- А я было подумал, что надо кому-то надрать задницу, - говорит он.
- Это всего лишь я, друг мой. Как тебе Иллинойс?
- О, - отвечает он, закатывая глаза. - Моя тетя заставляла меня пить чай и почти каждый день смотреть повторы "Маленького дома в прериях".
Я смеюсь.
- Звучит ужасно.
- Так оно и было, поверь мне, - говорит он и тянется к своей сумке. - Это лежало в почте, когда мы вернулись.
Он протягивает мне последний выпуск "Они ходят среди нас". Я начинаю его листать.
- Здесь ничего нет о нас или могадорцах, - сообщает он.
- Это хорошо, - замечаю я. - Они боятся нас после того, как ты их навестил.
- Да, верно.
За плечом Сэма я вижу, что к нам приближается Сара. Посередине коридора ее останавливает Марк Джеймс и дает ей несколько оранжевых листков. Потом она идет дальше.
- Привет, красавица, - говорю я, когда она подходит. Она встает на цыпочки, чтобы меня поцеловать. У ее губ вкус клубничной помады.
- Привет, Сэм. Как дела?
- Хорошо. Как ты? - спрашивает он. Теперь ему с ней легко. До инцидента с Генри, который случился полтора месяца назад, ему в присутствии Сары было неловко, он не мог встретиться с ней взглядом и не знал, куда девать руки. Но сейчас он смотрит на нее, улыбается и говорит уверенно.
- Тоже неплохо, - говорит она. - Я должна передать вам вот это.
Она дает каждому из нас по оранжевому листку, которые только что получила от Марка. Это приглашения на вечеринку в ближайшую субботу у него дома.
- И я приглашен? - спрашивает Сэм.
Сара кивает.
- Мы все трое приглашены.
- Ты хочешь пойти? - спрашиваю я.
- Можно попробовать.
Я киваю.
- А ты бы пошел, Сэм?
Он смотрит мимо меня и Сары. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, на что, вернее, на кого он смотрит. У шкафчика в другом конце холла стоит Эмили, девушка, которая была вместе с нами на катаниях в повозках с сеном и по которой он с тех пор сохнет. Проходя мимо, она видит, что Сэм смотрит на нее, и вежливо улыбается.
- Эмили? - спрашиваю я Сэма.
- Что Эмили? - спрашивает Сэм, оборачиваясь ко мне.
Я смотрю на Сару.
- Я думаю, Сэму нравится Эмили Кнапп.
- Нет, - говорит он.
- Я могу попросить ее пойти с нами, - предлагает Сара.
- Думаешь, она бы пошла? - спрашивает Сэм.
Сара смотрит на меня.
- Может, мне не стоит ее приглашать, если она не нравится Сэму.
Сэм улыбается.
- Ну, ладно. Я просто…. Ну, я не знаю.
- Она все время спрашивала, почему ты ни разу ей не позвонил после катаний. Ты ей вроде как нравишься.
- Это верно, - говорю я. - Я слышал, как она это говорила.
- А почему ты мне не сказал? - интересуется Сэм.
- Ты не спрашивал.
Сэм смотрит на приглашение.
- Так это в эту субботу?
- Да.
Он смотрит на меня.
- Я за то, чтобы пойти.
Я пожимаю плечами.
- Я с вами.
Когда звенит последний звонок, Генри уже ждет меня. Как всегда, Берни Косар сидит на пассажирском сиденье, и при виде меня его хвост начинает вилять со скоростью двести километров в час. Я запрыгиваю в пикап. Генри заводит двигатель, и мы уезжаем.
- Была еще одна статья о девушке из Аргентины, - говорит Генри.
- И?
- Просто короткая заметка о том, что она исчезла. Мэр городка предлагает скромное вознаграждение за информацию о том, где она находится. Похоже, они думают, что ее похитили.
- Ты боишься, что ее сумели найти могадорцы?
- Если она Девятый, как ее определили в записях, которые мы нашли, и могадорцы выслеживали ее, то это хорошо, что она пропала. А если она схвачена, могадорцы не могут ее убить - не могут даже причинить ей боль. Это дает нам надежду. Кроме того, что новость сама по себе хороша, хорошо еще и то, что, я думаю, все до единого могадорцы, находящиеся на Земле, рванули сейчас в Аргентину.
- К слову сказать, Сэм сегодня показал последний номер "Они ходят среди нас".
- В нем что-то есть?
- Нет.
- Я так и думал. Твой трюк с левитацией, похоже, основательно на них подействовал.
Когда мы приезжаем домой, я переодеваюсь и встречаюсь с Генри на заднем дворе для тренировки. Работать, будучи объятым пламенем, стало легче. Я больше не суечусь, как в первый день. Я могу дольше задерживать дыхание, почти на четыре минуты. Я лучше контролирую предметы, которые поднимаю, и могу одновременно поднимать больше предметов. Постепенно с лица Генри исчезает выражение тревоги, которое я наблюдал в первые дни. Он чаще одобрительно кивает. Чаще улыбается. В дни, когда у меня что-то по-настоящему хорошо получается, глаза у него становятся безумными, он поднимает руки и во всю мочь вопит: "Да!" Так я обретаю уверенность в своем Наследии. Еще не все способности проявились, но, думаю, ждать осталось недолго. Придет и главная, какой бы она ни была. В предчувствии ее прихода я почти не сплю по ночам. Я хочу сражаться. Я жажду, чтобы какой-нибудь могадорец пробрался к нам во двор, чтобы я, наконец, смог отомстить.
