- Вон там! - сказал Бальбок, указывая на место неподалеку от опушки, где торчали воткнутые в землю штандарты орочьей своры. Знамя Гиргаса, на котором был нарисован сжатый кулак, разорванное, трепыхалось по ветру вместе со скальпами карликов и гномов, украшавших его древко.
И действительно, там они обнаружили труп Гиргаса, наполовину увязший в болоте. Это произошло потому, что на него навалилось слишком много гномов. Соответственно, труп был сильно обезображен: зеленолицые буквально разрубили и разорвали Гиргаса на куски - казалось, будто мертвеца сначала растерзал и пожрал варг, а потом, не переварив до конца, изрыгнул, и то, что осталось, растер по земле. Но Раммар изрыгал проклятия при виде трупа вовсе не поэтому: на плечах Гиргаса уже не было его головы!
Ну, ладно, бывает в пылу сражения такое, что голова отделяется от туловища. Поэтому братья принялись за поиски черепа предводителя своры. Однако, не обнаружив его и по прошествии довольно долгого времени, они пришли к выводу, что гномы, отступая, захватили голову Гиргаса с собой: башка предводителя орков была украдена!
- Будут неприятности, - высказал предположение Бальбок.
- Шнорш, - буркнул Раммар.
В переводе на человеческий язык слово больбоуг обозначает поселение или деревню. Но в действительности человеческий язык передает значение этого слова не до конца, потому что больбоугом орк называет только ту деревню, в которой он родился, а все остальные деревни называются куун, то есть чужие.
Поскольку по этой причине оркам никогда не приходило в голову давать своим деревням и поселениям имена - ведь разговаривая между собой, они знали, о какой именно деревне идет речь, - то со временем это привело к большой путанице. Когда бы ни заходила речь о больбоуге, племена начинали спорить, о чьей именно родине идет речь, и были такие хронисты среди людей и карликов, которые утверждали, что поражение орков во Второй войне среди прочего объясняется тем, что никогда нельзя было точно знать, где нужно собрать войско.
Раммар и Бальбок были далеки от подобных размышлений, когда на четвертый день после битвы в пограничных землях вернулись в ту область, где обитало их племя. Еще издалека они учуяли запах гниения, витавший над пещерами и ассоциировавшийся для всякого орка с уютом. А учуяв еще и запах свежетушеной человечины, Бальбок и вовсе почувствовал себя дома.
- Наконец-то! - сказал Раммар, сворачивая в ущелье, на отвесных склонах которого располагались пещеры и домики больбоуга. - Для начала я хочу как следует глотнуть кровавого пивка, а потом завернусь в гниющую листву в нашей пещере и буду несколько дней спать.
- Да, - негромко ответил Бальбок. - Если нам позволят.
- Что такое? Ты опять за свое? - Раммар раздраженно покачал головой. - Сколько тебе говорить, что беспокоиться не о чем. Я уж как-нибудь растолкую Грайшаку историю с головой Гиргаса.
- Но закон говорит…
- Мне все равно, что там говорит закон. Гномов было больше, а головы Гиргаса после битвы не было на месте. И что нам было делать? Быстренько новую вырезать?
- Но закон…
- Да прекрати же ты наконец! - набросился Раммар на брата. - Если ты еще раз что-нибудь скажешь про закон, я убью тебя голыми руками, ты меня понял?
- Да.
- Очень хорошо. Ты просто молчишь и предоставляешь мне слово, уразумел? Тогда все будет в порядке, вот увидишь.
Бальбок уже не спорил, и Раммар посчитал, что дело временно улажено. Он гордо поднял вверх штандарт своры (точнее, то, что оставили от него гномы) и понес его по скалистой дороге в ущелье. По обе стороны узкой тропинки возникли мрачные фигуры - воины, охранявшие вход в больбоуг, и выставили вперед свои сапараки.
- Эй, вы там! Какой пароль?
- Уничтожай, - небрежно ответил Раммар. - Но почему ты спрашиваешь, Ленивый? Что, не узнаешь нас? Я - Раммар, а это - мой брат Бальбок.
- Не знаю я, кто ты такой! - недовольно проворчал капитан стражи. - Не могу же я знать в харю всех, живущих в больбоуге. А что это с вашим штандартом? И где ваш предводитель?
- Мертв, - просто ответил Раммар. - Гномы.
- А где вы дели его голову? Закон говорит…
- Знаю я, что говорит закон, - вздохнул Раммар и укоризненно взглянул на Бальбока, как будто это он допустил этот разговор. - Просто пропустите нас, мы пойдем к Грайшаку и объясним ему ситуацию.
- Вы точно этого хотите? - Капитан поднял бровь над единственным оставшимся глазом - второй он потерял в битве. - На вашем месте я бы как следует подумал. Грайшак в этом деле шуток не понимает.
