* * *
Очищенная луковица упала в миску с водой. Плюх!
Клёна вытерла локтем слезящиеся глаза, повернулась к Нелюбе и сказала:
- Да прям так он тебя и пустит!
Спор между подружками тянулся уже две миски репы и миску лука. Девушки чистили овощи и едва не оборот препирались о том, пустят ли их выучи, стоящие на страже каземата, поглядеть на кровососа, томившегося в одной из клетей.
- А я попрошу! - с жаром говорила девушка. - Ильгар там нынче, он парень незлобивый!
Цвета рассмеялась:
- Да уж, Ильгар только и ждёт, когда ты придёшь попросишь. И уж вовсе не кровососа казать будет.
Девушки прыснули, а Нелюба залилась жаркой краской.
- Сходи, сходи. Он давно, небось, тебя дожидается. Там в казематах кутов темных мно-о-ого, - продолжала насмешничать Цвета. - А Ильгар парень видный, можно и не краснеть.
После этих слов смеялись уже в три голоса.
- Они там, вроде, по двое стражу несут, - задыхаясь, вымолвила Клёна. - Не иначе, Цвета, и тебе идти придётся.
- Да ну вас! - топнула ногой Нелюба. - Трусихи! А я бы вот сходила, поглядела. Чего его бояться, он же…
- …лицом пригожий такой, - перебила Клёна и девушки снова закатились хохотом.
- Да не Ильгар! Вот же заладили! Я про кровососа вам! Чего его бояться? Он в темнице заперт и весь в наузах. А поглядеть-то, страсть как любопытно!
Цвета хихикнула:
- Так и скажи, по Ильгару сердце истомилось. Поверю я, что ты на кровососа идешь любоваться.
Подружка снова залилась румянцем, однако отступать не подумала:
- Ну, давайте сходим? Коли я одна пойду - стыдоба ведь. А ежели втроем, может, пустят?
Девушки переглянулись.
- Не пустят, - убежденно сказала Цвета. - Нипочем не пустят. Но… сходить-то и впрямь можно. Давайте, как стемнеет?
…Ночь принесла с собой снегопад. Мороз стоял уже не такой трескучий. Клёна смотрела в отволоченное окно на медленно падающие снежинки, куталась в шаль и досадовала сама на себя - зачем согласилась идти с подругами? Мало страху натерпелась летом, на дереве сидючи?
Снова разболелась голова, захотелось лечь на лавку, свернуться калачиком и ни о чем не думать. Подступала к горлу привычная уже тоска. Ну, Цвета с Нелюбой, ладно - их любопытство гонит, а пуще прочего красивые статные парни, которых они хотят уговорить показать казематы. А ей - Клёне - зачем с ними идти?
Однако заставила себя. Обулась, набросила на плечи шерстяную накидку. Едва закончила собираться - в дверь поскреблись.
- Ну, долго ты? - глаза подружек горели от возбуждения.
Нелюба сжимала в руках светец.
- Так уж оделась.
Девушки двинулись в сторону лестницы.
- Не заплутать бы, - громким шепотом сказала через плечо Цвета. - А то будем до утра ходить…
- Не будем, я слышала, как Матрела служке новому объясняла, где в казематы спускаться, - ответила Нелюба и махнула рукой.
Они отправились дальше. Миновали несколько коридоров, один переход, потом спустились на нижний ярус, где располагались мыльни.
Клёна шла последней, и с каждым шагом ей отчего-то становилось всё страшнее:
- Нелюба, Цвета, - жалобно позвала она подруг. - Давайте не пойдём…
Девушки оглянулись.
- Ты что? Забоялась? - с пониманием спросила Цвета. - Да ведь мы ничего запретного не делаем.
Как сказать. А, если Клесх узнает, куда падчерица ходила? Вряд ли возрадуется и уж точно не похвалит. А при мысли о том, что там, в кромешной темноте, спрятанные всего за несколькими дверьми, сидят Ходящие…
Ноги подкосились.
- Нелюба, Цвета! - снова взмолилась Клёна. - Ведь и нам, и парням нагорит. Нас-то только поругают, а их высекут. Пойдёмте обратно! Лучше на пряже погадаем или на лучинке, или просто пошепчемся…
Подруги переглянулись. И Клёна с опозданием заметила, что обе от нетерпения едва не подпрыгивают. Конечно, парни их не пустят в казематы, конечно, велят уходить, но ведь не ради кровососа Нелюба с Цветой переплели косы и не от страха так рдели их щёки.
- Ступайте одни, а я лучше спать пойду, - стараясь ничем не выдать досады и обиды, сказала Клёна.
Подруги даже отговаривать не стали. Только Нелюба спросила:
- Тебе, может, светец отдать? А то заплутаешь…
- Нет, - Клёна покачала головой. - Не заплутаю, а вам ещё вниз идти.
- Ладно, - легко согласилась девушка. - Мы тебе завтра всё расскажем.
С этими словами они развернулись и отправились дальше, а Клёна, чувствуя себя одинокой и покинутой, побрела в обратный путь.
Зря она не взяла светец. Видать, не туда свернула, прошла по душной непроглядной темноте, споткнулась о ступеньки короткого всхода, поднялась по нему, потом миновала узкий коридор и ещё один всход, который упёрся в невысокую дверь.