Сегодня легкий день. Никакого огня. Я в основном поднимаю предметы и передвигаю их, пока они висят в воздухе. Последние двадцать минут Генри бросает в меня вещи, а я либо заставляю их упасть на землю, либо разворачиваю, и тогда они бумерангом со свистом летят назад в Генри. Один раз приправа к мясу летит так быстро, что Генри падает лицом в снег, чтобы увернуться. Я смеюсь. Генри нет. Берни Косар все время лежит на земле и наблюдает за нами, как бы по-своему поощряя нас. Когда мы заканчиваем, я принимаю душ, делаю уроки и сажусь за кухонный стол ужинать.
- Знаешь, в эту субботу будет вечеринка, на которую я собираюсь пойти.
Он поднимает на меня глаза и перестает жевать.
- Что за вечеринка?
- У Марка Джеймса.
Генри выглядит удивленным.
- С тем, что было, покончено, - говорю я, пока он не успел возразить.
- Ладно, наверное, тебе виднее. Просто помни, что стоит на кону.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
А потом теплеет. На смену колючему ветру, морозу и постоянным снегопадам приходят голубое небо и десять градусов тепла. Снег тает. Сначала на подъезде к дому и во дворе стоят лужи, а с дороги доносится шум колес по мокрому покрытию, но за день вся вода высыхает и испаряется, и машины едут, как в обычные дни. Перерыв, короткая передышка, после которой старуха-зима снова возьмет бразды правления в свои руки.
Я сижу на веранде в ожидании Сары и смотрю на ночное небо, усыпанное мерцающими звездами, и на полную луну. Узкое, как клинок, облако рассекает ее надвое и потом быстро исчезает. Я слышу хруст гравия под колесами; потом появляется свет фар, и на ведущую к дому дорожку сворачивает машина. Сара выходит со стороны водителя. На ней темно-серые расклешенные книзу брюки и темно-синяя шерстяная кофта под бежевой курткой. Ее глаза оттеняет голубая блузка, которая видна под молнией куртки. Белокурые волосы спадают на плечи. Подходя ко мне, она игриво улыбается и опускает ресницы. У меня по животу бегут мурашки. Мы уже почти три месяца вместе, а я все еще каждый раз волнуюсь, когда ее вижу. И трудно представить, что это волнение когда-нибудь может пропасть.
- Ты восхитительна, - замечаю я.
- Спасибо, - говорит она и делает реверанс. - И ты выглядишь неплохо.
Я целую Сару в щеку. Потом из дома выходит Генри и машет Сариной маме, которая сидит в машине на пассажирском месте.
- Так ты позвонишь, когда за тобой заехать? - спрашивает он меня.
- Да, - отвечаю я.
Мы идем к машине, и Сара садится за руль. Я сажусь сзади. У нее уже несколько месяцев есть учебные права, это значит, что она может водить, если рядом сидит кто-то с настоящими правами. Она будет сдавать экзамен в понедельник, через два дня. Она переживает с того самого времени, еще до оттепели, когда ей назначили день. Она выезжает задом и едет по дороге, улыбаясь мне в зеркало заднего вида. Я улыбаюсь ей в ответ.
- Как провел день, Джон? - спрашивает ее мать, оборачиваясь ко мне. Мы говорим о разных пустяках. Она рассказывает, как они сегодня вдвоем ездили в супермаркет и как Сара вела машину. Я рассказываю ей, как играл во дворе с Берни Косаром и как мы с ним после этого бегали. Я не рассказываю ей о трехчасовой тренировке на заднем дворе после этой пробежки. Я не рассказываю ей, как я при помощи телекинеза расколол ствол высохшего дерева до самой середины или как Генри метал в меня ножи, а я разворачивал их в мешок с песком в пяти метрах от меня. Я не рассказываю ей о том, как меня поджигали, как я разбивал и раскалывал предметы, которые поднимал. Еще один секрет. Еще одна полуправда, похожая на ложь. Я бы хотел рассказать обо всем Саре. У меня такое чувство, что я предаю ее, скрывая правду о себе, и в последние несколько недель это ощущение превращается в тяжкое бремя. Но я также знаю, что у меня нет выбора. Во всяком случае, сейчас.
- Здесь? - спрашивает Сара.
- Да, - отвечаю я.
Она сворачивает к дому Сэма. Он вышагивает в конце проезда, одетый в джинсы и свитер. Смотрит на нас пустыми глазами, как будто ослепленный светом фар. На волосах у него гель. Я никогда раньше не видел, чтобы он мазал волосы гелем. Он подходит к машине, открывает дверь и садится рядом со мной.
- Привет, Сэм, - говорит Сара и знакомит его с мамой.