- Да. И покончено со стереотипом о том, на инопланетянах помешаны только костлявые ботаны. Этот мужик огромный, и вид у него злой.
- Возьми мой телефон, Сэм.
- Что? Зачем? - спрашивает он.
- Тебе надо пойти за ним. Возьми мой телефон. Я пойду в дом. Там явно никого нет, иначе он бы не запер дверь. Может быть, Генри там. Как только смогу, я тебе сразу позвоню.
- Как ты мне позвонишь?
- Я не знаю. Найду способ. Держи.
Он неохотно берет телефон.
- А что если Генри здесь нет?
- Поэтому я и хочу, чтобы ты пошел за этим парнем. Может быть, он идет к Генри.
- А если он вернется?
- Мы разберемся. Но теперь тебе надо идти. Обещаю, при первой же возможности я тебе позвоню.
Сэм оборачивается и смотрит на мужчину. До него уже метров пятьдесят. Потом он снова смотрит на меня.
- Ладно, я это сделаю. Но будь там осторожен.
- Ты тоже будь осторожен. Не выпускай его из виду И не попадайся ему на глаза.
- Ни в коем случае.
Он поворачивается и быстро идет за мужчиной. Я смотрю, как они удаляются, а когда они пропадают из виду, иду к дому. Окна темные и закрыты белыми экранами. Я не могу заглянуть внутрь. Я обхожу дом. Сзади маленькая бетонная площадка ведет к еще одной двери, которая тоже заперта. Я обхожу дом по кругу до конца. Слета оставлены переросшие травы и кустарники. Я пробую открыть окно. Заперто. Они все заперты. Может, разбить одно? Я ищу под ежевикой какой-нибудь камень и в ту самую секунду, когда нахожу и поднимаю умственным усилием, мне в голову приходит идея, настолько сумасшедшая, что может сработать.
Я бросаю камень и иду к задней двери. Она закрыта на обычный замок, без засова. Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза, чтобы сконцентрироваться, и берусь за дверную ручку. Я дергаю ее. Мои мысли переходят из головы в сердце и потом в живот: все сосредоточено там. Я крепче сжимаю ручку и в предвкушении задерживаю дыхание, пытаясь мысленно представить, что находится внутри. Потом я чувствую и слышу щелчок в той руке, которая держится за ручку. На моем лице появляется улыбка. Я поворачиваю ручку, и дверь открывается. Не верится, но я могу открывать двери, представляя, что находится внутри.
В кухне на удивление чисто, все поверхности насухо вытерты, в раковине нет грязной посуды. На стойке лежит батон свежего хлеба. Я иду по узкому коридору в гостиную, где на стенах висят спортивные плакаты и транспаранты, а в углу стоит телевизор. Слева дверь, ведущая в спальню. Я сую в нее голову. Там полный беспорядок, скомканные одеяла в углу кровати, куча одежды на шкафу. Вонь грязного, пропитанного потом белья.
В передней части дома рядом с этой дверью лестничный пролет, ведущий на второй этаж. Я начинаю подниматься по ступеням. Третья ступенька скрипит, когда я на нее наступаю.
- Эй? - кричит кто-то сверху.
Я замираю, затаив дыхание.
- Фрэнк, это ты?
Я молчу. Я слышу, как кто-то встает с кресла, слышу скрип шагов по деревянному полу, они приближаются. Наверху появляется мужчина. Лохматые темные волосы, бакенбарды, небритое лицо. Не такой большой, как тот, что ушел раньше, но и совсем не маленький.
- Ты кто такой, черт тебя возьми? - спрашивает он.
- Я ищу своего друга, - говорю я.
Он хмурится, исчезает и возвращается с деревянной бейсбольной битой в руке.
- Как ты сюда попал? - спрашивает он.
- На твоем месте я бы положил биту.
- Как ты сюда попал?
- Я быстрее тебя и гораздо сильнее.
- Черта с два.
- Я ищу своего друга. Он пришел сюда сегодня утром. Я хочу знать, где он.
- Так ты один из них, да?
- Я не знаю, о ком ты говоришь.
- Ты один из них! - кричит он. Он берет биту на манер игрока, обе руки сжимают рукоятку, как перед ударом, костяшки пальцев побелели. У него в глазах настоящий страх. Его челюсти крепко сжаты.
- Ты один из них! Почему вы наконец не оставите нас в покое?!
- Я не один из них. Я пришел за своим другом. Скажи мне, где он.
- Твой друг один из них!
- Нет.
- Так ты знаешь, о ком я говорю? - Да.
Он спускается на ступеньку ниже.
- Предупреждаю тебя, - говорю я. - Брось биту и скажи мне, где он.
Мои руки дрожат от неопределенности ситуации, а также от того, что у него в руках бита, а у меня нет ничего, кроме моих способностей. Меня нервирует страх в его глазах. Он спускается еще на ступеньку. Теперь нас разделяют всего шесть ступенек.
- Я оторву тебе башку. Это будет послание твоим друзьям.
- Они мне не друзья. И я уверяю тебя, ты окажешь им услугу, если причинишь мне вред.
- Сейчас увидим, - говорит он.
