- Что теперь будет? - ужаснулся Лука. - Неужели наши пропали?
- Может, пальнуть из мушкета? - неуверенно предложил Колен.
- Эти, - Назар кивнул на берег, - вряд ли испугаются выстрела. Да и по своим попасть можно. Карибы слишком воинственны и просто так не отступятся.
Безвыходность положения была очевидна. Они ничего не могли сделать. Оставалось только ждать и надеяться на всемилостивейшего Господа Бога.
А на берег высадились вновь прибывшие индейцы, они говорили о чем-то со своими.
Около часа спустя трое индейцев уверенно вывели пирогу за буруны, впрыгнули в нее и торопливо погребли. Один сидел на корме и правил веслом.
- Решили завязать переговоры, - предположил Лука.
- Интересно, чего они хотят? - спросил Макей. - А наших оставили на берегу.
Скоро пирога подошла к борту. Два индейца вскарабкались по трапу и остановились перед матросами.
- Это ж надо! - воскликнул Макей удивленно. - Баба!
Перед ними действительно стояла женщина в короткой юбке, расцвеченной вышивкой. Груди прикрывались хлопчатой накидкой, отороченной такой же вышивкой, но с бахромой. Руки украшались выше локтей браслетами из перьев, на шее красовались низки бус из цветных камушков.
- Да она весьма красива, - заметил Колен, пока те еще не начали говорить.
- Мой народ хотеть говорить с вы, - вдруг спокойно и уверенно сказала индианка, и ни один мускул не шевельнулся на ее строгом лице. Она говорила на французском, и голос звучал странно для ушей матросов. В нем слышались металлические нотки.
Матросы переглянулись, а Назар спросил весьма учтиво, склонив голову в подобии легкого поклона:
- Мадемуазель хочет вести переговоры о пленниках?
- Да! - коротко ответила женщина. - Мы очень хотеть добро вы. Мы знать, вы нет вода и еда. Мы дать вы вода, - и она передала калебасу, взяв из рук спутника увесистую высушенную тыкву. - Вы пить. Мы говорить потом.
Назар схватил калебасу, поискал глазами. Макей понял, засеменил на корму и так же бегом принес две кружки.
Матросы с жадностью пили, но это давалось некоторым весьма трудно. Языки и гортань уже высохли и не пропускали воду. И всё же они опорожнили калебасу и немного ожили.
- Большое спасибо вам! - воскликнул Назар и протянул руку индейцу для рукопожатия. Тот неуверенно ответил.
Он был в возрасте, имел несколько шрамов на полуголом теле и лице, и весь облик его говорил о бурно проведенных годах.
- Можно говорить? - спросила индианка.
- Мы все вас внимательно слушаем, мадемуазель, - ответил Назар. - Что вы можете нам предложить?
- Мы отпускать ваш люди, вы нам дать мушкет, припас.
Назар посмотрел на товарищей, те заулыбались в знак согласия, а Назар с готовностью протянул девушке свой мушкет.
Она отстранила его и, подняв растопыренные пальцы рук, сказала:
- Много мушкет.
- Десять? Не слишком ли много?
- Мой народ дать вы еда, вода.
Индианка гордо вскинула голову с длинными каштановыми волосами и открыто и смело оглядела матросов. Всех поразил цвет ее глаз. Они сияли синим чистым цветом под тонкими, слегка раскосыми бровями.
- Ух и баба! - проговорил Макей на родном языке, а Лука ответил:
- Откуда такие синие глаза? Просто чудо! - Индианка ничего не поняла, посмотрела подозрительно и спросила:
- Они британ? - и кивнула в сторону Макея и Луки.
- Нет, нет! - Назар заспешил, заметив в глазах индианки злой огонек. - Не англичане. Мы очень издалека! Из таких мест, что и объяснить трудно.
Тон Назара вроде бы убедил девушку. Она помолчала, переговорила тихо со спутником, а потом спросила:
- Мы говорить. Вы говорить.
Назар догадался, о чем она спрашивает.
- Ваши условия, мадемуазель, принять можно. Мы готовы обменять наших друзей на десять мушкетов и припасы к ним. Только привезите нам воду и еду. И хорошо бы одну лодку. У нас ничего нет после урагана.
Индианка опять тихо переговорила с индейцем.
- Мы готов платить, - коротко ответила она.
- А наши пленники? Их отпустите?
- Да, - отчеканила девушка, повернулась и быстро спустилась в лодку.
- Неужели нам может так повезти? - протянул Колен, проводил глазами пирогу, сглотнул голодную слюну и вздохнул.
- Не сглазь, - отрезал Назар. - Еще ничего такого не произошло, чтобы радоваться. Подождем немного. Однако мой мушкет она взяла. А какая девушка! Смотрит, как королевна, своими синими глазами. Откуда это у нее?
- Наверное, отец или мать у нее были европейцами, - предположил Колен.
- Скорей всего, так оно и есть, - процедил Назар рассеянно.
Пирога быстро прошла буруны, индейцы выскочили в воду и вытащили ее на берег. А матросы со жгучим интересом всматривались в происходящее на берегу, где индейцы оживленно переговаривались, не обращая внимания на пленников.
