- Скольких из вас я пережил! Скольких похоронил! А скольких просто пришлось бросить на дороге, потому что обстоятельства… - Он затрясся, замотал головой, несколько раз растопырил и сжал пальцы, всё время повторяя:
- Вот этими самыми руками хоронил… И всех до единого помню… Каждого…
Карсидар молчал, предоставив старику изливать обуявшее его горе.
- И вот ты! - Пеменхат повернулся к гостю. - Теперь пришла твоя очередь, доблестный мастер Карсидар, за чью голову обещано тридцать четыре жуда золотом…
- Тридцать два, - поправил Карсидар.
- По всему видать, что давненько ты не бывал в наших краях и не знаешь здешнюю себе цену. - Трактирщик грустно усмехнулся. - Тридцать два жуда ещё когда было, а после герцог Слюжский обещал полтора жуда, а виконт Маз-Бендри полжуда добавил от щедрот своих…
- Полжуда?! - почти искренне возмутился Карсидар. - Да это оскорбление для честного человека, ты не находишь, Пеменхат? Хотелось бы знать, когда вошло в моду мерять меня половинками!
- Бендри не даёт владельцу большого дохода, и виконта можно только пожалеть, - философски заметил трактирщик.
- Э нет, старина Пем, пожалеть его можно было года два назад, когда я сыграл с ним шуточку!
И Карсидар от души расхохотался, вспоминая прошлое.
- Да уж, наслышаны, наслышаны, - подтвердил Пеменхат. - И от себя замечу: полжуда золотом - это для Маз-Бендри очень щедро.
Они хитро перемигнулись. В конце концов, оба принадлежали к одному сословию вечных бродяг и искателей приключений, поэтому отлично понимали друг друга.
- Ну а ты ещё в цене, Пеменхат? Чего нынче стоит твоя голова?
Разговор теперь принял более весёлый оборот, поэтому Карсидар решился задать этот, мягко говоря, не слишком деликатный вопрос, не опасаясь, что хозяин трактира вновь ударится в грустные воспоминания.
- Я? Что я! - Пеменхат только рукой махнул. - Кончилось уже моё время, давно кончилось. Когда-то были охотники отвалить и за мою башку много денег. Больше чем за твою или меньше, теперь неважно. Впрочем, думаю, десятка на три-четыре жуда и я потянул бы. Да вот только померли они все. То есть те, которые награду обещали. Видишь, старина Пем не только друзей пережил, но и врагов. А потомки… Кому охота раскошеливаться, оплачивая родительские причуды? Просто-напросто мне под страхом смерти запрещён въезд во владения едва ли не всех окрестных дворян.
- Кроме герцога Торренкульского? - решил слукавить Карсидар.
- Почему, и в окрестности Торренкуля тоже, - равнодушно заметил Пеменхат.
- Как же тогда…
- О, пустяки! Пара мелких услуг вроде охраны особо ценных грузов, которые позарез необходимо протащить через владения его недругов… да ещё кой-кого устранить… - Пеменхат сделал многозначительный жест. - И вот, я живу почти под самыми городскими стенами.
- А совсем позабыть…
- Совсем?! Что ты, Карсидар! Оскорбление дворянского достоинства не забывается никогда.
- Тем не менее Торренкуль пользуется твоими услугами и разрешает открыто держать трактир. О, боги, что за лицемерие! - возмутился Карсидар. - Ну, а как с другими? Неужели ты торчишь под стенами этого городишки, как гриб под деревом?
- Почему же, куда и когда надо, туда и тогда еду по делам. В конце концов, если за голову не платят, нет и охотников. А для любителей поразвлечься я вожу с собой свой маленький ножичек.
- Уж не тот ли, которым ты грозился раскромсать мне шею?
- Он самый.
Карсидар хлопнул Пеменхата по плечу и попросил ещё вина. Когда же трактирщик притащил очередной кувшин, он как бы невзначай заметил:
- Значит, вот так и живёт нынче старый мастер Пеменхат. Осел на тёпленьком местечке, корнями в землю врос…
- Я не мастер, - резко отозвался трактирщик. - Я почтенный Пем, попрошу заметить это и учесть на будущее.
Он вдруг покраснел и с гордостью добавил:
- Мастера, они кто? Голодранцы. Ни кола у них, ни двора. Острый меч, добрый конь да умение владеть мечом и править конем - вот всё их достояние. А у меня хозяйство! У меня положение!
- Положение тайного охранника герцогских драгоценностей, при необходимости не брезгующего и другой грязной работёнкой, - язвительно уточнил Карсидар.
- Это опять же ради дела, - строго произнёс Пеменхат.
- Ради дела! - Карсидар шумно вздохнул и заметил как бы невзначай:
- А знаешь, любезный Пеменхат, ведь я собирался убить тебя. Для пользы дела, между прочим.
- Ага, ложкой в лоб, - подтвердил трактирщик. - Не догадаться об этом может разве только последний болван.
- И чем дольше я говорю с тобой, - задумчиво молвил Карсидар, - тем больше убеждаюсь, что всё-таки следовало тебя прикончить!
- Но не убил же, - тихо сказал Пеменхат. - Значит, нашёл что-то достойное помилования. Или сострадания. Или сожаления. В общем, сохранения жизни.