Он бежит вниз по лестнице. Мне ничего не остается, как среагировать. Он с размаху бьет битой. Я уклоняюсь, и она с треском ударяется о стену, оставляя в деревянной панели большую расщепленную дыру. Я нападаю на него и поднимаю в воздух, одной рукой держа за горло, а другой за подмышку, и несу обратно вверх по лестнице. Он молотит ногами, попадая мне по ногам и в пах. Бита падает у него из рук, со стуком скачет вниз по ступеням, и я слышу за спиной звон разбитого окна.
Второй этаж представляет собой просторную мансарду. Здесь темно. Стены увешаны номерами "Они ходят среди нас", а там, где кончаются номера, пространство занимает инопланетянская атрибутика, но, в отличие от постеров у Сэма, здесь висят настоящие фотографии, отснятые за многие годы, они рваные и настолько крупнозернистые, что трудно разобрать изображение, в основном просто белые блики на темном фоне. В углу сидит резиновое чучело инопланетянина с петлей на шее. Кто-то надел ему на голову еще и мексиканское сомбреро. К потолку прилеплены подсвечивающиеся в темноте звезды. Они кажутся здесь лишними и больше подошли бы для комнаты десятилетней девочки.
Я бросаю мужчину на пол. Он отползает от меня и встает. Тогда я помещаю всю свою силу в солнечное сплетение и направляю ее, придавая ей качество резкого толчка, и мужчина летит спиной вперед и врезается в стену.
- Где он? - спрашиваю я.
- Я никогда тебе не скажу. Он один из вас.
- Я не тот, о ком ты думаешь.
- Вам никогда этого не удастся! Оставьте Землю в покое!
Я поднимаю руку и душу его. Я чувствую под рукой его напрягшиеся сухожилия, хотя не притрагиваюсь к нему. Он не может дышать, и его лицо становится красным. Я отпускаю.
- Спрашиваю еще раз.
- Нет.
Я душу его снова, только теперь, когда его лицо краснеет, я давлю еще сильнее. Когда я отпускаю, он начинает плакать, и мне становится жаль его за то, что я с ним сделал. Но он знает, где Генри, и что-то с ним сделал, и мое сочувствие пропадает, не успев толком появиться.
После того, как он задышал, между всхлипами он говорит:
- Он внизу.
- Где? Я его не видел.
- В подвале. Дверь за плакатом "Питтсбург Стилерз" в гостиной.
С телефона, стоящего на столе, я набираю свой номер. Сэм не отвечает. Я срываю телефон со стены и ломаю его пополам.
- Дай мне свой мобильный, - говорю я.
- У меня его нет.
Я иду к чучелу и снимаю у него с шеи петлю.
- Парень, ну не надо, - умоляет он.
- Заткнись. Ты похитил моего друга. Ты держишь его против его воли. Тебе повезло, что за все это я тебя только свяжу.
Я туго связываю ему руки за спиной и привязываю к одному из стульев. Не думаю, что это надолго его удержит. Потом я заклеиваю ему рот скотчем, чтобы не кричал, скатываюсь по лестнице и срываю со стены плакат "Питтсбург Стилерз", за которым оказывается черная запертая дверь. Я открываю ее так же, как и первую. Деревянная лестница уходит вниз в полную темноту.
Я чувствую запах плесени. Щелкаю выключателем и медленно иду вниз, страшась того, что могу найти. Балки затянуты паутиной. Я дохожу до конца и сразу ощущаю чье-то присутствие, здесь, кроме меня, есть еще кто-то. Я замираю, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь.
Там, в углу подвала, сидит Генри.
- Генри!
Он жмурится, пока глаза привыкают к свету. Его рот заклеен скотчем. Руки скручены за спиной, лодыжки привязаны к ножкам стула, на котором он сидит. Его волосы взъерошены, а справа на лице полоска высохшей крови, почти черной на вид. При взгляде на нее меня наполняет ярость.
Я бросаюсь к нему и срываю скотч с его рта. Он делает глубокий вдох.
- Слава богу, - говорит он. Голос у него слабый. - Ты был прав, Джон. Глупо было приезжать сюда. Извини. Надо было послушаться тебя.
- Ш-ш-ш, - перебиваю его я.
Я нагибаюсь и начинаю развязывать ему лодыжки. От него пахнет мочой.
- Я попал в засаду.
- Сколько их здесь? - спрашиваю я.
- Трое.
- Одного я связал наверху, - говорю я.
Я освобождаю его лодыжки. Он вытягивает ноги и вздыхает с облегчением.
- Я просидел на этом чертовом стуле целый день.
Я начинаю развязывать ему руки.
- Как, черт возьми, ты сюда добрался? - спрашивает он.
- Я и Сэм. Мы приехали на машине.
- Ты шутишь?
- У меня не было другого выхода.
- На чем вы приехали?
- На старом пикапе его отца.
Генри минуту молчит, размышляя, что это может значить.
- Он ничего не знает, - говорю я. - Я сказал ему, что инопланетяне - твое хобби, и больше ничего.
Он кивает.
- В общем, я рад, что ты это сделал. Где он сейчас?
- Идет по следу одного из них. Я не знаю, куда они пошли.
Сверху доносится скрип половицы. Я встаю, руки Генри развязаны только наполовину.
- Ты слышал? - шепчу я.