Я держал чашу, пока девушка со страхом допивала вино.
Поставив чашу на стол, я вернулся к ней и присел рядом. Лола боялась встретиться со мной взглядом.
- Пожалуйста, прости меня, - взмолился я.
Она вздрогнула.
- Прости меня, - повторил я с раздражением.
- Я прощаю тебя, господин, - быстро ответила рабыня.
- Это не приказ, - сказал я. - Было бы лучше, если бы ты сама, по своей воле, по своему желанию простила меня.
- Хорошо, господин, - прошептала Лола, - я прощаю тебя по своей воле, по своему желанию.
- Спасибо, - ответил я.
- Не делай мне больно, господин, - попросила она, отказываясь встретиться со мной взглядом.
- Посмотри на меня, - велел я.
- Пожалуйста, не мучай меня, господин.
- Посмотри на меня, - еще раз попросил я.
- Да, господин.
Лола подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я поразился. Она была основательно испугана.
Я взглянул на ее изящный стальной ошейник. Должно быть, мой взгляд моментально стал тяжелым или заблестел. Девушка содрогнулась. Но я уже контролировал себя.
- Не называй меня господином, - ласково сказал я.
- Да, господин.
- Не зови меня господином, - повторил я.
- Я - рабыня, - заплакала Лола.
Неуважение, проявленное рабом, могло караться смертью.
- Не зови меня господином, - настаивал я.
- Да, господин. - Она всхлипнула. - Я хочу сказать - да.
- Зови меня - Джейсон.
Лола отвела глаза вниз.
- Джейсон, - прошептала она. - Пожалуйста, не убивай меня, господин!
- Не понимаю, о чем ты, - признался я.
- Ты пренебрег моей красотой, - заплакала девушка. - Ты отказался взять меня силой. Ты заставил меня показать тебе мое неуважение. Теперь ты не наказываешь меня жестоко за то, что я недостаточно красива, за то, что я не отдалась тебе, как презренная рабыня, за то, что показала тебе неуважение. Разве ты не бросишь теперь меня к своим ногам и не начнешь пинать и избивать безжалостно?
- Конечно нет, - ответил я.
Лола отпрянула назад.
- Дому Андроникаса не понравится, если ты убьешь меня. Я их собственность, - проговорила она.
- Я не намереваюсь убивать тебя, - ответил я.
Рабыня с облегчением вздохнула.
- Что ты собираешься сделать со мной в таком случае? - спросила она.
- Ничего, - сказал я.
- Мне трудно в это поверить, господин, - проговорила Лола.
Я пожал плечами.
- В какую игру ты играешь со мной? - спросила она. - Для какого жестокого наказания ты готовишь меня?
- Ни для какого.
- Я знаю, что ты не с планеты Гор. Все ли мужчины твоего мира такие, как ты?
- Большинство, я полагаю.
- В каком ужасе перед ними, должно быть, живут их рабыни!
- Большинство мужчин в моем мире не имеют рабынь, - объяснил я. - Наши женщины, почти все, содержатся свободно.
- Вне зависимости от их желания? - недоверчиво спросила Лола.
- Конечно, в данном случае их желания не играют роли.
- Это называется свободой?
- Да, - ответил я. - Мне так кажется.
- Но некоторые мужчины должны порабощать женщин, - возразила она.
Я кивнул. Мне было известно о подобных случаях. Существуют мужчины, способные устанавливать собственные законы.
- Но большинство мужчин в твоем мире не имеют рабынь? - уточнила Лола.
- Конечно нет.
- У тебя были рабыни?
- Нет.
- Ни одной?
- Ни одной, - ответил я.
- Ты такой, как все на твоей планете?
- Думаю, да.
- Если это правда, - Лола сузила глаза, - то откуда ты знаешь, как внушить женщине ужас?
- Если я нечаянно испугал тебя, мне очень жаль. У меня не было такого намерения, - объяснил я.
- Я нагая и в ошейнике, я в твоей власти. Ты и вправду хочешь, чтобы я поверила, будто ты не хочешь меня наказать?
- Я не обижу тебя. Ты в безопасности. Не бойся.
- О, как ты мучаешь меня! - закричала рабыня, содрогаясь. - Почему ты не сделаешь то, что задумал, и не покончишь с этим? Неужели я была так жестока с тобой, что ты находишь возможным подвергать меня этой агонии?
Я не знал, как разубедить ее.
- Существует ли какой-то жестокий каприз, который ты намереваешься исполнить? Какое-то унизительное и разрушительное действо, которое ты хочешь устроить для своего удовольствия?
- Не бойся. - Я тщетно пытался успокоить ее.
- Мучитель. - Лола зарыдала. - Мучитель!
- Не бойся, - опять повторил я.
Она закрыла лицо руками и громко заплакала.
- Как жестоки и коварны мужчины твоего мира, - всхлипывала Лола. - Как просты и незамысловаты требования мужчин с Гора по сравнению с этим! Почему ты не мог просто заставить меня служить тебе?
- У меня нет намерения причинить тебе зло.
