- Что ж ты сразу не сказала? - Джубал выбежал в другую комнату. - Бекки! Рад тебя видеть, дорогая!
- Привет, док! Видела ваше выступление.
- Как впечатление?
- Никогда в жизни не видела более тонкой работы. Америка потеряла величайшего адвоката, когда ваша мать не родила двойню.
- Это высокая оценка, Бекки. Спасибо. Ты много сделала для того, чтобы спектакль состоялся. Называй цену.
- Вы меня обижаете, док! - Мадам Везан нахмурилась.
- Бекки, соловья баснями не кормят. Я старый, но могу поцеловать и обнять так, что ребра затрещат.
- Я хорошо помню, что вы можете, - улыбнулась она. - Помните, как вы шлепали меня, уверяя, что Профессор будет жить?
- Что ты? Разве я мог так непрофессионально работать?
- Еще как!
- Значит, в тот момент тебе была показана шлепотерапия. И все-таки, назови цену. Хорошенько посчитай нули.
- Док, я знаю другие способы делать деньги. Вы смотрели биржевые новости?
- Нет, и не рассказывай. Лучше приходи к нам выпить рюмочку.
- Увы, я занята. Обещала очень важному клиенту, что буду дома.
- Понимаю. Твои звезды, случайно, не говорят, что для всех будет лучше, если сделка будет заключена без проволочки?
- Нужно посмотреть.
- Пожалуйста. И приходи к нам. Майк тебе понравится. Он странноватый, но очень милый.
- Спасибо, док. Я постараюсь.
Они попрощались. Джубал вернулся к гостям и застал Нельсона за осмотром Майка. Нельсон был обескуражен.
- Доктор, - сказал он, - я видел пациента десять дней назад. Откуда такие мускулы?
- О, мы вырезали купон из журнала "Для мужчин", и нам прислали комплекс упражнений. И вот, слабачок весом в девяносто фунтов превратился…
- Доктор, мне не до шуток!
- Спросите самого пациента.
Нельсон спросил. Майк ответил:
- Я их вымыслил.
- Правильно, - подтвердил Джубал, - он их вымыслил. Когда я его впервые увидел, он был невероятной размазней. Бледный, как из подземелья. Так, наверное, и было. Я велел ему набираться сил. Вот он и набрался.
- Делал упражнения? - с сомнением спросил Нельсон.
- Плавал…
- За десять дней нельзя наплавать такие мускулы. Впечатление такое, как будто он не один год потел с гантелями, - Нельсон нахмурился. - Я знаю, что Майк управляет сердечной мышцей, которой большинство людей управлять не может. Но этому есть прецеденты…
- Доктор, - мягко предложил Джубал, - не лучше ли смириться с тем, что мы в это явление не вникаем?
- Да, пожалуй. Одевайся, Майк, - вздохнул Нельсон.
Джубал стал посвящать астронавтов в свои планы, уже почти выполненные.
- Моя цель была проста: "связать" деньги, чтобы за них не было драки, даже если Майк погибнет. Я специально оговорил возможность смерти Майка и постановил, что в этом случае права Дугласа теряют силу. Ходили слухи, что права Дугласа бессрочны, а мне это было невыгодно. Если бы это было в моих силах, я лишил бы Майка последнего пенни этого чертова наследства!
- Почему, Джубал?
- Капитан, у вас есть деньги? Я хотел сказать, вы богаты?
- Нет, конечно, - фыркнул капитан. - Получаю зарплату, состарюсь - буду получать пенсию. У меня две девочки в колледже, а дом заложен. Я не прочь бы стать богатым.
- Вы сами не знаете, что говорите. Богатство не сделало бы вас счастливым.
- Если бы ваши дети учились в колледже, вы бы так не говорили.
- У меня четверо детей, и все учились в колледже. Я тогда был в долгах как в шелках. Старшая дочь мастер своего дела… Она широко известна под фамилией мужа. Вместо дочернего почтения - только черная неблагодарность. Остальные помнят день моего рождения, а в другие дни не беспокоят. Образование им не повредило. Я вспоминаю о своих отпрысках затем, чтобы доказать вам: мне известно, что отцу часто нужно больше денег, чем у него есть… Вы можете найти фирму, которая заплатит вам больше, чем вы получаете сейчас?
- Об этом не может быть и речи, - отчеканил капитан. - Я профессионал.
- Вы хотите сказать, что ни за какие деньги не откажетесь от вождения космических кораблей?
- Я хотел сказать, что не возражаю быть богатым.
- Это не поможет. Дочери всегда тратят на десять процентов больше, чем может честно заработать отец. Это, если хотите, закон Харшоу. Богатство, капитан, - я имею в виду настоящее богатство, когда нужен десяток бухгалтеров, чтобы не запутаться в налогах, - свело бы вас в могилу скорее, чем отставка.
- Чепуха! Я бы вложил его в акции и стриг бы купоны!
- Вы бы этого не сделали. Большое богатство нетрудно нажить. Нужно всего-то посвятить этому жизнь. Ни одна балерина так не вкалывает, как человек, преумножающий богатство. Это не ваш стиль, капитан. Вам не нужно делать деньги, вам нужно их тратить.
