- Дюк, если бы ты не удержался от желания дать мне по морде и тебя увидал Майк, ты умер бы раньше, чем успел осознать свою смерть, а я не успел бы остановить Майка. Майк принялся бы извиняться, что уничтожил пищу, то есть твое мясо. Но он не чувствовал бы вины в том, что убил тебя: ты сам навязал ему необходимость тебя убить. А кроме того, Майк считает, что тебе все равно, жив ты или мертв. Он верит, что душа бессмертна.
- Я тоже в это верю…
- Неужели? - сказал Джубал устало, - никогда бы не подумал.
- Я действительно верю. Да, я не часто хожу в церковь, но меня воспитали в твердой вере.
- Я никогда не мог понять, как Господь позволил своим созданиям разделить Веру на твердые, праведные и неправедные веры и почему он так по-дилетантски управляет миром. Если ты действительно веришь в бессмертие души, я больше никогда не волнуюсь из-за того, что предрассудки доведут твое тело до смерти. Что прикажешь с ним делать: похоронить или кремировать?
- Джубал, я прошу, прекратите меня дразнить.
- Я тебя не дразню. Если ты утверждаешь, что коралловая змея - это безобидный кардинал, я не могу гарантировать тебе долгую жизнь. Любая твоя ошибка может стать последней. Могу лишь обещать, что не позволю Майку тебя съесть.
Дюк даже рот раскрыл. Потом заговорил гневно, сбивчиво, путано.
Харшоу слушал, затем прервал:
- Ладно, остынь, делай, что хочешь, - и склонился к проектору. - A-а, чертова машина!
- Не нужно так сильно. Вот так… - Дюк поправил то, что напутал Харшоу, и вставил кассету.
Об увольнении Дюка больше не говорили. На экране происходили события, предшествующие исчезновению бутылки. Джубал увидел, как бутылка летит ему в голову и исчезает в мгновение ока.
- Энн будет рада, когда узнает, что фильм подтвердил ее слова. Дюк, повтори в замедленном темпе.
- О’кей. - Дюк отмотал пленку назад и объявил: - Пускаю в десять раз медленнее.
Бутылка выплыла из рук Джилл, поплыла по направлению к голове Харшоу и перестала существовать, но не сразу, а постепенно, становясь все меньше и меньше, пока не исчезла совсем.
- Дюк, можно еще медленнее?
- Секундочку. Что-то случилось со стереоэффектом.
- Что именно?
- Черт его знает. При просмотре с нормальной скоростью все было в порядке. А при замедленном получился обратный стереоэффект. Бутылка летела от нас вперед, а казалось, что она летит вбок. Это смещение параллакса, но как оно могло произойти, если я не снимал кассету с оси?
- Бог с ним, Дюк. Поставь другую кассету.
- Точно. Угол зрения будет другой, и мы все увидим, даже если я эту кассету испортил, - Дюк сменил кассету. - Первую часть пустим быстро, а конец замедлим?
- Годится.
Когда бутылка оказалась в руках у Джилл, Дюк замедлил просмотр. Бутылка поплыла по направлению к Харшоу. Дюк выругался.
- Со второй камерой тоже что-то не в порядке.
- Да?
- Камера была установлена под таким углом, что бутылка должна была вылететь из кадра влево, а полетела в глубину кадра. Вы видели?
- Да.
- Этого не может быть!
- Что значит "не может быть", если так было? Интересно, если бы вместо камер стояли радары, что бы они показали?
- Откуда я знаю? Нужно осмотреть камеры.
- Не нужно.
- Как так?
- Дюк, камеры исправны. Скажи, что перпендикулярно всему остальному?
- Я плохо разгадываю шарады.
- Это не шарада. Я мог бы отослать тебя к мистеру Квадратусу из Планиметрик-Сити, но я тебя пожалею. Итак, что перпендикулярно всему на свете? Ответ: два тела, бутылка и пистолет.
- Что-то вы туманно выражаетесь, босс.
- Я никогда еще не выражался более ясно. Вместо того, чтобы искать неисправности в камерах, которые не показали тебе ожидаемого, постарайся поверить увиденному. Давай посмотрим остальные фильмы.
Ничего нового для себя Харшоу из этих фильмов не почерпнул. Пепельница, висящая под потолком, не попала в кадр, было заснято лишь ее неторопливое возвращение. Изображение пистолета было очень маленьким, но, насколько Харшоу разобрал, пистолет исчез в пространстве, не перемещаясь. Наводя пистолет на Смита, Харшоу крепко держал оружие, поэтому результатом он остался доволен, если здесь уместно слово "доволен".
- Дюк, мне нужны копии.
Дюк замялся.
- Я еще не уволен?
- Черт возьми! Нет, с условием, что ты будешь есть за общим столом. Постарайся забыть свои предрассудки и слушай.
- Слушаю.
- Когда Майк просил позволения съесть мое старое жилистое мясо, он оказывал величайшую из известных ему почестей. Да, по единственному известному ему закону, это - честь. Если можно так выразиться, Майк всосал это с молоком матери. Он оказал мне величайшее доверие и просил о величайшем одолжении. Ему все равно, что об этом думают в Канзасе, он мерит жизнь теми мерками, которые ему преподали на Марсе.
