- Прости, друг, то не я. Танки на подмогу подошли. Я и рта открыть не успел, как они выстрелили. Как же, немец к ним кормой стоит, где броня потоньше. Разве можно упустить такую удачу? Я уж их сразу обматерил, да поздно было. Знаешь что, ступай-ка ты в тыл. Вижу я - человек ты свой, а что документов нет, так не у тебя одного сейчас. Отлежаться тебе надо, да и обмундирование сменить, - сержант посмотрел на меня жалостливо, - одежа какая-то на тебе странная, совсем не военная.
Наверное, и в самом деле видок у меня был еще тот. Одежда в грязи, лицо в копоти от пороха и в крови.
Я поплелся по дороге с холма в тыл. Настроение было - хуже некуда. Василий погиб, мне эти неумехи не только не дали фашистов добить, но и ни за понюх табака самого чуть в танке не сожгли. Распирала досада, горечь саднила горло. Чувствовал бы себя получше - набил бы морду танкистам. Сами бы подумали: ну какой дурак к позициям врага задом встанет?
Однако, когда прошел километра два, мне стало немного полегче - втянулся.
Навстречу мне из-за поворота выехала колонна мотоциклистов. Передний мотоцикл, немного не доезжая до меня, остановился. Сидевший в коляске - судя по знакам отличия и планшету на боку офицер - спросил:
- Откуда следуешь, товарищ?
- А вы кто будете? - задал я встречный вопрос, не забывая о бдительности.
Он внимательно оглядел меня. Видно, мой внешний вид с явными отметинами боя вызвал доверие, и он понимающе кивнул.
- Я ротный. Где-то здесь расположение артбатареи должно быть.
- Вон там позиции, - махнул я рукой назад. - Километра через два, не заблудитесь - там два танка стоят и пушка. Тяжко хлопцам сейчас - немцы наседают, мало наших в строю осталось. А на это не смотри, - я тронул рукой одежду, - по случаю здесь, потому и выхожу на сборный пункт.
- Ну, бывай.
Мотоциклист дал газу, и за ним устремилась вся колонна, обдав меня пылью и запахом бензина.
Я отправился дальше и, пройдя еще около часа, наткнулся на пост на дороге.
- Стоять! Кто такой?
- Свой, русский, из Орши иду.
- Документы.
- Нету, сгорели.
- Еще один погорелец.
Вдали с оставленных мною позиций артиллеристов послышались выстрелы пушек, а потом - частые разрывы снарядов. Похоже, немцы накрыли позиции интенсивным огнем. Как там сержант? Уцелел ли?
За разрывами мы не услышали рева самолетных двигателей. Просто из-за леса, на малой высоте вынырнули две тени и пронеслись над нами. Самолеты выписали в небе полукруг и вернулись.
- Ложись! - заорал я и упал.
Один из самолетов сбросил бомбу. Она рванула метрах в пятидесяти от нас, взметнув комья земли и подняв пыль. Я откашлялся, осмотрелся. Самолетов видно не было.
Мы поднялись с земли.
- А где же старшина? - растерянно озирался боец.
Сбоку от дороги зияла воронка, а поодаль были видны разбросанные фрагменты тел.
- Накрылся твой старшина.
Боец явно растерялся. Понятное дело - рядовой, привык подчиняться приказам. А нет команды - и не знает, что дальше делать.
- Своих ищи - ну, в крайнем случае, на сборный пункт иди.
- Ага, ага, - закивал боец, - есть сборный пункт. Мы же туда задержанных отправляли. Ну там - отставших или уцелевших из разных частей.
- Далеко ли?
- Рядом, за тем пригорком деревня, в ней и сборный пункт.
- Тогда пошли.
Метров через триста, за поворотом дороги, мы наткнулись на брошенный прямо посреди дороги грузовичок. Дверцы распахнуты настежь, машина с виду цела.
- Эй, есть кто живой? - закричал я.
Неужели испугались самолетов да сбежали?
Я залез в кабину. Ключ зажигания в замке.
- Не балуй, чужая ведь машина. - Боец боязливо оглядывался по сторонам.
- А где ты водителя видишь? Немцам ее оставить хочешь? Лучше я поеду, чем пешком идти.
- Умеешь разве?
Я поворочал рычагом коробки, нащупывая нейтраль. Повернул ключ - шевельнулись стрелки на приборах, но дальше ключ не поворачивался. Где же у полуторки стартер? Я перевел взгляд вниз. Так, обычные три педали - сцепление, тормоз, газ. А рядом еще одна, круглая, как цилиндр. Я нажал ее. Взвыл стартер, и мотор завелся. Тьфу ты, а все современное образование виновато. Привык, что у машин стартер ключом зажигания пускается, только у некоторых гламурных моделей - кнопкой "Старт". Ближе к народу надо быть.
- Так ты со мной едешь или пешком идешь?
Боец молча забрался в кузов, хотя в кабине место рядом с водителем было свободно.
- Поехали! - крикнул он сверху.
Ну, поехали. Я тронул машину. Эбонитовый четырех-спицевый руль тугой, но машина шла послушно.