Близилась ночь, индейцы развязали пленников и повели их вверх по крутому откосу, в то время как пироги пошли морем на север.
- Глядите, они не хотят освободить наших! - завопил Макей возмущенно, указал пальцем на берег и оглянулся на товарищей.
- Видим, видим! Что тут поделаешь! - Назар озабоченно прищурился. - Неужели обманули? Вот негодники! Ни жратвы, ни питья, ни ребят наших!
- Вообще-то, не похоже это на индейцев, - заметил Колен. - Наверное, что-то их не устроило в наших переговорах. Видите, как торопливо они покинули берег.
- Проклятье! - Назар не на шутку разозлился. - Как легко мы поверили этим дикарям! Простаки и только!
- Успокойся, Назар, - вдруг сказал Лука. - Надо надеяться на то, что всё будет хорошо.
- Да откуда ты можешь это знать?! - возмущенно откликнулся Назар.
- Ничего я не знаю, но и причин для волнений у нас пока нет.
- Лучше бы ты заткнулся, Лука!
Тот немного обиделся, не стал настаивать и отошел к неграм, которые тихо переговаривались между собой на непонятном наречии.
Лука со вниманием оглядел их всех, но ничего не сказал, а те с удивлением и настороженностью оглядывали молодого матроса, не понимая, что его заинтересовало в них.
Солнце закатилось за гористую линию острова, но темнота еще не наступила.
Жажда не покидала людей. Те четыре кварты, что были в калебасе, лишь слегка помогли уменьшить остроту страданий. А теперь и голод начал всех терзать. К тому же прибавились волнения за судьбу Якимки и негров.
Вскоре темнота опустилась на море. Остров почти не был виден. Макей запалил фонарь. Назар приказал поработать с парусами, стараясь не позволить течению и ветру выбросить судно на камни.
Взошла луна. Судно натянуло якорный канат, перестало дрейфовать и было совсем близко от малого мыска, за которым исчезли пироги индейцев.
Усталые от голода, матросы устраивались на ночлег, надеясь хоть так избавиться от мучений голодом и жаждой.
Сон мало кому помог в этом, а тут вдруг раздался голос за бортом.
Назар вскочил, поправил пистолет за поясом, наклонился через фальшборт и увидел пирогу, покачивающуюся в черноте моря.
Два индейца что-то говорили, протягивали темные предметы. Пришлось осветить их фонарем.
- Глядите, индейцы привезли корзины и калебасы! - взволнованно завопил Назар. - Помогайте быстрее! Сколько еды и воды! Вот благодать, хлопцы! Истинно благодать Божья!
Матросы и негры быстро подняли груз на палубу. А Назар перегнулся через борт и спрашивал о товарищах. Его не понимали, но потом один индеец всё же крикнул:
- Утро, утро!
Сказал он это по-французски и тут же оттолкнул пирогу от борта судна.
- Не значит ли это, что пленников вернут утром? - проговорил Назар, а Лука ответил:
- Скорее всего, именно так и будет. Утром они, наверное, привезут пленников и еду с водой. Произведем обмен и сможем двинуться в путь.
Матросы и негры набросились на воду и еду. Здесь были ананасы, маниоковые лепешки, вареные початки маиса, печеная рыба и какие-то плоды, печеная тыква и вареное мясо попугаев. Дня на два еды должно было хватить. Лишь поев основательно, люди успокоились и почти все разом заснули, блаженно ощущая приятную тяжесть в животах. Проснулись еще до света. Некоторые уже маялись животами. И Назар с упреком говорил:
- Я вчера предупреждал вас от обжорства! Не послушались? Вот и болеете! Дурачье! Теперь уж терпите!
Взошло солнце, и вскоре из-за мыска появилась флотилия пирог. Они шли довольно быстро, рассекая морскую гладь своими узкими носами.
- Плывут! - Лука приплясывал от нетерпения и радости. - Я говорил, что всё будет хорошо! Глядите, вон и наши пленники машут руками.
Флотилия лодок перед кораблем растянулась, и пирога с пленниками оказалась позади всех.
Лишь одна пирога стукнулась о борт судна у трапа. Опять те же двое индейцев ступили на палубу и молча поклонились, едва нагнув темные головы.
- Почему вы не освобождаете пленных? - тут же спросил Назар.
- Белый человек коварство, обман, - ответила индианка. - Ваш люди быть свобода, наш люди иметь мушкет, припас.
Назар непроизвольно глянул на Луку. Тот кивнул согласно, не отрывая глаз от индианки. Остальные напряженно стояли рядом.
- Макей, возьми людей и принеси оружие и припасы к нему. Побольше.
Пока Макей с неграми таскали требуемое, индейцы осмелели и прохаживались по кораблю, осматривали всё, трогали руками, но молчали.
Пироги покачивались в отдалении.
Когда всё было принесено, индеец что-то коротко сказал людям на ближайшей пироге. Та быстро приблизилась, один из индейцев вскарабкался на палубу и стал передавать своим оружие и мешки с припасами.