Девушка осторожно потянула створку на себя. В открывшуюся щель ветер забросил пригоршню снежинок. Уф… Лучше уж снаружи пройти, чем по подвалам скитаться.
Клёна запахнула накидку и вышла на тёмный крохотный дворик.
Тук! Кха-а-ась!
- Ой… - девушка испуганно отступила, потому что отлетевшее полено едва не приземлилось ей на ногу.
И лишь после этого Клёна разглядела сквозь паволоку снежинок мужчину, коловшего дрова. Он как раз разогнулся и теперь смотрел в её сторону.
- Ты не знаешь, как выйти на верхние ярусы? - спросила девушка. - Я заплутала…
Мужчина одним ударом вогнал топор в чурбак, на котором колол дрова, вытер лоб, и ответил:
- Отсюда не выйдешь. Это внутренний двор, тут только дровяник. Ступай назад, мимо мылен пройдешь, повернешь налево и по всходу такому длинному поднимешься как раз на первый ярус. Дальше сама разберешься.
Она кивнула:
- Спасибо. А… не проводишь меня? - по чести сказать, плутать впотьмах было страшно.
- Нет. Работаю. Видишь, куча какая, - он кивнул на березовые чурки. - А ещё сложить надо.
Девушка посмотрела туда, куда он указывал, и лишь теперь заприметила возле стены сложенную вкривь и вкось нескладную поленницу.
- Батюшки! - Клёна рассмеялась. - Это что ж такое?
Мужчина посмотрел, куда она указывала, и пожал плечами:
- Что, что. Дрова. Не видишь как будто.
Девушка прыснула.
- Это кто ж такую страсть сложил? Ты?
Он подобрал с земли разлетевшиеся поленца и понёс их к кладке, неловко припадая на правую ногу.
- Я, а кто же ещё? Плохо?
Он оглядел дело своих рук, словно не понимая, что с ним не так.
- Тебя разве не учили дрова складывать? - удивилась Клёна. - Давай, покажу.
Дровяник был - страх что такое. Чуть пальцем ткни, весь развалится. Клёна быстро разбросала поленья.
- Гляди, по бокам вот так, решеткой их укладываешь, чтобы держались, а середку вот эдак - сперва острым кверху, а новый ряд - острым книзу. Тогда не рассыплется. Понял?
Он кивнул:
- Понял, - и с улыбкой протянул ей полено. - У тебя хорошо получается.
Клёна рассмеялась. Каков хитрец!
Но обратно в свой покой идти не хотелось, а тут - живая душа. Хоть поговорить. Да и дрова она уже давно не складывала…
С неба, медленно кружа, падал снег. На маленьком дворике было темно и тихо.
- А ты что же не спишь? - спросила девушка, укладывая новый рядок. - Наказали что ли?
Мужчина ответил:
- Наказали. Меня Лютом звать.
- Меня Клёной, - просто сказала она, продолжая принимать у него поленья.
- А куда же ты, Клёна, шла на ночь глядя, что заблудилась?
Девушка вздохнула:
- Хотела с подружками в каземат спуститься, на кровососа живого поглядеть, но испугалась.
Лют присвистнул:
- Кто ж тебя пустит на него смотреть. Да и на кой он тебе сдался?
Собеседница пожала плечами:
- Любопытно… А ты не озяб?
На мужчине была только короткая шерстяная безрукавка поверх рубахи, да холщовые штаны.
- Нет. Работаю ведь.
- За что ж тебя наказали? - Клёна опустилась передохнуть на стоящий рядом с поленницей чурбан.
- Да язык, говорят, длинный, - хмыкнул Лют и тут же пояснил: - Не наказали меня. Просто дрова колоть для мылен приставили. А ты что же - уйдешь сейчас?
Она покачала головой. Зимняя ночь была чудо как хороша. Чёрное небо, белый снег, громада Цитадели, возносящаяся во тьму… Дыхание вырывалось изо рта белым паром, а на вдохе казалось, будто легкий морозец укрощает страдание, заставляет головную боль отступить.
- Тогда расскажи что-нибудь… - предложил Лют. - А то мне одному тошно.
- Что рассказать? - не поняла она.
- Ну, хотя бы, откуда девицы такие красивые в Цитадели берутся, - мужчина снова взялся за топор. - Ты говори, говори, а я пока рубить буду.
Клёна улыбнулась:
- К отцу приехала. У нас деревню волколаки разорили. Я одна спаслась…
Он замер и повернулся к ней, облокотившись о топор:
- Как?
- Ночью ворвались. Я в погребицу спряталась, а на другой день на дерево забралась…
Мужчина смотрел на неё с удивлением, а потом вдруг рассмеялся.
- На дерево?
- Да, - растерянно кивнула она, не понимая, что его так развеселило. - А чего ты смеешься?
- Смекалке твоей удивился, - ответил собеседник. - Я б не догадался. На дерево…
Клёна не разделила его веселья, только судорожно вздохнула, вспомнив то, что довелось пережить.
- Ну… - теплая ладонь опустилась ей на плечо. - Что ты? Обидел?
Она покачала головой.
- Или озябла? - продолжал допытываться Лют. - Знаешь, ты иди. Мне ещё, вон, сколько работы. До утра не переделать. А ты в одной накидке. Даже рукавичек нет.