Шельму снилась жгучая брюнетка, отчаянно строящая ему глазки и манящая за собой. Он, не будь дураком, и шел, пока они не оказались в какой-то странной комнате, убранство которой интересовало его меньше всего. А вот чуть ли не выпадающая из платья передняя "харизма" его новой знакомой, не просто привлекала внимание, но и буквально просилась убедиться в ее подлинности на ощупь. Что он и сделал, протянув руку и столкнувшись со светло-карими, почти желтыми глазами с ехидными искорками по ободку зрачков. Это же надо, какая засада!.. Даже во сне ему Ставрас всю малину испортил. Красотка исчезла в неизвестном направлении, зато на пуховой перине, как ни в чем не бывало, развалился Драконий Лекарь, недвусмысленно осматривая его с ног до головы. Шут поежился под этим его взглядом. Подходящие шутки и колкости на язык все не приходили, он мялся, не зная, что сказать, пока не почувствовал, как невидимая рука скользит у него под одеждой. Не то, чтобы это было неприятно, вовсе нет, просто как-то странно, тем более, что во сне все тот же лекарь просто смотрел на него, не прикасаясь. Тогда кто, скажите на милость, расстегивает ему рубашку, а?
- Став… рас… ммм…
- Скажи, ты за ужином не наелся, решил меня на десерт схарчить? - слизывая с прокушенной губы кровь, полюбопытствовал лекарь, нависая над проснувшимся шутом сверху.
- Нет! - запротестовал тот, но где-то совсем рядом всхрапнул Веровек, и шут прикусил язык, вовремя вспомнив, что орать не стоит.
- Тогда в чем дело? - настойчиво полюбопытствовал лекарь.
- Что твоя рука делает у меня за пазухой? - осведомился шут сдавленным полушепотом, грозно сверкая глазами. Правда, на заспанной мордашке это, честно признаться, смотрелось не очень, но Ставрас не спешил сказать ему об этом.
- Любопытствует, - невозмутимо обронил лекарь.
- И как?
- Пока всем довольна, тепло, мягонько и есть за что ухватиться.
- Хватит!
- Почему?
- Да, пусти же! - попытавшись самостоятельно избавиться от его конечности в непосредственной близости от живота и того, что ниже, выдохнул Шельм возмущенно.
- Нет. Лежи смирно, а я продолжу, - с улыбкой заявил Ставрас, внимательно наблюдая за ним. - Или напомнить, что ты сам этого страстно желал, Ландышфуки?
- Но не при королевиче же! - нашелся шут, впиваясь пальцами в его запястье.
Лекарь долго смотрел на его даже в темноте заметно раскрасневшееся лицо, а потом все же примирительно произнес:
- Ты прав, - убрал руку, поднялся и потянул Шельма за собой.
- Куда ты меня ведешь? - плетясь за ним, поинтересовался тот, судорожно соображая, что будет делать, если Ставрас продолжит свои приставания.
- Как куда? - притворно изумился лекарь. - В кустики, конечно. Где еще двое мужчин могут всякими непристойностями заняться?
- Не буду я с тобой этим заниматься! - не выдержав, вскричал шут и тут же оказался притиснут к шершавой коре ствола исполинского дерева.
Ставрас уперся ладонями по обе стороны от его лица и выдохнул, склонившись к губам и не отрывая взгляда от затравленных глаз нахального мальчишки.
- Это почему же? - с легкой угрозой в голосе, спросил он.
Шут отвернулся. Не долго думая, Ставрас склонился еще ниже и заскользил губами по его напряженной шее, на которой отчаянно билась жилка, отмеряя бешеный пульс.
- Боишься, что сделаю больно? - предположил лекарь, щекоча дыханием мгновенно покрывшуюся мурашками кожу, и не переставая целовать его в шею.
Шельм медленно поднял руки и вцепился в его предплечья. До синяков.
- Я буду нежен, - даже не заметив этого, продолжил увещевать Ставрас.
Шут шумно глотнул и все же вытолкнул из сдавленного шоком горла:
- Я… я не сплю с мужчинами.
- Что? - не отрывая губ от его волнующе нежной кожи, уточнил Ставрас.
- Совсем. Мне нравятся женщины, - продолжил каяться загнанный в угол шут. - Даже сейчас мне снилась пышногрудая красотка, пока ты приставать ко мне не начал.
- Тогда зачем ты первым начал приставать ко мне?
- Достали. Они все меня достали. Я же не виноват, что барышни предпочитают меня этим напомаженным маркизам, виконтам и всем прочим. Вот и в тот раз, я девушку у баронета одного увел, а он на меня с кулаками полез. А я же шут, мне не положено на дуэлях драться. В смысле на мечах, а только в словесных баталиях, вот я и подшутил над ним. А он в отместку слух пустил, что я по мужикам специализируюсь.
- И?
