- По-твоему, это не стоит внимания? - резко спросил Планир. - Ты не хочешь знать, как спастись от беспамятства, которое постигло Отрика, или смертельного шока, рикошетом ударившего по Лариссе? Бьюсь об заклад, каждый второй маг в Хадрумале будет благодарен за такое знание. Многих обрадует, что есть какой-то другой объект для эльетиммской ненависти, если она когда-нибудь снова себя проявит. Я лично только приветствую создание нового бастиона против их атаки или убежища, если сам Хадрумал когда-нибудь падет. Мы все сидим в одной лодке, Калион. Скрываться за туманами и магией - это, конечно, хорошо, но ты не можешь отрицать, что тем самым мы почти полностью отрезаем себя от материка. А такая изоляция уже не идет нам на пользу. Ты ведь сам всегда стоял за широкое участие в делах мира. - Планир улыбнулся, чтобы смягчить жесткость своих слов. - Этот спор начинает ходить по кругу. У кого-нибудь из вас есть что добавить?
Наступила тишина. Узара встал.
- Если ты извинишь меня, Верховный, я хочу поговорить с Аритейн. - Он не удержался, чтобы не взглянуть на Троанну. - Гуиналь узнала, что среди эльетиммов все еще практикуется древний ритуал изгнания. Она хочет обратиться к Шелтиям и на основании этого ритуала доказать, что они должны приговорить Аритейн к изгнанию, а не к смерти. Тогда она тоже сможет поехать на Сатайфер.
- Минутку. - Планир указал на стол. - Калион, будь так добр, передай мне то кольцо.
Мастер Очага взял шнурок и нахмурился при виде серебряного ободка.
- Кольцо Отрика?
- А до него - Азазира. - Троанна наклонилась вперед, чтобы лучше видеть.
Калион сузил глаза.
- Ты тоже его заколдовал.
Верховный маг улыбнулся и, подняв руку, показал выжженный на пальце шрам.
- Теперь оно наполнено тремя стихиями из четырех, - молвила госпожа Наводнений. - Остается только огонь.
- Который учетверит его силу. - Планир наклонил голову. - Калион?
Толстяк отдал ему кольцо.
- Я не обладаю той глубиной родства.
Верховный маг пожал плечами:
- Ты мог бы удивиться. Впрочем, ты - мастер, тебе видней. Остается вопрос, что мы сделаем с ним?
Никто из магов не решился что-либо сказать, все старались не смотреть друг на друга. Узара медленно опустился в кресло, Планир надел кольцо на свой указательный палец.
- Я знаю, тебе очень хочется заверить нас, что вы не встаете в оппозицию Хадрумалу, Зар, но мне пришла в голову мысль, что некоторая конкуренция может стать полезным толчком к познанию. Ученые Ванама и Кола редко достигают значительных успехов, пока кто-то из соперников не вырвется вперед в их общей гонке за знаниями, добившись нового понимания какой-либо проблемы. - Он поджал губы. - Мне интересно будет увидеть, где раньше появится маг, способный завершить квадрат в этом конкретном кольце, в Хадрумале или на Сатайфере. До тех пор…
Планир бросил кольцо Узаре. Тот поймал его, удивленный.
- Возьми его. Ты сказал, что это кольцо сыграло главную роль в защите твоих магов от эфирной атаки. Отныне вы будете первой линией обороны против нее.
Калион нахмурился:
- Прости, Верховный, но мне пора идти. Узара, я свяжусь с тобой, когда мне понадобится то кольцо.
Тяжело ступая, он вышел из кабинета.
- Ты не одобряешь, Троанна? - поинтересовался Планир.
- Для меня и моих учеников это не имеет большого значения. - Госпожа Наводнений посмотрела на Узару. - Вы все еще считаете эльетиммов грозным противником?
- В данный момент - нет, - ответил молодой маг. - Будем надеяться, что у нас больше не появится повода для вражды. Гуиналь говорит: среди соперничающих эльетиммских кланов есть четыре или пять наиболее сильных, которые примерно равны между собой в отношении людей, земли и адептов. Все они достаточно благоразумны и понимают, что никто из них не добьется превосходства, ибо не справится с остальными, объединяющимися против возможности появления нового Илкехана. Они опасаются нас так же, как мы - их, поэтому мы вряд ли когда-нибудь станем друзьями, хотя Д'Алсеннен возвращает им пленных из рудников Келларина в качестве жеста доброй воли.
- Хорошо, - кивнула Троанна. - Ты хотел найти Аритейн? Не смею тебя задерживать.
Сама она вставать явно не собиралась.
- Тогда я с вами прощаюсь. - Узара поднялся и машинально отвесил поклон обоим. - Мне еще нужно увидеть Стрелл. Темар просил сообщить, что она всегда может обращаться к Д'Алсеннену, если ей что-нибудь понадобится.
- Надеюсь, это хоть как-то утешит бедняжку, - с сомнением протянул Верховный маг.
Узара тихо закрыл за собой дверь.
- Ты хочешь мне что-то сказать, Троанна? - потухшим голосом спросил Планир.
Женщина обвела глазами кабинет.
