- Себя я защитить сумею, - сказала она. - Никто не поймет, что ты имел в виду. Ты не солжешь и вместе с тем не нарушишь присягу.
Йокес снова помрачнел.
- Если это необходимо… я солгу, ваше высочество, - сказал он с тяжелым сердцем. - Мне уже приходилось лгать. Хотя бы его благородию Денетту, когда он спрашивал о войсках Сей Айе.
- Это совсем другое. Это ложь иного рода, военная, так что скорее хитрость, чем ложь. - Эзена понимала разницу и знала, что точно так же понимает ее и комендант. - У меня на службе ты не будешь лгать, Йокес.
- Ваше высочество, - попросила слова молчавшая до сих пор Кеса.
Эзена кивнула.
- Княгиня отвечает за все, что происходит в Сей Айе. У тебя было бы право, мало того - обязанность отказаться говорить, даже если бы его благородие Денетта загрызли бешеные собаки. Не тебе оценивать, что может повредить княгине. Везде и каждому ты можешь сказать прямо в глаза, что тебе нельзя ни о чем говорить, поскольку ты не знаешь, не повредит ли это твоей госпоже. Ты сошлешься на это, а лгать буду я.
- Ты же на моей службе лгать не будешь, - повторила княгиня Эзена. - Ты мог считать меня узурпатором, но я всегда считала тебя рыцарем. На моей службе ты себя ничем не запятнаешь. Я сказала, что сумею себя защитить, и так оно и будет.
Йокес почувствовал, что нашел свое место в мире. Он служил тому, кто готов был рискнуть всем, всем своим состоянием и будущим, лишь бы не запятнать честь своего подданного.
Он поклонился.
- Ты прекрасная госпожа, княгиня Сей Айе, - сказал он. - Я мог бы лгать ради тебя, потому что ты этого не требуешь. Я никогда не сумею вернуть долг, в котором оказался, когда-то усомнившись в твоих правах.
Когда он вышел, обе какое-то время молчали.
- Разговор с урядниками трибунала - это пустяки.
Жемчужина кивнула.
21
Урядники появились очень быстро. Следователь, человек уже немолодой, явно страдал от последствий поспешной езды, но не согласился ни на минуту промедления и отказался даже выпить бокал вина. Выразив свое возмущение, он посочувствовал княгине и порадовался, что не случилось худшего. Поручив второму, более молодому уряднику осмотреть место покушения, он сразу же отправился туда, где держали пленника. Княгиня, уже переодевшаяся в свое платье (очень похожее на то, в котором накануне гуляла по парку с прибывшими в Сей Айе гостями), не пожелала присутствовать при допросе. Ее заменила Кеса; Жемчужина Дома имела право от имени своей госпожи быть свидетелем признаний пленника, после чего, напротив, княгиня могла - и даже была обязана - собственным авторитетом подтвердить каждое слово невольницы, относящееся ко всему, что та видела и слышала. Никто не имел права интересоваться, сколь глубоким доверием госпожа одаряет своих слуг. Она не обязана была прибегать к их помощи, но, поступая так, она явно знала, что делает.
Ее высочество пребывала в своей любимой комнате, длинной, но узкой, с четырьмя большими окнами, выходившими в парк. Двумя комнатами дальше находилась ее спальня. Княгиня, под охраной все еще вооруженной первой Жемчужины Дома, с любопытством смотрела в окно на урядника трибунала, который что-то искал среди живых изгородей, расспрашивал начальника дворцовой гвардии, то кивая, то качая лысеющей головой.
- Скажи мне, Хайна, что такого можно там найти?
- Ответ, ваше высочество. Следы, которые не заметили другие.
- Ты действительно так считаешь?
- Я знаю методы трибунала.
- И что ты о них думаешь?
Жемчужина нахмурила брови, слегка надула губы, а потом покачала головой. Неизвестно, что это должно было означать.
- Гм? - поторопила ее Эзена.
- Этот урядник, ваше высочество, наверняка ничего не найдет.
- Он плохо ищет?
- Он не умеет искать. Он хочет только показать свое усердие.
- Откуда ты знаешь, что он не умеет искать?
Жемчужина была удивительно неразговорчива; княгине приходилось вытягивать из нее каждое слово.
- Оттуда, ваше высочество, - неохотно объяснила она, - что этот человек вообще ничего не умеет. Много лет назад князь Левин попросил прислать в Сей Айе урядника трибунала, который рассматривал бы дела, не касающиеся его подданных. Это было воспринято как особое выражение лояльности по отношению к Кирлану. Просьбу исполнили, направив в самое спокойное место на свете двух придурковатых урядников, неспособных делать свое дело где-либо еще. Целых двух, в знак уважения к князю. За все проведенные здесь годы им пришлось иметь дело с одним убийством и преступлениями вроде драк между купеческими подручными или потасовки, устроенной в корчме пьяными наемниками, которых князь не взял к себе в войско.
Княгиня снова посмотрела в окно.
- Но теперь, когда пущей правит непокорная невольница, здесь пригодился бы кто-нибудь посообразительнее?
- Наверняка. Кеса это тебе лучше объяснит, госпожа.
- Кесы здесь нет, - сказала Эзена. - Я тебя спрашиваю. Разговаривай со мной, первая Жемчужина Дома.