- Я тоже! - недовольно проворчал Раммар, и стражники отступили, пропуская их. Братья спустились по выдолбленной в скале лестнице и очутились в своей деревне.
Орки архитекторами не были - талант их заключался не в том, чтобы что-то возводить, а скорее в том, чтобы во что-нибудь вгрызаться. Соответственно, жили они либо в пещерах, созданных самой природой, либо в развалинах того, что осталось от других. В больбоуге, где жили Раммар и Бальбок, встречалось и то и другое. Пещеры, зиявшие в отвесных скалах по обе стороны ущелья, были естественного происхождения, но они служили кому-то жилищами задолго до того, как здесь осело племя Грайшака.
Говорили, что тогда пещеры населяли люди-дикари - волосатые, горбатые существа, еще более отвратительные, чем сегодняшние люди с их светлыми глазами и молочными лицами. Что случилось с теми людьми, никто не знал. Возможно, бежали, возможно, их скосила болезнь. Может быть, их племя уничтожил тролль. Главное, что они расширили пещеры и построили висячие деревянные мосты, соединявшие между собой каменные норы по обе стороны ущелья. Поскольку дерево было древним и прогнившим, а орки никогда ничего не обновляли, время от времени один из мостов выходил из строя и кто-нибудь падал, ломая себе шею, что вызывало у остальных орков исключительно приступы веселья.
Хотя Раммар и Бальбок были рады снова оказаться дома - во время их продолжительного марша им то и дело приходилось прятаться от гномьих патрулей, - от них не ускользнули взгляды, которыми награждали их соотечественники. Изодранный штандарт свидетельствовал о том, что они побывали в битве, а факт, что вернулись они одни, красноречиво свидетельствовал об исходе боя. Поскольку орки не поддерживали родственных отношений - братья Раммар и Бальбок были скорее исключением, - не было никого, кто скорбел бы о Гиргасе и других. Больбоуг охватил гнев - гнев на врагов, которые победили орочью свору, а вместе с ней и все племя.
Поскольку Бальбок и Раммар страшно устали, охотнее всего они сначала отдохнули бы, но им обоим было ясно, что они не имеют права делать этого, пока не доложат главному - ведь стражам все уже было известно. Грайшак не любил дурных вестей, но еще меньше он любил узнавать обо всем последним.
Дом Грайшака располагался в конце ущелья. Там сильнее всего пахло гнилью и плесенью, а на нескольких кольях, торчавших справа и слева от входа в пещеру, красовались головы убитых врагов. В основном черепушки гномов, но была среди них и одна человеческая голова, обладатель которой, наверное, был так неосторожен, что решился идти через ущелья и леса Черногорья. Хотя пещера Грайшака была самой большой во всем больбоуге, она была всего лишь прихожей еще одной, более обширной скальной пещеры. Она принадлежала Курулу, темному демону, которого орки, с одной стороны, почитали как своего создателя, а с другой - боялись как своего истребителя. Туда приносили они свои дары, там же хранились и чучела голов предводителей орков, чтобы однажды они вместе с Курулом попали в преисподнюю Лурака, где их сначала будут переваривать целую эпоху, а потом извергнут.
Пещеру Грайшака охраняли орки, сильнее и крупнее тех, что стояли на входе в ущелье. То были файхок'хай, лучшие, самые отчаянные воины племени. Быть избранным в охрану главного было честью для каждого орка (не считая того, что там была также лучшая еда и большая часть добычи во время грабежа).
Из-под кованых шлемов файхок'хай сверкали колючие взгляды, недоверчиво оглядывавшие обоих братьев. Их пропустили только после того, как пришедшие повторно назвали пароль.
- Ну, входите же, - подтолкнул их один из стражников, и взгляд, которым он одарил братьев, совершенно не понравился Раммару. - Вы как раз вовремя, у главного аудиенция.
И, словно в подтверждение опасений Раммара, из освещенной факелами полутьмы показались два орка, несущие труп третьего. Кто-то проломил парню череп.
- Внутренности Торги! - прорычал Раммар. - Что произошло?
- Он перднул в присутствии Грайшака, - ответил один из тех, кто нес труп.
- Но ведь обычно главному это не мешает, - сказал Раммар ничего не понимающим тоном: среди орков считалось абсолютно нормальным громко пускать ветры.
- Обычно - нет, но сегодня его мучают газы, - ответил орк, как будто это объясняло все. А потом носильщики ушли.
- Ой-ой, - прошептал Бальбок. - Похоже, Грайшак в плохом настроении.
- Просто заткнись и предоставь говорить мне, - напомнил ему Раммар. - Что бы ни случилось, молчи, понял меня?
- Похоже, понял.
- Тогда пошли.
С гордо поднятой головой, подняв повыше штандарт предводителя своры, Раммар шел по короткой штольне, которая вела в пещеру Грайшака. За ним шел Бальбок, для верности держась позади брата, чтобы тот в случае чего оказался между ним и гневом Грайшака.