- Это, конечно, легче. Но если я оставлю его в живых, он убьет Джилл. Я так понимаю.
Харшоу снова подумал, что этот невинный младенец отнюдь не младенец и далеко не невинный. Он представитель культуры, во многом далеко опередившей человеческую. И эти наивные речи говорит сверхчеловек. Харшоу ответил, осторожно подбирая слова:
- Майк, если наступит момент, обязательно помоги ей.
- Да, Джубал, я помогу.
- Не обращай внимания на пищу или что-нибудь другое. Защищай Джилл.
- Я всегда буду защищать Джилл.
- Хорошо. Допустим, человек навел оружие, даже нет, он просто держит его в руке. А ты не хочешь его убивать. Тебе нужно просто убрать оружие. Ты можешь это сделать?
Майк помолчал.
- Мне кажется, я понял. Оружие плохая вещь. Но оно не может потребоваться человеку, чтобы защитить свою жизнь, - он еще подумал. - Да, могу.
- Хорошо. Майк, я покажу тебе оружие. Это плохая вещь.
- Я сделаю так, что оно исчезнет.
- Только не сразу.
- Не сразу?
- Нет. Я подниму оружие и направлю его против тебя. Прежде, чем оно посмотрит тебе в глаза, убери его. Но ничего не делай со мной: не останавливай, не убивай, не убирай в никуда.
- Что ты, брат Джубал. Я не хочу, чтобы ты пропал. Я надеюсь, что когда ты дематериализуешься, мне позволят съесть твое тело. Я буду ценить и любить каждый твой кусочек, чтобы полностью познать тебя.
Харшоу подавил рефлекс и торжественно произнес:
- Спасибо, Майк.
- Я тебя должен благодарить, брат. А если меня выберут раньше, я надеюсь, что ты найдешь меня достойным познания. И разделишь меня с Джилл. Я на это надеюсь.
Харшоу посмотрел на Джилл. Ее лицо было безмятежно, и Харшоу подумал, что это у нее профессиональное. Он торжественно произнес:
- Я разделю тебя с Джилл, - и добавил: - Однако мне кажется, никому из нас не стоит в ближайшее время идти на мясо. Сейчас я покажу тебе оружие. Ты должен ждать моего сигнала, а потом будь осторожен, потому что я не готов еще дематериализоваться. Мне еще очень много нужно сделать.
- Я буду осторожен, брат.
- Отлично, - Харшоу открыл ящик стола. - Смотри, Майк. Видишь пистолет? Я беру его в руку. Ничего не делай, пока я не скажу. Такие носили полицейские полвека назад.
- Приготовься, Майк! Давай! - Харшоу прицелился в Смита.
Рука Харшоу была пуста. Джубал обнаружил, что его трясет, и решил прекратить опыты.
- Великолепно! - сказал он. - Я прицелиться не успел, а у тебя уже готово!
- Я счастлив.
- Я тоже. Дюк, это попало на пленку?
- Да.
- Отлично, - Харшоу вздохнул. - Все, ребята, разбежались.
Энн попросила:
- Босс, расскажете мне потом, что засняли камеры?
- А ты сама не хочешь посмотреть?
- Что вы! Я не имею права смотреть фильм о том, чему я была свидетелем. Мне просто интересно, насколько верно я передала происходящее.
- О’кей!
Глава 13
Все ушли. Харшоу стал давать распоряжения Дюку.
- Что ты такой кислый? - вдруг неласково спросил Джубал.
- Босс, когда этот вурдалак уберется отсюда?
- Вурдалак? Ах ты, деревенщина!
- Пусть деревенщина. Зато у нас в Канзасе людоедство не в чести. Пока он отсюда не уберется, я буду есть на кухне.
Харшоу произнес ледяным голосом:
- Что ж, Энн хватит пяти минут, чтобы написать тебе расчет. На сборы тебе должно хватить десяти.
Дюк устанавливал проектор. Он отложил кассету с пленкой и сказал:
- То, что я говорю, не значит, что я собираюсь уходить.
- Для меня значит.
- Почему, черт возьми! Я не в первый раз обедаю в кухне!
- Дело в принципе. В моем доме никто не может отказаться есть за общим столом потому, что не хочет сидеть за одним столом с кем-то из моих гостей. Я представитель вымирающего племени джентльменов, а джентльмен, когда ему нужно, может быть тверже стали. Сейчас мне это нужно, и я заявляю, что не позволю невежественному и суеверному мужлану указывать мне, с кем мне сидеть за одним столом. Я разделяю свой хлеб с мытарями и грешниками, но не с фарисеями!
Дюк медленно произнес:
- Если бы вы были младше или я старше, я бы вам не спустил.
- Пусть тебя это не останавливает. Я крепче, чем тебе кажется. На шум сбежится весь дом. Ты уверен, что справишься с Человеком с Марса?
- Да я его одной рукой в бараний рог согну!
- Возможно, если тебе удастся достать его рукой.
- Что?
- Ты видел: я целился в него из пистолета. Где этот пистолет? Найди его, а потом будешь говорить, кого ты собираешься гнуть в бараний рог. Только сначала найди мой пистолет.
Дюк отвернулся и стал налаживать проектор.
