- Что он сказал? - спросил Бэйнс господина Тагоми.
- Старинное стихотворение, - ответил тот. - Средневековье, Токугава.
- Весенний ливень. Мокнет на крыше тряпичный детский мячик, - продекламировал по-английски господин Котомичи.
4
Фрэнк Фринк наблюдал за бывшим работодателем, ковыляющим по коридору к главному производственному цеху Компании "У М", и думал: "Странно, ведь Уиндэм-Матсон совершенно не похож на владельца фабрики, он напоминает вымытого остриженного и выбритого пьяницу, которому для начала сделали витаминную инъекцию, выдали новую одежду и пять долларов, чтобы тот начал новую жизнь. У старика какой-то неуверенный, нервный, ну, прямо-таки вечно виноватый вид, - будто все вокруг - потенциальные враги, более могущественные, чем он сам, и поэтому он старается умилостивить их, вкрасться к ним в доверие. "Мы все уладим", - казалось, говорил весь его облик.
Однако старина У-М все еще силен. Он владеет контрольным пакетом акций различных предприятий. Не говоря уже о недвижимости и магазинах Компании "У-М".
Идя за стариком, Фринк толкнул большие металлические двери главного производственного цеха. Шум механизмов, который он слышал ежедневно в течение стольких лет, люди и машины, воздух, наполненный пылью, движением, световыми вспышками. Старик уже входил в цех. Фринк ускорил шаг.
- Приветствую вас, господин У-М! - вскричал он.
Старик задержался возле лохматого мастера, которого звали Эд Мак-Карти. Оба смотрели на приближающегося к ним Фринка.
- Мне очень жаль, Фрэнк, - проговорил Уиндэм-Матсон, нервно облизывая губы, - но я не могу принять тебя назад. Я уже взял другого человека на твое место, - думал, ты не вернешься после всего, что мне наговорил. - В его кругленьких глазках блеснула знакомая Фринку детская страсть к вранью. У старика она в крови.
- Я пришел за своими инструментами, - заявил Фринк. - Только и всего. - Голос его, как он с удовольствием отметил, звучал твердо и даже жестко:
- Гм-м, там видно будет, - неуверенно буркнул У-М, показывая тем самым, что его не слишком-то интересуют эти инструменты. - Я думаю, это по твоей части, - обратился он к Эду. - Займись-ка Фрэнком, а у меня есть другие дела. - Он взглянул на карманные часы. - Ну хорошо, Эд. Поговорим об этих фактурахпозже. Мне уже надо бежать. - Он похлопал Эда по плечу и, не оглядываясь, засеменил дальше.
Эд Мак-Карти и Фринк остались вдвоем,
- Ты хотел бы вернуться на работу?
- Да, - признался Фринк.
- Я всегда гордился тобой.
- Я тоже, - сказал Фринк. - Однако теперь-то уж мне работы нигде не найти. - Он ощущал себя подавленным, попавшим в безвыходное положение. - Да ты и сам это понимаешь.
- Не знаю, что и сказать. В литейном деле лучше тебя не сыщешь на всем Побережье. Я помню, как ты проворачивал все дела за какие-то пять минут, включая и первую отделку. Не говоря уже о сварке…
- Да, будет тебе, какой из меня сварщик, - сказал Фринк.
- А ты никогда не думал обзавестись собственным делом?
- И чем бы я стал заниматься? - от неожиданности Фринк запнулся.
- Ювелирными украшениями.
- Ради бога, не говори ерунды.
- Оригинальные изделия на заказ, а не серийная дешевка. - Мак-Карти увел его в угол цеха, подальше от шума. - За две тысячи зелененьких ты сможешь оборудовать рабочее место в какой-нибудь пивной или в гараже. Когда-то я занимался разработкой сережек и подвесок. Да ты, наверное, помнишь, - такие современные.
Достав клочок бумаги, он принялся не спеша и вдумчиво рисовать.
Заглянув ему через плечо, Фринк увидал набросок браслетика с абстрактным узором из плавных линий. Будет ли спрос на это? Ранее ему доводилось видеть лишь предметы традиционного искусства, антикварные вещи - старину. Никто со времен войны не интересуется предметами современного американского искусства.
- Ну так сам создай спрос! - зло посоветовал Мак-Карти.
- Мне, что же, не хватает самому торговлей заняться?
- Поставляй в магазины. В такие, например, как этот… как же он называется? Такой большой фешенебельный магазин на Монтгомери-стрит…
- "Американские Художественные Ремесла", - сказал Фринк. - Мне еще никогда не доводилось посещать такие дорогие модные магазины, да и большинству американцев, уверен, их ассортимент не по карману. Только японцы с их деньгами могут захаживать туда.
- Тебе известно, чем торгуют такие магазины? - спросил Мак-Карти. - И на чем там делают деньги? На дрянных серебряных пряжках для поясов, сделанных индейцами из Нью-Мексико. На паршивой дешевке для туристов. Как же, "местная экзотика".
Фринк пристально посмотрел на Эда.
