Глава 8
Охотник
Вуква шел чуть впереди, держа меня за руку. Думая о своем, я чуть не оказался застигнутым врасплох дальнейшими событиями. Выбраться из толпы было нетрудно, поскольку она была довольно жиденькой – не так уж много народа в стойбище. Однако лахуз в компании со мной предпочел двигаться по прямой. На пути оказался молодой неандерталец. Разминуться ничего не стоило, но Вуква попер прямо на него, толкнул в грудь свободной рукой и заорал:
– Прочь, детеныш шакала!! Молча, но с некоторым недоумением, неандерталец посторонился.
Жилище, куда Вуква меня привел, мало чем отличалось от остальных, в которых я успел побывать. Разве что, было чуть просторнее. Кроме того, как я разглядел, возле одной из стен были свалены куски мяса. Над ними гудели мухи. Я высмотрел хозяйский топчан и повалился на него – уф-ф-ф!
– Есть будешь? – спросил Вуква. – Могу пожарить или сварить.
– Жри сам, – буркнул я. – В меня больше не лезет.
– Ты очень добр, вожак!
– Заткнись!
Некоторое время я слушал его урчание и чавканье. Наконец эти малоаппетитные звуки стихли. Мой новый друг громко рыгнул, а потом шумно испустил газы.
– Ты очень добр, Унаг.
– И что?
– Мы захватили много женщин-ханди…
– Намекаешь? Ладно. Выберешь себе тех, кто понравится. Только не жадничай!
Лахуз кинулся к выходу.
– Стоять!! Меня слушать! – тормознул я его в последний момент. – Убивать людей – любых! – могу только я… и Юка, понял? Если что, оторву руки и ноги, понял?
– Я все понял, Унаг!
– Да, вот еще что… Этот Гурка и Тогги – что между ними было? Чего он взбрыкнул?
– Хи-хи, да ничего не было!
– Убью, сволочь!
– Не злись, Унаг! У них действительно даже таг-таги не было.
– Щас я встану, и кому-то мало не покажется, – изобразил я предвестие гнева. – Говори!
– Ну, понимаешь, он долго ходил за ней, – неохотно начал объяснять Вуква. – Наверное, три зима-лето ходил. Но она его не хотела, только смеялась над ним.
– Ей что, жалко было таг-таги с ним сделать?! – слегка возмутился я. – Человек же мучился!
– Наверное, для нее он был не человек, а лахуз, – пожал плечами туземец. – В общем, весь поселок веселился, глядя, как она над ним издевается. Жалко, что развлечение кончилось.
Я матерно выругался по-русски. Вуква вслушался в незнакомые звуки и решил, что понял их:
– А-а, позвать твоих баб, да?
– Обойдусь! – буркнул я. – Лучше найди и приведи ко мне этого… колченогого. Как его, Арю, что ли?
* * *
– Я рад, что ты не забыл обо мне, Унаг! – раболепно проговорил колдун.
– Радуйся, радуйся, – проворчал я. – Вон, мяса поешь.
Неандерталец немедленно воспользовался приглашением, однако мне быстро надоело слушать его урчание и чавканье:
– Да что вы тут, всегда голодные, что ли?!
– Почему же? – с набитым ртом проговорил Арю. – Сейчас хорошая охота и люди едят почти каждый день.
– Надо же, как интересно, – усмехнулся я, – почти каждый…А как вы тут питаетесь, когда охота не хорошая, а нормальная?
– Нормальная? – слегка озадачился туземец. – Наверное, это когда новое мясо появляется раньше, чем люди начнут терять силы, да? Одна рука дней, две руки дней…
– Понятно, – вздохнул я. – "Так оно и было в моем детстве. Есть хотелось всегда, за исключением коротких эпизодов убойного обжорства. И ничего, жили, считали это нормой. Питаться три раза в день, а не в месяц, наверное, стали только при переходе к производящему хозяйству".
– Ладно. Растолкуй мне, как вы тут живете. Юка злой, он всех обижает?
– Почему же всех?! – слегка оскорбился Арю. – Он хороший вожак! Он дает еду людям, заступается за нас.
– Заступается… перед кем?
– Перед "сильными", конечно. Детей любит. И они его.
– Ага, "сильные", значит, простых людей обижают, да? – догадался я.
– Случается, – вздохнул колдун.
– Ладно, объясни хоть ты мне, наконец, откуда берутся лахузы?
– Рождаются у женщин-ханди, откуда же еще?! – удивился туземец моей бестолковости. – Ну, когда ей в чрево вселяется дух какого-нибудь сородича, наружу выходит не человек, а лахуз. Их давно уже не убивают.
– Это как это "вселяется"?!
– Обыкновенно… – пожал плечами Арю.
– Они что, общаются с живыми мужчинами-ханди?
– Нет, конечно, таг-таги они делают только с людьми, но иногда получается лахуз.