- Вот и дурак, что пожалел. Следовало убить, право слово! Потому как конченый ты человек, любезный мой трактирщик! Никто ты теперь, понял? Никто!!! Был мастером - стал никем… Грустное это зрелище, хочешь верь, хочешь не верь, мне теперь всё едино. А Ромгурф покойный как о тебе отзывался, что говорил…
- Лучше не надо о нем, - попросил Пеменхат, и в голосе его лопнувшей струной прозвучала грусть.
- А я говорю: проводи меня в мою комнату, трактирщик! - гаркнул Карсидар и докончил уже почти спокойно:
- Хватит об этом. Живи себе дальше, как прежде жил. Привечай путников, корми-пои, денежки с них дери и… будь счастлив! Если сможешь. Если совесть тебя не загрызёт в память о мастере Ромгурфе и прочих бывших твоих товарищах, которых ты похоронил не в этой, а в какой-то иной своей жизни.
- Молчи! - чуть ли не взмолился Пеменхат.
- Нет, пошли! - Карсидар встал, но пошатнулся, взмахнул руками и как бы невольным широким жестом смёл со стола всю посуду. Схватившийся за голову Пеменхат словно и не заметил этого. - Можешь записать разбитые кувшины на мой счёт. Можешь записать на мой счёт даже выпитое тобой вино. Всё можешь! Я у тебя долго не задержусь. Утром - немедленно в путь. Непременно! И учти: никакой такой Карсидар в гости к тебе не заглядывал. Не опасайся, что тебя начнут преследовать как укрывателя подозрительных личностей. Ещё до рассвета я исчезну отсюда навсегда.
Он шагнул к выходу, но Пеменхат не тронулся с места.
- Ну, что же ты? Иди, показывай дорогу, - окликнул его Карсидар.
Пеменхат повернулся к нему и медленно произнес:
- Разбитые горшки… будь они трижды неладны… мне остаётся отнести не на твой счёт, благородный мастер Карсидар, а на счёт выпитого тобой вина. Как, впрочем, и весь вздор, что ты наболтал. Видать, слабоват ты насчёт выпивки. Эх, молодежь пошла!.. - Пеменхат стащил с головы повязку и вытер ею вспотевший лоб.
- Так покажешь ты мне, где можно выспаться или нет? - спросил Карсидар уже довольно мягко.
- Нечистый тебя побери! - беззлобно ругнулся Пеменхат. - Не такой ты простой, как кажешься. Недаром о тебе так восторженно отзываются и ценят твою голову столь высоко… Ты же сам превосходно знаешь, что не покажу! Что нам предстоит ещё долгий разговор!
Карсидар улыбнулся.
- Эх, и почему меня время от времени охватывает необоримое желание бросить всё нажитое и рвануть в путешествие? - сокрушался Пеменхат.
- А ведь и ты поскромничал, - заметил Карсидар. - Твоя голова и сейчас, должно быть, стоит немало. Соображает она неплохо.
- Ладно, ладно, нечего льстить, - одёрнул его Пеменхат. - Рассказывай лучше, зачем пожаловал. Куда предстоит ехать? Кто нас нанимает? И в чём, собственно, заключается дело?
- Тогда… ещё вина, - приказал Карсидар.
- А может хватит? - осторожно спросил Пеменхат.
- Пустяки, я не пьян. Это, - Карсидар кивнул на валявшиеся на полу черепки, - я так пошутил. Надо же было расшевелить тебя.
Пеменхат проворчал что-то неразборчивое. Впрочем, вина принёс, но только один кувшин.
- О делах говорю лишь на трезвую голову, а выпитого с меня предостаточно, - пояснил он и принялся убирать.
Тем временем Карсидар неторопливо потягивал вино и задумчиво смотрел на пылавший в очаге огонь.
- Между прочим, хотелось бы знать одну вещь, - так начал он после продолжительного молчания. - Достаточно ли хорошо ты рассмотрел полученную от меня монету?
Пеменхат встрепенулся.
- Судя по твоему вопросу, она фальшивая, - в голосе его чувствовалось разочарование. - Каждый, кому не лень, старается надуть беднягу Пема. Даже друг.
- И тем не менее? - повторил Карсидар.
- И тем не менее я не заметил никакого подвоха, - честно сознался Пеменхат. - Хотя… Подвох был?
- Где монета? - спросил Карсидар.
- Со своими сёстрами, где же ещё.
- Ты сможешь выбрать её из кучи других? Не попробуешь ли? - спросил Карсидар и интригующе подмигнул.
Пеменхат сходил к стойке, принёс горсть золотых, выложил их на стол и принялся перебирать. Однако через некоторое время признал, что не может выявить подделку.
- А теперь я попробую, - вызвался Карсидар.
Вопреки ожиданиям Пеменхата, он принялся действовать весьма необычным способом - а именно стал подносить монеты одну за другой к своему уху, в котором красовалась серьга в виде шарика небесно-голубого цвета. Пеменхат удивлённо наблюдал за ним.
- Ну-ка послушай! - Карсидар неожиданно поманил трактирщика пальцем.
Пеменхат приблизился к нему почти вплотную - и услышал тоненький-претоненький писк. Шарик серьги пел!
- Вот и подделка, - пояснил Карсидар.
- Как? - Пеменхат явно ожидал чего-то более серьёзного, чем пищанье в ухе. - И это всё?!
- А разве тебе этого мало?