- Я знаю, что там еще продается.
- И я тоже, - признался Мак-Карти.
Они знали, потому что уже давно и непосредственно со всем этим были связаны.
Компания "У-М" официально занималась производством лестниц, перил, каминных решеток и украшений из кованого железа для новых домов, а также их поставкой массовыми партиями и по стандартным чертежам. Для нового здания на сорок квартир, к примеру, изготовлялся один и тот же предмет в сорока экземплярах. Официально компания "У-М" числилась предприятием металлообрабатывающего профиля, чем-то вроде большой кузницы. Однако здесь прокручивались и другие, побочные, так сказать, дела, которые и приносили ей основную прибыль.
С помощью разнообразных сложных инструментов, материалов и оборудования компания "У-М" осуществляла подделку различных предметов антиквариата, которые со всеми полагающимися предосторожностями и вполне профессионально переправлялись в оптовую торговлю произведениями искусства, где и растворялись в море подлинников, собранных со всего континента. Так же, как и в торговле значками и монетами, никто не смог бы с точностью определить процент таких фальшивок на рынке. И никто, а тем более торговцы, да и сами коллекционеры, не пытались это выяснить.
Когда Фринк оставлял работу, на его верстаке лежал недоделанный "Кольт" времен Дикого Запада. Он собственноручно изготовил формы, произвел отливку и уже работал над ручной доводкой. Спрос на оружие ближнего боя времен гражданской войны и завоевания Дикого Запада по-прежнему оставался высоким. Компания "У-М" реализовывала столько товара, сколько Фринк успевал сделать. Это и было его специальностью.
Фринк медленно подошел к своему станку и взял в руки еще неотполированный шомпол для револьвера. Еще три дня - и оружие готово. "Неплохая работа, - подумал он. - Эксперт, пожалуй, и отличит подделку, но коллекционеры-японцы не считаются здесь знатоками, они не имеют ни собственной точки зрения, ни материала для сравнения".
Им и в голову не приходило задаться вопросом, являются ли предметы купли-продажи в магазинах Западного Побережья подлинниками. Возможно, когда-нибудь они и проявят интерес… и тогда мина взорвется, а спрос упадет даже на подлинники. Согласно закону Грэхема, подделки сбивают цену подлинников. Несомненно, тут кроется причина умолчания во всех этих делах. В конечном-то счете довольными оставались все. Заводики в разных городах, производящие подобные предметы, исправно приносили устойчивую прибыль. Оптовики распространяли товар, торговцы в розницу охотно его выставляли и рекламировали, а счастливые коллекционеры тащили "бесценные" покупки домой и приводили в изумление коллег, соседей и подружек.
Подобно послевоенным бумажным деньгам, антиквариат продолжал оставаться в цене до тех пор, пока она не подвергалась сомнению. Ложь еще никому не наносила и не нанесет ущерба до самого Судного дня. А тогда все так или иначе потеряет всякую цену. Но пока никто об этом не вспоминал; даже те, кто кормился от реализации предметов "старины", старались не думать о том, чем занимаются, сосредоточивая основное внимание на чисто технической стороне вопроса.
- Когда ты перестал проектировать оригинальные предметы? - спросил Мак-Карти.
Фринк пожал плечами.
- Да уже много лет назад. Мне чертовски хорошо удавались копии, однако…
- Знаешь, о чем я думаю? Даже тебя заразила гитлеровская пропаганда. Ты поверил в неспособность евреев творить, они, мол, могут лишь торговать и посредничать. - Мак-Карти устремил на Фринка немигающий взгляд.
- Может, и так, - признался Фринк.
- А ты попробуй. Сделай какой-нибудь оригинальный узор. Или начни работать непосредственно по металлу. Развлекись. Вспомни детство.
- Нет.
- Тебе недостает уверенности, Фрэнк. Ты полн стью утратил веру в собственные силы. Очень жаль, уж мне-то хорошо известно, сколь многое от этого зависит. - Мак-Карти отошел от станка.
"Действительно, очень жаль, - думал Фринк. - Жаль, но это факт. Я не могу заставить себя уверовать в собственные силы, только лишь потому, что это необходимо.
Этот Мак-Карти - чертовски хороший мастер. Он способен пришпорить человека, спровоцировать его на максимальные усилия, заставить выложиться полностью, даже вопреки желанию. Он - прирожденный руководитель: минуту назад он почти что убедил меня. Но сегодня Мак-Карти отступился, его уговоры не подействовали.
Жаль, что при себе нет гадательной книги. Я бы посоветовался с ней, обратился бы к ее опыту, опыту глубиною в пять тысяч лет". И вдруг он вспомнил, что экземпляр "И-чинг" находится в бюро Компании "У-М", и во всю прыть помчался по коридору, соединяющему цеха с Дирекцией.
В холле он уселся в металлопластиковое кресло и записал вопрос на обратной стороне конверта: "Согласиться ли мне на предложение заняться самостоятельно творчеством?" И приступил к гаданию, - на этот раз используя монетки.