Мы взобрались на пригорок. А за ним деревушка темнела, перед нею - сборный лагерь. У дороги стоял стол, на обочине сидело с полсотни мужчин - в форме и без, кое-кто из них - с винтовками.
Увидев нашу машину, на дорогу выбежал сержант:
- Стой!
Я затормозил полуторку.
- Куда едешь?
- К передовой.
- Слушай, здесь недалеко наша часть. Подбрось бойцов.
- Садитесь, мне все равно в ту сторону.
- Кривохатько, сажай людей.
К машине подбежали полтора десятка парней и мужчин, залезли в кузов. В кабину степенно уселся усатый сержант, держа в руках кирзовую сумку с документами.
- Поехали.
Я тронул машину. Дорога еще не была разбита колоннами танков, и потому ехать было легко.
Километров через пять из кустов на дорогу выскочил боец в расстегнутой гимнастерке и без винтовки:
- Стой! Вы куда претесь! Немцы впереди - танки прорвались!
Я вопросительно посмотрел на сержанта. Он тут старший, в кузове его бойцы. Хотя какие они бойцы - новобранцы в большинстве своем, многие в гражданской одежде еще, без красноармейских книжек, без оружия, необученные.
Сержант колебался недолго:
- Откуда тут немцам взяться? Поехали!
Я-то поехал, однако внимательно смотрел по сторонам и вперед.
Не соврал боец. Едва мы миновали чахлую рощицу, как впереди на дороге показался танк. Шел он нам навстречу. В глаза бросились его угловатые контуры. "Не наш", - екнуло сердце.
Я вдавил тормоз в пол.
- Эй, не дрова везешь! - послышалось из кузова.
И тут танк выстрелил. Скорее всего - с ходу, потому что промазал по неподвижной машине. Снаряд его рванул немного правее машины, на обочине. Парни, как горох, посыпались из кузова и - в обе стороны от дороги.
Я распахнул дверцу и кинулся в рощицу. Усатый сержант, бросив в кабине сумку с документами, побежал в другую сторону.
Рядом со мной оказался боец из заслона. Его винтовка с примкнутым штыком мешала бежать, цепляясь за кусты и ветки деревьев.
Танк выстрелил еще раз, и полуторка вспыхнула.
Танк принялся прочесывать пулеметным огнем обочины и рощицу. Пули так и чмокали по стволам деревьев.
- Ложись, пока не зацепило.
Я свалился на землю, рядом упал боец.
Рев танкового мотора приближался, и среди редких деревьев показалась его серая туша. Неожиданно грянул взрыв. Гусеница танка слетела, и он крутанулся на месте. Из моторного отсека повалил дым.
"На мине подорвался", - догадался я. Откуда она взялась - неизвестно, но это здорово нам помогло. Только потом пришло осознание, что если бы мы проехали еще немного, подорвались бы сами.
Люки танка распахнулись, и из машины стал выбираться экипаж.
- Чего лежишь, стреляй!
Боец передернул затвор, прицелился, выстрелил. Мимо. Эх, чему их только учили. Здесь же и сотни метров не будет.
- Дай сюда винтовку!
- Никак нельзя - табельное оружие, на мне числится.
- Сейчас немцы тебе покажут, как стрелять надо. Очухаются только.
Боец с явной неохотой подтолкнул ко мне винтовку. Давно я не держал в руках трехлинейку. Прицелился, задержал дыхание, подвел мушку к спине немца и плавно выжал спуск. Бах! Винтовка ощутимо ударила в плечо. Но немец завалился вбок.
Трое из экипажа забежали за танк и стали стрелять в нашу сторону из пистолетов. Ага! Не успели снять с танка пулемет - уже легче. Однако их трое, а винтовка у нас одна. Но и за танком они долго не усидят.
Танк дымил все сильнее, и вскоре из жалюзей моторного отсека, а затем и из открытых люков полыхнуло пламя. Буквально через минуту, а то и ранее рванет боекомплект. Любой танкист это понимает. Знали это и немцы. Вот один из них бросился вдоль дороги назад - в сторону, откуда появился танк. Его черный комбинезон мелькнул настолько быстро, что я и на мушку поймать его не успел.
Я взял прицел чуть выше дороги и левее танка. И как только из-за танка мелькнул танкист, нажал спуск. Убить - не убил, но в ногу ранил. Немец упал и начал что-то кричать своим.
Из-за танка выбежал последний танкист, схватил упавшего поперек груди и потащил в сторону. Я выстрелил, и одновременно с той стороны дороги хлопнул негромкий выстрел.
И в это время танк взорвался. Сначала из люков вырвался факел пламени, потом сорвало башню и раскатисто ахнуло. Во все стороны полетели какие-то куски.
Я ткнулся носом в землю. Когда поднял голову, оставшийся в живых танкист убегал по дороге. Я передернул затвор, прицелился, нажал спуск. Но вместо выстрела раздался лишь щелчок.
- Патроны дай, - повернулся я к бойцу.
- Нету, у меня всего пять патронов было.
- Тьфу ты, держи свою винтовку.
Я встал и направился к танку. Он жарко горел - так, что подойти близко было нельзя. Высокая температура обжигала лицо. Да и к чему мне этот железный хлам? Меня интересовали убитые танкисты. При них должны были быть пистолеты. А еще - карты.