Всхлипывая, Лола подползла к скамейке, где я оставил хлыст. Зубами взяла его со скамьи и приблизилась ко мне. Я вынул орудие пытки из ее маленьких белых зубов.
- Побей меня, - жалобно попросила она.
Я отбросил кнут.
- Нет.
Дрожа всем телом, Лола улеглась у моих ног, не зная, что будет с ней дальше. Не говоря ни слова, я подошел к темному одеялу, которое лежало на соломе. Оно было тяжелое, сделанное из оленьей шерсти. Я расстелил одеяло на соломе и сделал приглашающий жест рукой.
- Ложись, - сказал я ласково.
Лола вползла на одеяло и легла на спину. Ее тело казалось очень белым на темном одеяле. Легко, кончиками пальцев она потрогала ошейник, после чего взглянула на меня.
- Теперь начинается?
Я стоял и смотрел на ее маленькое дрожащее тело, готовое к любому наказанию, какое бы я ни выбрал. Потом присел рядом с ней, и ее испуганные глаза встретились с моими.
- Пожалуйста, будь добр с Лолой, господин, - прошептала девушка. - Лола просто бедная рабыня.
Я осторожно взял свободную часть одеяла и набросил на нее, укрывая.
- Уже поздно. Ты, должно быть, устала, засыпай, - сказал я.
Лола недоверчиво и испуганно глядела на меня.
- Ты не собираешься овладеть мной? - спросила она.
- Конечно нет, - ответил я. - Отдохни, прелестная Лола.
Потом я подумал, что не должен был называть ее "прелестная Лола". То, что она прелестна и беспомощна, должно быть проигнорировано мною. Такие вещи могут мешать искусственным истолкованиям бесполого понятия "личность".
Каким глупым сейчас мне кажется мое поведение!
- Ты собираешься разделить со мной одеяло? - спросила Лола.
- Нет, - ответил я.
- Но у меня есть клеймо, и я ношу ошейник, - сказала она.
- Отдыхай, спи, Лола, - произнес я, прошел в дальний угол клетки и присел, прижавшись спиной к стене. - Засыпай, - нежно сказал я, обращаясь к девушке.
Она смотрела на меня, натянув одеяло до шеи.
- Ты не свяжешь и не закуешь меня?
- Нет, - ответил я.
Лола лежала тихо. Я добавил:
- Ты в безопасности.
- Да, господин. Господин… - вдруг позвала она меня.
- Что? - отозвался я.
- Я - рабыня.
- Я знаю это.
- Ты не собираешься обращаться со мной как подобает?
- Конечно нет. Я человек с Земли, - объяснил я. Неужели она на самом деле думала, что я стал бы обращаться с ней как с рабыней просто потому, что она ей была?
Лола промолчала. Я велел ей:
- Засыпай.
- Да, господин.
Я откинулся к стене, сидя на соломе. Девушка лежала очень тихо. Долгое время мы не разговаривали. Потом, спустя почти час, я услышал ее стон и увидел, как она вертится под одеялом.
- Господин… - услышал я ее умоляющий голос. - Господин…
Я подошел к ней. В полутьме она откинула темное одеяло до бедер и полусидела-полулежала на куске одеяла. Взглянув на меня, Лола попыталась вытянуть свои маленькие руки, чтобы схватить меня за шею.
- Господин… - молила она. - Пожалуйста, господин!
Ее маленькое округлое тело красиво смотрелось в полутьме клетки. Грудь Лолы выглядела изумительно. Я заметил чудный изгиб ее живота, плавно перетекающий в пышные бедра.
- Что с тобой? - спросил я.
Я держал Лолу за руки.
- Пожалуйста, возьми меня, господин. Пожалуйста, побудь со мной как с рабыней!
Я посмотрел на ее маленькое тело и на стальной ошейник на горле.
- Нет, - ответил я.
Лола перестала тянуться ко мне, и я отпустил ее запястья. Затем поднялся на ноги и некоторое время стоял, рассматривая ее. А она дрожала, стоя на коленях на одеяле.
- Я землянин, - сказал я ей.
- Да, господин, - ответила Лола, опустив голову.
Я был сердит и испуган. Мое сердце колотилось.
- Тебе нечего бояться меня, - продолжал я.
- Да, господин.
Без сомнения, Лола должна знать, что ей нечего бояться того, кто будет обращаться с ней уважительно. Почему же тогда она, простая рабыня, внушала мне такой ужас? Я думаю, это происходило оттого, что я боялся. Она могла разбудить во мне нечто гордое и дикое, такое, что не поддается притворству, нечто давно забытое и мощное, что было воспитано в пещерах и на охоте.
Рассматривая коленопреклоненную рабыню, я на мгновение испытал спокойствие силы. Затем вспомнил, что не должен быть мужчиной, поскольку мужественность запрещена, подлежит унижению и высмеивается.
Нельзя быть мужчиной! Следует быть личностью. Львы должны быть пойманы в капкан и кастрированы. Пусть истекают кровью! Среди цветов им нет места. Пусть львы поймут, что их задача - катать тележки с овцами. Они будут вознаграждены за это одобрительным блеянием.