– А-а! – наконец-то сообразил я. – "Да, так бывает. Говорят, что от волка у собаки могут оказаться в одном помете и волчата, и собачата – по экстерьеру и поведению. Вот и рождаются "кроманьонцы" от неандертальских отцов. А потом ученые будут ломать головы над их костями…"
* * *
Снаружи возникла некая суета, послышались возбужденные голоса. Повинуясь моему жесту, Арю выбрался наружу и вскоре вернулся с докладом. Это пришли воины-охотники, которые гнали полон – захваченных женщин – пока все остальные умчались в поселок, чтобы поскорее разобраться со мной. По дороге они видели на том берегу небольшое стадо бизонов, которое явно направлялось к ближайшей переправе. Говорят, Юка не колебался: будем бить! А то с этой войной уже все мясо подъели!
Были сборы недолги… Копьем меня обеспечили незамедлительно. Очевидно, это было наследство кого-то из убиенных мной субдоминантов. Порядок построения в походную колонну был вполне логичен: впереди незнакомый охотник из "средних", меня поставили вторым, потом еще двое "средних" и только потом вожак и все остальные. И – вперед спортивным шагом.
Данное мероприятие мне было совершенно ни к чему – на "амулете" осталось только две зарубки. Интересно, конечно, посмотреть, как охотятся неандертальцы – в детстве наблюдать подобное действо мне не довелось. Однако, что можно увидеть за два часа с хвостиком? Скорее всего, мы проведем это время в дороге или просидим в засаде. Только моим желанием никто не поинтересовался, а сам я в скоротечной суете сборов не нашел повода отказаться. Так что пришлось вооружиться тяжеленным копьем и топать вместе со всеми. Надо сказать, что в неандертальском хозяйстве имелись копья и поменьше, явно предназначенные для метания в цель, а также некоторое подобие метательных крюков. Однако эти приспособления никто сейчас не взял. Вероятно, охота предстояла "контактная".
Так и оказалось. Я старался не высовываться и делать "как все". Примерно с километр мы просто шли вдоль берега. Потом передовой усмотрел потенциальную добычу, и мы стали передвигаться с претензией на скрытность. Впрочем, низкие прибрежные кусты ольхи вряд ли хорошо нас прикрывали. А близ кромки противоположного берега параллельным курсом двигались бизоны. Скорее всего, это были самки и молодняк.
Мы обогнали их и добрались до широкого илистого пляжа, сплошь истоптанного копытами. Последовала команда распределиться по окрестным кустам, залечь и не двигаться.
Лично мне, конечно, приказа никто не отдал, но пришлось последовать общему примеру. А лежать на мокрой холодной земле оказалось чрезвычайно неприятно. И, к тому же, комары! Не какие-нибудь комарики, а этакие палеолитические монстры – большие, мускулистые и крепкие. Ударом лошадиного хвоста такого, пожалуй, не убьешь! А время как будто остановилось…
В конце концов, на том берегу чуть выше по течению вновь показались бизоны. Они спустились к воде (наверное, здесь был единственный удобный спуск на всю округу), попили, а потом друг за другом стали входить вводу и плыть к противоположному берегу. Их, конечно, сносило, но было похоже, что в итоге они окажутся на нашем пляже.
"Тут-то мы и будем с ними бодаться!" – подумал я. И ошибся.
Когда передовая корова уже встала копытами на дно – совсем близко от берега – Юка громко подал команду. Все охотники довольно дружно выскочили на открытое место и принялись, как безумные, орать, прыгать и махать копьями. Я тоже орал и прыгал…
Бизониха застыла в недоумении, ее бычок плавал рядом, не доставая дна. Строй плывущих сломался – животные были в растерянности. Наконец передовая мамаша приняла решение и повернула обратно в воду. Остальные за ней – наискосок вниз по течению. Как только новый маршрут стада определился, наши крики стихли и прозвучала новая команда. Все стремглав куда-то побежали через кусты. Я быстро потерял ориентировку, поскольку в основном смотрел под ноги, уворачивался от веток и старался не отстать от бегущего впереди. Вправо, прямо, налево, короткая прямая дистанция по мелкой воде, опять кусты, поворот, еще поворот… и мы на месте!
Оказалось, что тут животные тоже могут выбраться на берег, только без всякого комфорта – среди кустов у воды небольшие проплешины. А растут эти кусты на полуметровом глинистом (скользком, надо полагать?) уступчике.
Наш строй рассыпался – охотники полезли в кусты, стремясь занять наиболее удобные позиции. А бизоны уже начали десантирование. Сквозь ветки я видел, как одна из мамаш выбралась на сушу, отряхнулась и неторопливо двинулась прямо через заросли. Небольшой теленок с третьего раза одолел препятствие, устремился было за матерью и… свалился на землю под ударом копья. А бизониха продолжала ломиться через кусты и даже не оглянулась. Забой начался…
Я вдруг оказался не у дел – на истоптанной проплешине шириной, наверное, метров пять и такой же глубины от берега. Вокруг плеск воды, сопение коров, призывное меканье телят. А прямо передо мной из воды пытается вылезти здоровенная – бурая с проседью – бизониха. Стараясь освободить ей дорогу, я ринулся в ближайшие кусты и… застрял.