- По мне лучше канзасские.
- По мне тоже, - согласился Джубал, - но ни ты, ни я, ни Майк не вольны в выборе. Нельзя перечеркнуть то, чему тебя учили в детстве. Пойми, наконец, что ты, если бы тебя воспитывали марсиане, относился бы к съедению себе подобных так же, как Майк.
- Я так не думаю, Джубал. Конечно, Майку не повезло, он воспитывался не в цивилизованном обществе. Но здесь другое, здесь инстинкт.
- Сам ты инстинкт! Дерьмо!
- А я говорю, инстинкт. Я не всосал с молоком матери, что нельзя быть людоедом. Я сам знал, что это грех - страшный грех. Меня от одной мысли тошнит. Это чистый инстинкт.
- Дюк, - простонал Джубал, - как можно: ты разбираешься в сложнейших механизмах и не имеешь ни малейшего представления о том, как работает твое сердце или желудок. Твоей матери не было нужды говорить: "не ешь своих друзей, сынок, это нехорошо". Ты впитал это убеждение из нашей культуры, как, впрочем, и я. Всевозможные анекдоты о каннибалах и миссионерах, сказки, мультики, фильмы ужасов - разве это инстинкт? В древности каннибализм был в ходу у всего рода человеческого. И твои и мои предки были каннибалами.
- Ваши, наверно, были.
- Дюк, ты, кажется, говорил мне, что в твоих жилах есть доля индейской крови.
- Ну да, одна восьмая. А что?
- Это значит, что и среди твоих предков были каннибалы и тебя от твоих предков отделяет более короткий промежуток времени, чем меня от моих, потому что…
- Ты старый и лысый…
- Тихо! Ритуальный каннибализм был широко распространен в племенах коренного населения Америки - читай историю. Кроме того, будучи североамериканцами, мы можем иметь прадеда конголезца - вот вам, пожалуйста, еще один людоед. Даже если мы чистейшие англосаксы (что маловероятно: смешанные браки были, есть и будут), то это значит, что мы произошли от европейских, а не африканских или индейских людоедов. Все цивилизации начинались с людоедства. Дюк, глупо противопоставлять практику десятка последних поколений извечному инстинкту, по которому тысячи людей жили тысячу лет.
- Я не могу с вами спорить, Джубал, вы выворачиваете мои слова наизнанку. Я останусь при своем мнении. Пусть мы произошли от дикарей, но сами-то мы цивилизованные люди. По крайней мере, я.
Джубал ухмыльнулся.
- Из чего следует, что я дикарь. Что ж, сынок, несмотря на то, что мои условные рефлексы не дадут мне жевать твое филе, несмотря на укоренившийся во мне предрассудок против такой возможности, я считаю табу на каннибализм величайшим изобретением… именно потому, что мы не цивилизованные люди.
- Что?
- Если бы у нас не было этого табу, настолько сильного, что ты считаешь его инстинктом, я бы насчитал не один десяток человек, которым нельзя доверять даже при нынешних ценах на мясо.
Дюк не удержался от улыбки.
- Я бы, например, не рискнул зайти в гости к теще.
- А взять нашего южного соседа! Ты можешь поручиться, что мы не попали бы к нему в холодильник? А Майку я доверяю потому, что он цивилизованный человек.
- Что-о?
- Ну, не цивилизованный человек, а цивилизованный марсианин, если так понятнее. Я много говорил с Майком и знаю, что марсиане не жрут друг друга, как пауки. Они съедают тела умерших, которые у нас принято сжигать или закапывать в землю. Это формализованный и глубокий религиозный обычай. Марсианина никогда не рубят на мясо против его воли. На Марсе нет понятия "убить". Марсианин умирает тогда, когда он сам этого хочет и когда его друзья и души умерших предков позволяют ему это сделать. Решив умереть, марсианин расстается с жизнью так же легко, как мы с тобой закрываем глаза. Для этого не нужны ни насилие, ни болезни, ни снотворное. Вот он жив и здоров, а через секунду превращается в дух. Тогда его друзья съедают то, в чем он более не испытывает потребности, познавая его и воздавая честь его достоинствам. Дух присутствует при этом. Это своего рода бар-мицва или обряд конфирмации, после которого дух приобретает статус Старшего Брата, или старейшины, как я это понимаю.
- Боже, какой пещерный обычай! - Дюк скорчил гримасу.
- Для Майка это торжественная и даже радостная религиозная церемония.
- Джубал, неужели вы верите в эти сказки? - фыркнул Дюк. - Это людоедство плюс дичайшее суеверие.
- Я бы не рубил сплеча. Конечно, идею о Старших Братьях трудновато переварить, но Майк говорит об этом так, как мы говорим о дожде, прошедшем в ближайшую среду. Кстати, к какой церкви ты принадлежишь?.. - Я так и думал. В Канзасе это самое распространенное течение. Скажи, что ты чувствуешь, когда участвуешь в акте каннибализма, допущенном и освященном христианской церковью?
- Что вы имеете в виду? - Дюк вытаращил глаза.
Джубал торжествующе выпрямился.