним. И хотя ничто не занимало их сейчас, кроме ужина, они, с тоской взирая на огромный стол, думая о еще больших столах, расставленных во дворе замка, приняли строгий и серьезный вид и отмытые, причесанные и в лучших одеждах предстали перед своим господином и госпожой. Дети уже легли, как бы там ни было, в зале их не было видно.
Лишь лицо Кирана выражало тревогу.
- Друзья мои, - промолвил он, - мои дорогие друзья, сегодня у нас будет гость, и вы должны прислуживать в трапезной. Никому другому я не могу доверить это. Не сослужите ли вы мне эту службу?
- Да, - ответил Барк, но брови его недоуменно нахмурились. Впрочем, он, отогнав предчувствия, приготовился приступить к делу. Конечно, это было странно, но в этих стенах творилось и не такое. И не его дело было задавать вопросы, хотя мысль его бешено скакала - неужто гонец от короля и ради него все это изобилие огней и свежие ветви, и пир в трапезной и во дворе, да и будет ли вообще какой гость? А может быть, это всего лишь увертка, обман или что-то другое, задуманное Кираном специально; может, он хочет собрать домочадцев, чтобы отпраздновать благополучное возвращение детей, и просит верных людей прислужить ему - что тоже странно, но лучшего Барк придумать не мог.
- Она придет. Ши, - промолвил тогда Киран. - Вы прислужите?
- Да, - снова ответил Барк после мгновенного замешательства. - Мой господин знает меня.
- А остальные?
- Да, - сказал Ризи, - без всяких сомнений.
- Мы увидим ее? - воскликнул Донал от всего сердца, и его синие глаза широко раскрылись. - Здесь? Сегодня? В трапезной?
- Возможно, - ответил Киран и добавил: - Если она пожелает, вы увидите ее. Если же нет, то нет. Но если увидите, вы не должны никому говорить об этом.
- Не скажем, господин, - воскликнул Донал, но глаза его распахнутые так же, как сердце, горели от восхищения.
- Снимите железо, - сказал Киран, - моя гостья не переносит его.
- Да, - ответил Барк, - мы понимаем.
- Ее не надо бояться. - добавила госпожа Бранвин слабым и нежным голосом. - Оно вам не потребуется, и все мы будем невредимы.
- Да, - подтвердил Киран, - можете не сомневаться.
Он не мог поручиться за Барка, и взгляд Ризи, как всегда, был непроницаем, но лицо Донала светилось, и глаза горели надеждой, словно во всем мире не существовало зла, и это при том, что с шестнадцати лет он охранял пределы владений.
Возможно, Киран заметил это, ибо он дольше всех смотрел на Донала, и слабая улыбка тронула его губы.
- Не ждите многого. Она может еще и не останется. Но может и побыть.