Невольница вздохнула, даже не скрывая, что беседы ей не по душе.
- Ваше высочество, чтобы что-то где-то делать, нужно знать местные условия. Тот, кто их не знает, стоит ровно столько же, сколько та подсотница с какими-то особыми полномочиями. Правда, ваше высочество? Те двое, может, никуда и не годятся, но хотя бы знают, в какой стороне река.
Княгиня пожала плечами, немного постояла, а потом не спеша пересекла комнату, останавливаясь у каждого окна. Потом столь же не спеша вернулась.
- Я тут с тоски помру.
Жемчужина не отвечала. Эзена посмотрела на нее внимательнее. Сидящая в кресле Хайна уставилась в пол, задумавшись столь глубоко, что, похоже, даже не услышала, что княгиня к ней обращается. Подобное произошло впервые. Девушка действительно была не в себе. Немногословная, тихая, без улыбки на лице… Княгиня никогда прежде не видела ее такой.
- Хайна?
Невольница подняла голову.
- Ваше высочество… сегодня, когда нас не могли разбудить, мне снился сон, - сказала она. - Очень необычный. Я… думаю, ваше высочество, что тебе нужно сходить на могилу князя Левина. То, что я говорю, глупо, я знаю. Но мне снилось, будто ты нашла там что-то очень, очень важное.
Княгиня села в кресло напротив.
- Тебе снилось, будто мы были на кладбище? - медленно спросила она.
- Да, ваше высочество.
- И ты осталась перед воротами… а я очень долго ходила среди надгробий?
Жемчужина не могла поверить.
- Откуда ты знаешь, ваше благородие?
- И домик сторожа был пуст? Никого нигде не было… только мы?
- Откуда ты знаешь мой сон, ваше высочество?
Княгиня и невольница переглянулись.
- Наш сон, Хайна. Похоже, он общий. Ты узнала еще что-то?
- Нет, ваше высочество. Но я что-то чувствую… и должна сейчас об этом сказать. - Жемчужина глубоко вздохнула, собираясь с духом. - Мы разговаривали перед кладбищенскими воротами, это был только сон, но…
Эзена подбодрила ее легким движением головы.
- Прости меня, ваше высочество… но я не могу быть первой Жемчужиной Дома! - выпалила девушка, падая перед княгиней на колени. - И меня нельзя отправлять прочь, когда ты остаешься одна с кем-то чужим, как тогда, в саду! Я не могу быть первой Жемчужиной, когда убийцы стреляют в тебя в твоей собственной спальне! Не важно, что никто не стрелял по-настоящему - кто-то ведь подсылает к тебе наемных убийц! - лихорадочно говорила она, глядя на Эзену блестящими глазами. - Я не могу быть первой Жемчужиной Дома, лучше всего я умею делать совсем другое!
Княгиня наклонилась, подняла невольницу и почти силой усадила себе на колени. Хайна крепко обняла ее за шею.
- Когда-то я учила тебя сражаться, по приказу князя… - говорила Жемчужина, касаясь губами сетки на волосах княгини. - Я научу тебя всему, что умею… только позволь мне! Я не знаю, что происходит, и даже не знаю, кто ты… Твои волосы, твои сны… Но князь, видимо, знал, должен был знать, раз отдал тебе все, что имел. Я не была ему нужна, такой Жемчужине некому было служить в Сей Айе, он купил меня для тебя, потому что знал что-то, чего я не знаю, а может быть, даже и ты не знаешь, ваше высочество! Я три года хожу по этому дому… никому не нужная… самая дорогая из армектанских Черных Жемчужин, настолько дорогая, что никто не хотел меня покупать… Только князь, но даже ему я ни для чего не была нужна, - Хайна со слезами на глазах говорила обо всем, что за годы накопилось в ее несчастной душе. - Я уже почти забыла, кто я, в доме Анесса и Кеса… все сделают намного лучше меня. Ты знаешь, госпожа, что значит быть Жемчужиной? С какой гордостью получают сертификат Жемчужины? А потом никому это не нужно, ты просто невольница, немного красивее других… Кому сегодня в Шерере нужна такая Жемчужина? Никому, в лучшем случае тебе. Если я тебе не нужна… - сказала она, откинув голову и сквозь слезы, но вместе с тем со странной решительностью глядя княгине в глаза, - если я тебе не нужна, то я воспользуюсь единственным правом, которого никто никого не может лишить, даже невольницу. Я могу убить любого, даже себя. Хватит с меня, ваше высочество, пусть я наконец кому-то стану нужна!
- Ну, ну! - предостерегающе пробормотала Эзена.
Она немного помолчала, а потом провела пальцем по щеке невольницы и поцеловала ее в лоб.
- Пока что ты воткнула рукоять меча мне под ребра, - сказала она, легким шлепком давая понять девушке, чтобы та слезла с ее колен. - Ты тяжелее, чем кажешься… А как первая Жемчужина ты ни на что не годна, ты до смерти бы меня заласкала. Я говорить бы разучилась. Даже яблоко я уже не могу попросить, поскольку всюду полно яблок. Это ведь твоя идея?
Жемчужина слегка наклонила голову.
- Означает ли это, ваше высочество?..