- Совершенно верно, сэр! Поэтому я не понимаю, зачем лишать Майка богатства.
- Затем, что большое богатство - это величайшее проклятие, если, конечно, сам процесс накопления богатства не доставляет вам удовольствия. Даже тогда богатство имеет серьезные недостатки.
- Фу-ты, ну-ты! Джубал, вы как охранник гарема, убеждающий нормального мужчину, что хорошо быть евнухом.
- Возможно, - согласился Джубал. - Человек обладает огромной способностью превозносить свои недостатки, и я не исключение. Поскольку мы, сэр, нуждаемся в деньгах лишь затем, чтобы тратить их, мы не сумеем стать богатыми. С другой стороны, нам нетрудно будет наскрести грошик-другой для удовлетворения своих грешных потребностей. Но большое богатство! Вы видели этот фарс. Вы считаете, что я мог назваться адвокатом Майка, то есть владельцем всего его добра и пообещать что-то Дугласу, чтобы он уступил мне? Майк мне верит: я его брат по воде. Я должен был украсть его состояние?
- Черт возьми, да!
- Я, конечно, мог так сделать. Нашему Генеральному Секретарю деньги нужны не больше, чем нам с вами. Ему нужна власть - колокол, звон которого мне не слышен. Если бы я пообещал (а я бы с легким сердцем пообещал), что буду выделять средства на поддержку его администрации, он бы с таким же легким сердцем оставил мне все имущество.
Джубал передернул плечами.
- Но когда я это вообразил, я испугался! Капитан, вы не представляете себе, что такое большое богатство. Его владельца со всех сторон осаждают, как нищие в Бомбее, всяческие просители и требователи. Одному вложи капитал, другому просто подари. С богатым человеком никто не дружит бескорыстно, и он становится подозрительным. Люди, которые могли бы с ним дружить, слишком горды и утонченны, чтобы переносить такую подозрительность. Хуже того, семья богатого человека постоянно находится в опасности. Капитан, вам приходило в голову, что ваших дочерей могут похитить?
- Что? Не дай Бог! Не приходило.
- Если бы вы были так богаты, как Майк, вам пришлось бы приставить к дочкам охрану, и все равно вы не могли бы спать спокойно: а вдруг охрану перекупят? Припомните последние похищения, во всех соучаствовала прислуга и очень немногие похищенные остались в живых. Можно ли за деньги купить что-то такое, ради чего не жалко сунуть в петлю голову дочери?
Ван Тромп задумался.
- Согласен. Остаюсь бедным.
- Аминь! Я хочу жить, как я хочу, спать в своей постели, и спать спокойно. Ради Майка я чуть было не согласился провести остаток жизни в бухгалтерии, но меня вовремя осенило: пусть болит голова у Дугласа. Я не боюсь, что он будет красть: только третьесортные политики охочи до денег. Дуглас все же высший сорт. Не кривись, Бен, а молись, чтобы он не отказался. Переложив всю ответственность на Дугласа, я могу спокойно заняться своими розами… Труднее было обойти решение по делу Ларкина.
- Мне кажется, здесь ты перегнул палку, Джубал, - вмешался Кэкстон. - Майк мог отписать Дугласу свое имущество, даже оставаясь королем Марса.
- Бен, мальчик мой, - нежно проговорил Харшоу, - тебя еще можно иногда читать…
- Спасибо.
- …но в политике ты неандерталец.
Кэкстон облегченно вздохнул.
- Слава Богу! Я думал, ты подобрел.
- Когда со мной это случится, пожалуйста, пристрели меня. Капитан, сколько человек вы оставили на Марсе?
- Двадцать три.
- Каков их статус, согласно решению по делу Ларкина?
- Я не имею права говорить, - хмуро сказал ван Тромп.
- Тогда не говорите, - посоветовал Джубал, - мы вычислим это сами.
Доктор Нельсон сказал:
- Я уже гражданский человек, капитан, и могу говорить, что хочу.
- И я, - подхватил Махмуд.
- А меня отправят в отставку! Ладно, я скажу. Только, Бен, обещайте, что это не появится в печати.
- Может, мне уйти?
- Нет, послушайте. Все колонисты отписали свои права по делу Ларкина правительству. Присутствие Майка на Марсе путало карты. Я не юрист, но понял, что если Майк откажется от своих прав, то Марс окажется государственной колонией.
- Что толку в этой колонии? - спросил Кэкстон. - Я никоим образом не собираюсь умалять ваших достижений, капитан, но общеизвестно, что Марс особой ценности для человека не представляет. Может быть, там нашли что-то настолько ценное и настолько стратегическое, что поставили на нем гриф "смертельно секретно"?
- Нет, все отчетные документы прошли без грифа, - покачал головой ван Тромп. - И Луна казалась бестолковым булыжником, когда мы туда прилетели.
- Признаю свою ошибку, - сдался Бен. - Жаль, что не мой дедушка купил Лунар Энтерпрайзез! Но Марс-то населен.
- Населен, - с несчастным видом согласился ван Тромп, - Вонючка, объясни ему.