- Это ловкость рук. Прокрутим фильм - сами увидите.
- Дюк, отойди от проектора, - сказал Харшоу. - Я сам его налажу, когда ты получишь расчет и уйдешь.
- Джубал, лучше не трогайте его. Вы всегда его ломаете.
- Отойди, я сказал.
- Но…
- Я разобью его к чертям, если захочу. Я не могу принимать услуги от человека, который от меня уволился!
- Я не увольнялся! Это вы меня выгнали - без всякой на то причины!
- Дюк, - Харшоу старался говорить спокойно, - сядь и выслушай меня. Позволь мне предостеречь тебя - или убирайся немедленно. Не задерживайся даже для того, чтобы собрать вещи. Ты можешь прекратить свое существование раньше, чем успеешь это сделать.
- Что это значит, черт возьми?
- Буквально то, что я сказал. Дюк, неважно, сам ты уволился или я тебя выгнал. Твоя работа кончилась в ту самую секунду, когда ты объявил, что не будешь есть за моим столом. Я думаю, что тебе тоже будет неприятно, если тебя убьют в моем доме. Поэтому сядь, и мы постараемся этого избежать.
Дюк испуганно моргнул и сел. Харшоу продолжал:
- Ты приходишься Майку братом по воде?
- Что? Разумеется, нет. Как я понимаю, это ерунда.
- Ты не так много понимаешь, а это - не ерунда, - Харшоу нахмурился. - Дюк, я не хочу тебя выгонять. Ты держишь технику в порядке и избавляешь меня от возни с нею. Но я должен удалить тебя - и других, кто не приходится Майку братом, - чтобы с тобой ничего не случилось. Можно, конечно, взять с Майка обещание никого не трогать без моего разрешения. Но во всем этом мало определенности, а Майк имеет обыкновение истолковывать все не так. Представь, что ты - или Ларри, тебя ведь не будет - толкнет Джилл в воду. Он окажется там же, где сейчас пистолет, а я не успею сказать Майку, что Ларри не хотел сделать Джилл ничего плохого. А жизнь Ларри не должна оборваться из-за моей неосторожности. Я согласен, что каждый виноват в своей смерти сам, но нельзя же давать ребенку в руки динамитную шашку.
- Босс, - медленно проговорил Дюк, - вы преувеличиваете, Майк никого не обидит. А я против него ничего не имею, просто за едой я не могу слушать людоедские рассуждения. Он, конечно, дикий, но он кроток, как ягненок. Он не может никого обидеть.
- Ты думаешь?
- Я уверен.
- Хорошо. У тебя есть оружие. Я повторяю: Майк опасен. Охота на марсиан дозволена в любой сезон. Бери пушку и выходи на него. За убийство тебя не посадят - могу гарантировать. Ну, давай!
- Джубал… ведь на самом деле вы этого не хотите.
- Не хочу. Потому, что ты не можешь. Если бы ты попробовал, твой пистолет отправился бы вслед за моим. А если бы ты при этом напугал Майка и не дал ему сосредоточиться, ты бы сам туда отправился. Дюк, ты не понимаешь, с чем шутишь. Майк не "кроток как ягненок", но он не "дикарь". Это мы с тобой дикари. Ты держал дома змей?
- Гм… нет.
- А я в детстве держал. Однажды зимой во Флориде я поймал молодую змею. Я думал, что это кардинал. Ты их видел?
- Не люблю змей.
- Еще один предрассудок. Большинство змей безопасны, очень полезны и красивы. За ними очень интересно наблюдать. Кардиналы - просто красавцы, красно-черно-желтые, гибкие. У них спокойный характер, с ними можно дружить. Мой новый друг меня, по-видимому, любил тоже. Я умел обращаться со змеями, знал, как их не пугать и не провоцировать на укус: укус даже неядовитой змеи удовольствия не доставляет. Детеныш кардинала был моим сокровищем. Я всюду с ним носился, всем показывал, держа за голову сзади и позволяя ему обвиваться вокруг моего запястья. Как-то я показал свою коллекцию змей герпетологу зоопарка Тампа. Тот чуть не упал в обморок. Мой любимец не был кардиналом. Это была молодая коралловая змея - самая опасная в Северной Америке. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
- Что опасно держать змею дома? Я это сам кому угодно скажу.
- Ради святого Петра! Я держал гремучих змей и анаконд и до сих пор жив. Ядовитая змея не опасна, не более опасна, чем заряженное ружье; но и с тем, и с другим нужно уметь обращаться. Та змея была опасной, потому что я не знал, что от нее ждать. И если бы, по своему невежеству, я повел бы себя с ней неосторожно, она убила бы меня с той же легкостью, с какой кошка на ее месте оцарапала бы. Поэтому я хочу объяснить тебе, как следует себя вести с Майком. На вид Майк - обычный молодой человек, физически недоразвитый, неловкий, исключительно невежественный, но сообразительный и готовый учиться. Но, подобно змее, Майк представляет собой гораздо больше, чем показывает. Если он почувствует к тебе недоверие, он будет гораздо опаснее коралловой змеи, особенно, если ему покажется, что ты угрожаешь кому-либо из его братьев, например, Джилл или мне.
Харшоу покачал головой.