- Даже учитывая старательность твоих слуг, я не вижу никакого признака, который бы свидетельствовал, что ты швыряешь посуду. Судя по обычному изобилию вин и ликеров в твоем буфете, ты не топишь горе в вине. Ты осунулся, но я видела, что ты обедаешь со своими учениками, значит, ты не моришь себя голодом.
Лицо Верховного мага превратилось в холодную маску.
- К чему ты клонишь?
- Я похоронила двух мужей и троих детей, Планир. - Троанна скрестила руки. - Я не скажу, будто знаю, что ты чувствуешь, ибо каждая утрата тяжела по-своему и ранит так же глубоко, как предыдущие. Но я знаю, что ты должен горевать, или Ларисса останется для тебя такой же мертвой, как пепел в той урне.
Ответ Планира был хлестким:
- По-твоему, я должен представлять, что она счастливо живет в Ином мире? Что Сэдрин признал ее добродетели и спас ее от демонов Полдриона?
- Не говори глупости, - спокойно молвила госпожа Наводнений. - Ты не больше меня нуждаешься в жрецах и их суевериях.
- Тогда чего ты от меня хочешь? - огрызнулся Планир.
- Я хочу, чтобы ты признал свою утрату и ее несправедливость, - решительно ответила Троанна. - Любым способом, который даст тебе освобождение. Поднимись на самый высокий холм на этом острове и выкрикни свое негодование ветру, богам или равнодушной судьбе, наславшей на бедную девочку безвременную смерть. Это то, что я делала раньше. Посмотри честно на путь, который привел ее туда, и избавь себя от бесконечных упреков в том, что ты сделал или чего не сделал. Мы не алдабрешские варвары, чтобы верить, будто каждый поворот судьбы предсказывается особыми предзнаменованиями, и что всякое зло можно предотвратить, если мы умеем читать эти знаки. Ларисса умерла, и ты имеешь право горевать, но не бичевать себя без конца из-за злого рока, в котором ты никак не повинен.
- Я толкнул Лариссу на путь, который привел ее к смерти, - жестко возразил Планир.
- Чушь. - Троанна покачала головой. - Ты унижаешь ее, думая так. Ларисса была молода, но она была умной девочкой и сделала свой собственный выбор. Я никогда не одобряла вашей близости, однако никто не может обвинить тебя во влиянии на ее решения.
- Ты слишком добра, - холодно ответил Верховный маг. - Я не влиял на ее решения, потому что любил ее, а вовсе не из уважения к ее самолюбию. Но Ларисса все равно мертва.
- Пока ты не начнешь горевать, она останется мертвой. - Госпожа Наводнений провела пальцем по выпуклости яркой урны, словно не замечая, как Планир напрягся. - У алдабрешцев есть одно поверье, с которым я совершенно согласна. Люди не умирают, пока хотя бы один человек, знавший их при жизни, вспоминает их такими, какими они были. Окажи Лариссе такую честь.
Она быстро встала и кивнула на прощание.
- Ты знаешь, где меня найти, если тебе надоест скручивать хвост Калиону и захочется еще поговорить. Загляни к Шаннет. Она пережила почти все свое поколение и знает все об утратах. Возможно, это единственное, в чем мы всегда сходились.
Верховный маг ничего не ответил на последнее замечание, брошенное Троанной через плечо. Он еще долго сидел в своем кресле все с тем же застывшим лицом, пока наконец слезы не потекли по его щекам.
Сатайфер, стоянка Феллэмиона
29-е предлета
- Как сын каменщика, ты, видимо, станешь отличным плотником, но не мог бы ты на один вечер отложить свой пояс с инструментами? - Я немного преувеличила, ибо у Райшеда в руках был только молоток.
Мой возлюбленный протянул руку, и я шагнула в его объятия.
- Красиво, верно?
Я оглядела усыпальницу. Гладкие камни неукоснительно ровного цвета служили прочным фундаментом для деревянных стен из плотно подогнанных досок. Крыша поддерживалась стропилами, вытесанными с той же тщательностью. Пряный аромат свежей древесины вдохнул жизнь в ниши, где стояли прозаические сосуды с пеплом первых умерших Сатайфера. Угольные метки и слабые зарубки на дереве предвещали будущую резьбу: я увидела ключи Сэдрина, орла Дрианон, корону Халкарион и весы Рэпонина. В центре усыпальницы возвышался постамент из самого белого камня, какой удалось найти Райшеду и его товарищам-ремесленникам. На нем в свое время воцарится то божество, которому будет посвящена усыпальница. Широкие двери стояли открытыми, и солнечный свет падал на пустой круг.
Я обняла Райшеда за талию, чтобы почувствовать его успокаивающую силу и тепло.
- Темар уже сказал что-нибудь о статуе?
Мой возлюбленный покачал головой:
- Гуиналь предложила Ларазион.
На мой взгляд, это имело смысл.
- Правильно, ведь каждый моряк перед плаванием захочет помолиться о хорошей погоде.
- Дастеннин - Владыка Моря, и четыре человека из пяти в Зьютесселе в первую очередь молятся ему. - Райшед ласково прижал меня к себе. - Впрочем, Гуиналь передумала. Разговоры об этом новом Зале, который они с Заром хотят основать, напомнили ей, что в Старой Империи все эфирное знание хранилось в усыпальнице Острина.