- А мне-то что? Мало ли, вокруг меня слухов. Дураком был. Потому что уже через неделю ко мне всякие извращенцы повадились подкатываться. И, понимаешь, я бы мог им всем руки выкручивать, когда они меня лапали, челюсти сворачивать, когда целоваться лезли. Даже ноги ломать, когда они меня увезти куда-нибудь пытались. Но, какой тогда из меня шут?
- Действительно. Не шут, а какой-то мордоворот получается, - согласился Ставрас.
- Вот я и придумал изящный выход из положения.
- Это ты обо мне? - наконец, перестав, нервировать и без того напряженного Шельма своими губами в непосредственной близости от кожи, поднял голову Ставрас, и всмотрелся в его лицо.
Шут кивнул и отвел глаза. Помолчали. А потом Шельм тихо прошептал:
- Прости. Я же знал, что к тебе они не сунутся.
- А то, что я сам к тебе сунуться могу, ты не подумал?
- А разве ты суешься? - вскинул на него глаза тот.
- А разве нет? - снова начав медленно склоняться к нему, улыбнулся Ставрас.
- Прекрати, - устало бросил Шельм. - Ты же получил, что хотел. Может быть, хватит издеваться? Завтра тяжелый день, между прочим, а так мы с тобой оба не выспимся.
- И что же, по-твоему, я получил? - поинтересовался лекарь, замирая.
- Мое признание, - пожал плечами шут и опустил руки вдоль тела.
- Уверен, что мне было нужно именно оно?
- Уверен, - кивнул тот убежденно.
Лекарь не стал спорить. Отступил.
- А не побоишься теперь спать со мной под одним одеялом? - полюбопытствовал Ставрас, когда они уже возвращались к месту стоянки.
- Ну, что ты милый, - проворковал повеселевший шут из-за его спины. - Как я могу отказаться от сильного, мускулистого и, что не маловажно, теплого тела у меня за спиной?
- Так же, как отказался от моих поцелуев, - хмыкнул Ставрас.
- Не сравнивай, дорогой. Поцелуи - это не обязательный пункт программы.
- Ой, ли?
- Да, ладно, если тебе принципиально, могу свое одеяло достать, - сдался шут.
- Так, ты же им с Веровеком поделился.
- А у меня еще есть.
- И ты молчал?
- Ну, мне, действительно, с тобой спокойней и теплее.
- Уверен?
- Да.
- Тогда ложись.
- Есть, командир!
- И не паясничай, - потребовал Ставрас, снова обнимая улегшегося шута со спины.
- Не буду, - смилостивился тот, и добавил: - Ставрас?
- М?
- А ты расскажешь о запечатлении?
- Прямо сейчас?
- Нет. Завтра.
- Вот завтра и спросишь.
- Спрошу.
7.
С утра Ставрас поднял их ни свет, ни заря, объявив, что каждое утро теперь будет начинаться с тренировки. Шут повозмущался, но принял решение лекаря, Веровек же промолчал и, даже не позавтракав, взялся за меч, что вызвало нездоровые подозрения Шельма, о чем тот не преминул сказать, когда они трое оказались в седлах.
- Ставрас, а Ставрас, - громким шепотом протянул Ландышфуки, повернувшись к нему через плечо.
- Хм?
- А чем ты с королевичем без меня занимался?
- Мечом владеть учил? - бесхитростно отозвался тот, несколько расслабившись и потеряв бдительность после ночного выяснения отношений.
- И все? Или ты его им так основательно по башке приложил, что он теперь тих, как мышь, прикрученная кошкой к ракете фейерверка?
- Ну, у тебя и ассоциации, - проворчал Ставрас и добавил: - Чем, по-твоему, я мог с ним заниматься, пока ты там под ивой релаксировал?
- Как чем? - притворно изумился шут. - Изменять мне, конечно. - Полюбовался на вытянувшиеся лица, как королевича, ехавшего слева от них, так и Ставраса за спиной, и, закрепляя результат, произнес с проникновенным, тяжким вздохом: - Я так ревную. Вот что ты в нем только нашел, сам же еще недавно Боровком кликал.
- Так, - прорычал Ставрас ему на ухо, но продолжить не успел.
- Не впутывайте меня в свои дела! - вскричал Веровек, покраснев, как помидор, да и по фактуре (в смысле, общей округлости), не сильно от него отличаясь, и пришпорил коня. Пока Шельм и Ставрас опомнились, и Шелест, вместе с ними замерший в недоумении, снова сделал шаг по дороге, королевич ускакал от них довольно далеко.
- На дураков не обижаются! - прокричал шут ему вслед, но Веровек, оскорбленный до глубины души, даже не обернулся.
- Вот, если бы ты на самом деле дураком был, может, и не обиделся бы, - пробормотал Ставрас. - А с тобой никаких нервов не хватит.
- Да, ладно тебе, я же пошутил.
- Как видишь, дурацкая шутка.
- Я шут, мне положено… - попытался запротестовать Шельм.
- Что положено? Над друзьями издеваться?
- Он мне не друг.
- Угу. Зато кровный брат и ты с ним носишься, как курица с яйцом.